– Вообще-то уже скоро. А почему ты вчера не приехал? Астерий с Викой тебя очень ждали.
– Закрутился.
Он до галлюцинаций ясно видел, как Таня покачивает смуглой ногой в открытой черной босоножке на маленьком изящном каблуке, как матово блестят ее коралловые ногти.
– Сегодня ты хочешь приехать? – задумалась Таня.
– Хочу... – Александр Васильевич тягостно напрягся, ему показалось, что она сейчас откажет, что на сегодня у нее совсем другие планы.
– Вот и приезжай. Я позвоню Астерию, предупрежу, что ты едешь.
– А ты?..
Александра Васильевича подмывало спросить, снился ли ей сегодня сон, но он не находил слов и робел. По ее голосу, интонациям он пытался понять, знает ли Таня про магазин одежды и фонтан. И ему казалось, что знает.
– И я тоже скоро буду, Саш.
После их разговора картины сна с новой силой ярко восстали в его мозгу. Вспоминались манекены, походя раздетые женщиной, они все до одного были похожи на Таню. Сердце сладостно екало, когда он с ней проскальзывал за шторку примерочной кабинки. Там она стаскивала с него одежды. Такого острого эротического восторга в реальности Александр Васильевич не испытывал ни с кем и никогда.
А магазин-то этот – ГУМ! – вдруг догадался Александр Васильевич. Он явственно вспомнил виденную им во сне высокую стеклянную крышу с частым переплетом, сквозь которую в фонтан било яркое солнце.
После работы Александр Васильевич заехал в ГУМ. И точно разведчик, только один знающий верный смысл всего происшедшего, пробрался на вторую линию. В самом центре ее, под стеклянной выгнутой крышей, плескался фонтан. Тот самый!
Вокруг него ходили посетители. Было прохладно и сумрачно. У Александра Васильевича заколотилось сердце. Он встал возле гранитного парапета, за которым шумела вода. Реальность мешалась со сном. Чувствуя где-то рядом присутствие Тани, Александр Васильевич огляделся. Подняв голову, торопливо, стесняясь и боясь вдруг увидеть ее и одновременно только этого и желая, окинул взглядом второй и третий этаж. Но от волнения, кроме чугунной решетки перил, ничего не увидел.
Тогда Александр Васильевич лег животом на холодный парапет фонтана и, дотянувшись руками до рябой прозрачной воды, умылся. Прохладная вода пахла московским водопроводом, хлоркой.
Он быстро вытер лицо носовым платком и вошел за стеклянную витрину какого-то отдела, тут же у фонтана.
Здесь пахло духами и Таней. Под стеклом на черном бархате покоились ювелирные украшения. Александр Васильевич сосредоточенно и поспешно пробежал их глазами. И нашел, что искал, – часы.
На розово-золотой браслет опустилась маленькими снежинками россыпь бриллиантов, но бриллианты, точно случайно, сложились в причудливый морозный узор. На квадратном опаловом циферблате узкие стрелки шли, как будто дышали Таней. Александр Васильевич приложил часы к уху. Под шум падающей воды они мелодично и холодно выстукивали: Та-ня, Та-ня, Та-ня...
Он купил эти часы и вышел к фонтану. Подышав сырой свежестью, Александр Васильевич еще раз умылся из него и отправился в Перепелкино.
Там его встретил Астерий. Сходя по ступенькам, он тер глаза.
«Должно быть, они уже спали», – подумал Александр Васильевич, всматриваясь в помятое лицо сына.
– Пап, мы думали, ты опять не приедешь.
– Кто мы?
– Мы с Викой. Мать еще в шестом часу позвонила и сказала, чтобы мы тебя встречали.
– Мать дома?
– Нет. Она недавно перезванивала и интересовалась: приехал ли ты. И сказала, что тогда она задержится и чтобы мы ужинали без нее.
Настроение Александра Васильевича сразу померкло.
– Да я ненадолго. Хотел только проведать вас. А то ты ведь теперь к нам ни ногой... Значит, она будет не скоро?
– Наверное, – зевнул Астерий. – Как всегда, поздно. Поужинаешь, пап?
– Честно говоря, есть совсем не хочется. И времени много. Чайку если только...
– Давай. Сейчас скажу... А пока готовится чай, пап, можно на бильярде сыграть. Будешь?
– Можно.
Они вошли в дом и стали подниматься по темной лестнице. Кругом царила мертвая тишина.
– А Вика где? – спросил Александр Васильевич.
– По телефону разговаривает.
– Это надолго. А ты уже лег спать, что ли?
– Нет. На компешнике книгу читал. Просто глаза устали.
– Интересную?..
Александр Васильевич все теребил в руках футляр с часами, который теперь показался ему неуместным, ненужным, и он спрятал его в карман.
Вошли в бильярдную. Астерий щелкнул выключателем. Точно нехотя, зажегся мутно-желтый свет и уныло осветил зеленое бильярдное сукно.
– Только одну партию, – предупредил Александр Васильевич тоном, не терпящим возражений.
Александр Васильевич проиграл.
Они спустились на террасу. Здесь уже был накрыт чайный стол, горела одинокая лампа. В стекло тупо билась ночная бабочка.
– У вас тут непривычно тихо, – произнес Александр Васильевич. – Даже глухо как-то. Кажется – жизнь кончилась.
Он вдруг заметил, что Астерий поправился. После еды сына сразу потянуло в сон. Сдерживая приступы зевоты, он начал вздыхать, но глаза его уже неудержимо слипались.
– Ладно, – поднялся Александр Васильевич. – Не скучайте, будьте здоровы, живите богато... Спокойной ночи.
– Когда приедешь? – без интереса спросил Астерий.
– Теперь уж не знаю.
Александр Васильевич сел в машину, ворота раскрыли черный провал улицы. Он включил фары и покинул территорию Леонардиного коттеджа.
Когда он выехал из Перепелкина, уличные фонари кончились, и дорогу обступила плотная тьма. Фары вырывали из нее лишь тревожно качающиеся кусты и частые стволы деревьев, похожие на бредущих странников. Невидимый лес шумел, точно вздыхал.
Но за поворотом неожиданно появилась встречная машина, которая быстро приближалась, а когда до нее оставалось метров пятьдесят, часто-часто замигала фарами и вслед за тем неожиданно выскочила на встречную полосу, прямо на Александра Васильевича, ослепляя его снопом галогенных прожекторов.
Деваться было некуда. Он дал по тормозам, а затем, прикрываясь локтем от нестерпимо белого света, двинулся к черному «порше-кабриолету» с сильно тонированными и наглухо задраенными окнами выяснять отношения. Но тут водительская дверца «порше» распахнулась, и из нее на шею ошеломленному Александру Васильевичу выпрыгнула Таня.
Он невольно схватил ее за талию, а Таня, обвив его шею и целуя в лицо, радостно защебетала:
– Я так неслась!.. Я так боялась опоздать!.. Не застать тебя... Это просто ужас!..
– Ну ты даешь! – Он крепко держал Таню в объятиях, ощущая под руками ее гибкую чувственную спину. – Ты даешь!
