Я задумалась. Если рассказывать про наше с Глебом знакомство, придется и о квартире говорить. О той квартире, которая одновременно принадлежит и Глебу, и Лешке… А вдруг упоминание о квартире неприятно поразит маму? После того как она начала поправляться, мы еще ни разу не обсуждали эту тему.
— Мама. — Я набрала полную грудь воздуха. — Глеб — хозяин квартиры, которую купил Лешка.
— Надо же! — Мама сразу уловила смысл моей довольно-таки путаной фразы. — И как же, интересно, он на тебя вышел? Где он тебя нашел? — Я сбивчиво пересказала историю нашего знакомства. — И ты его в собственную квартиру не пускала?
— Не в его собственную, а в Лешкину! Сначала решила, что передо мной банальный аферист. Думала, покажу ему подлинные документы, он увидит их, испугается… Он не испугался, а показал свои! И вот ситуация: у меня документы — у него документы. У обоих все законно, ключи я не хочу отдавать, а время — двенадцатый час.
— И что ты предприняла в этой ситуации?
— Предложила ему остаться у нас. В Лешкиной комнате переночевать.
— А потом?
— Потом нам хочешь не хочешь приходилось встречаться на предмет всяких адвокатов, бумажек, исковых заявлений. И вдруг — ты только представь! — он мне звонит и приглашает через час поужинать в ресторане. Якобы хочет поблагодарить за гостеприимство. Я приехала в ресторан, а там — целый банкет. И он во всеуслышание заявляет: «Это Наталья — моя невеста!»
Я снова переживаю ту сумасшедшую радость, осветившую мою жизнь в тот парадоксальный и прекрасный миг, озоновую легкость, неописуемое состояние души, обретшей после долгих бесплодных странствий свое тело.
Мама сейчас же заражается моей радостью: у нее розовеют щеки, она бурно вздыхает. Может, не стоило ее волновать такими рассказами… Но ведь это волнение со знаком плюс!
— Ну вот и хорошо. Я… я очень за тебя рада. Но скажи, как твой Глеб смотрит на историю с Алешей? Будь они чужие люди, все понятно, но…
— Если квартиру присудят Глебу, я перееду к нему и оставлю Лешке свою часть жилплощади, — выдала я на одном дыхании.
Мама немного помолчала.
— Ната, не спеши, — начала она после паузы. — Зачем тебе убегать к мужу, как бесприданнице?
— Раньше, между прочим, все уходили к мужу! Так вопрос вообще не стоял! А мое приданое — я сама. Зарабатываю очень даже сносные деньги, вожу машину, умею готовить, стирать, убирать. Но, мама, Глебу это не нужно! Он совершенно небытовой человек. Ты знаешь, как он сделал мне предложение?
— Ну хорошо. — Мама улыбнулась по-прежнему ласково, но немного насмешливо. — Сейчас вы передвигаетесь по облакам. А рано или поздно вам будет тесно в одной комнате. Когда у вас родится ребенок…
— Придумаем что-нибудь. Обмен с доплатой, например. Или продадим нашу квартиру, купим двухкомнатную подальше от центра. Или кредит возьмем.
— Зачем пускаться на какие-то ухищрения, если у тебя есть собственное жилье? Ты могла бы получить свою долю.
— Прекрати, пожалуйста! Какие доли?! Ты ведь не собираешься нашу квартиру продавать?
— Я бы не хотела, но если надо…
— Ничего не надо! И никакие доли мне не нужны!
— Вот ты какая у меня, Ната. — Мама покачала головой. — Бессребреница. — Бесприданница и бессребреница — как из русской народной сказки… И в наше-то меркантильное время!
— Да никакая я, мам, не бессребреница! Просто зачем нам какие-то доли?! В крайнем случае, если не будет получаться с обменом, немножко поживем у тебя. Лешка ведь все равно за границей… Не выгонишь?
— Буду счастлива, — ответила мама серьезно. — Но ты понимаешь, все может измениться. Я думаю, тебе надо оставить за собой долю в нашей квартире. Чисто формально, юридически.
— И что для этого делать придется?
— Точно не знаю, я ведь не юрист. Но мне кажется, надо включить Лешку в число участников приватизации и разделить квартиру в равных долях — его, твоя и моя.
— Наверное, ты права, мам. Но это так муторно!
— Не так и муторно. Я сама займусь. Только вот подлечиться надо как следует. — Мама весело подмигнула.
И я почувствовала: она окончательно вернулась к жизни! Спокойствие, юмор, умение быстро ориентироваться в происходящем — эти свои исконные свойства характера мама демонстрировала в самом лучшем виде.
— Как здорово! — воскликнула я, не сдержавшись.
— Не здорово, а нормально. Каждый должен свое получить. — Мама все рассуждала о скучном квартирном вопросе, но от меня не укрылось, что она тоже чему-то ужасно рада.
Глава 8
В конце июля Александра Николаевна на две недели уехала в отпуск. Перед отъездом пригласила меня к себе, отдала последние распоряжения:
— Во-первых, на время моего отсутствия обязанности начальника подразделения переходят к вам. Во-вторых…
— Я не смогу сейчас исполнять эти обязанности, — невежливо перебила я. — Моя мать больна, брат только что приехал из-за границы, кроме того…
— Тем не менее вам нужно попробовать! — Александра Николаевна тоже не дослушала мои возражения, она вообще не любила церемониться. — После того как я приеду, вы начнете работать в должности зама. Надо подготовиться, войти в курс.
— Но работа эксперта кажется мне привлекательнее! К тому же в нашем офисе всего несколько человек, не странно ли на пятерых экспертов иметь двух начальников?
— Вы опять не дослушали, Наталья Павловна! Что это сегодня с вами? Не бегите впереди паровоза! С понедельника к нам приходит новый сотрудник, к осени, возможно, возьмем еще двух-трех. Надо расширяться! Почему ж нет? Спрос на наши услуги существует, и, заметьте, растущий спрос!
— Новый сотрудник тоже стажер?
— Стажер в каком-то смысле. А вообще отставной военный.
— Да? — удивилась я. — И с ценными бумагами уже успел поработать?
— В том-то и дело, что нет. Уволился из армии, курсы какие-то закончил… Но мне кажется, эта работа должна у него пойти. Вы только помогите ему, пожалуйста. Или лучше пусть Валерия Викторовна на первых порах присмотрит за ним. Не забывайте, сейчас главная ваша задача — координация работы офиса.
Я и не забывала. С утра уходила раньше, вечером возвращалась позже.
— Тебя одолевает комплекс отличницы, — подкалывал меня Лешка.
— Не усердствуй зря, — вторил ему Глеб. — Тебе там работать осталось месяц. В августе поедем на Памир, а вернемся — надо уже в Новотрубинск собираться.
Лешка шутливо набрасывался на Глеба:
— Ты требуешь от моей сестры слишком больших жертв! Хочешь, чтобы она оставила службу на пике карьеры и поселилась в дремучей провинции? Что ты, Натали, будешь делать в Новотрубинске? Крестиком вышивать?
