– Вадим, – прошептала я. – Вадим... – Потом распахнула дверь на лоджию и позвала громче: – Вадим, иди сюда!
Он услышал, оглянулся:
– Людмила?
– Вадим, ты приедешь завтра?
– На Соколиную Гору, как договорились. – Он стоял совсем близко – казалось, только руку протяни и можно потрогать, поцеловать. – Тебе холодно?
– Нет, – соврала я мужественно. На самом деле стоять на лоджии в одной футболке было невыносимо.
– Холодно, – поправил Вадим. – Иди домой.
– Сейчас, – пообещала я и не уходила. – Лучше ты иди. Я буду смотреть, как ты уходишь.
– Не хочу уходить.
– Придется.
– Ни фига! – Вадим приглушенно рассмеялся, указывая на водосточную трубу.
Через две минуты он уже был на лоджии. Мы опять надолго слились в поцелуе. Не отрываясь от моих губ, Вадим расстегнул куртку, и я юркнула под нее, согреваясь теплом своего первого и единственного мужчины.
Мы думали, что у нашего счастья не было свидетелей. Но свидетель, оказывается, был. Его звали Николай Соломатников...
32
Последний представитель «Промстройсервиса» покинул мой кабинет в девятом часу.
– Людмила Александровна, кофе? – Вера тотчас же возникла на пороге, свежая, энергичная, жизнерадостная.
Я машинально взглянула в зеркало и лишь подавила вздох, увидев в отражении свое напряженное, осунувшееся лицо. Черты заострились, взгляд померк, волосы, некогда пепельно-русые, казались сейчас просто серыми, а макияж – невыразительным, размытым. И все Вадим... Ну кто бы мог подумать?!
– Или чай? – напомнила о своем присутствии секретарша. – Людмила Александровна, вам надо перекусить. Вы устали.
– Чай, пожалуйста, Верочка.
Чай у Веры был необыкновенным. Она бесстрашно смешивала абсолютно несовместимые на первый взгляд сорта и почти всегда добивалась отличных результатов.
– Давайте я еще тосты приготовлю?
– Пожалуйста.
В ожидании чая я раздумывала о том, куда бы поехать после работы. Стаська звонит, обрывает телефон. А дома до того тошно, неуютно... И все напоминает о Вадиме.
Но стоит мне только выйти из дома, в голову начинают лезть разные идиотские мысли. Например, представляется Вадим, подходящий к нашему подъезду.
– Ты куда? – спрашиваю я у него.
– Пойдем домой. – Он улыбается нежно, почти интимно. – Пойдем домой, я страшно соскучился по тебе!
– Нет, это я соскучилась страшно! – отвечаю я, но видение быстро исчезает, и получается, что я говорила сама с собой.
Это почти сумасшествие... Почти начало конца!
Но все-таки я не утерпела – заглянула домой после работы. Благо идти было совсем недалеко, на соседнюю улицу.
Вадима нигде не оказалось: ни во дворе, ни в подъезде, ни в квартире.
Где он и с кем?! И сколько можно страдать от этой нелепой, унизительной зависимости?!
Еще недавно он раздражал меня. Я думала о разводе, о новой встрече и с трудом переносила его недостатки. А теперь... клянусь, я не могла припомнить ни одного! И окажись Вадик сейчас рядом, я бы... Стоило мне только представить себя рядом с мужем, и глупое сердце зашлось от радости!
Услышать на лестнице его шаги... увидеть глаза... ощутить запах, сказать «привет» и накормить ужином! Я проделывала это тысячи, сотни тысяч раз – привычно, почти безэмоционально. А теперь отдала бы все, чтоб повторить хоть еще разок. Пусть самый последний, один-единственный...
Почему мне так плохо, так мучительно плохо без него? Что это? Любовь? Привычка? Инстинкт собственника? А вдруг все дело в том, что Вадик просто-напросто меня опередил?
В очередной раз позвонила Стася.
– Ты где уже, тетя Мил? Из Москвы выехала?
...А если Вадим не застанет меня дома, он решит, что мне все равно...
– Тетя Мил, ты слышишь?
– Тут пробка километровая, – как могла, выкручивалась я, – как раз на выезде. Постараюсь вырваться как-нибудь.
– Давай-давай! – напутствовала Стася звонко. – У меня шашлыки уже на подходе!
33
– Ну наконец-то, тетя Мила! Где ужинать будем? На балконе или в саду?
– У тебя что, и балкон есть? – удивилась я.
– Господи! Да он прямо над входом. Огромный, целая терраса! Ты куда смотрела вчера?.. Странная ты стала какая-то, тетя Мил, в последнее время. Вот позвоню твоему Вадимчику, пожалуюсь.
– На что?
– А вдруг ты влюбилась?..
– Влюбилась, ты права.
– И в кого же?
– В Вадимчика, как ты выражаешься.
– Шутка?
– Угу.
– А говорят, в каждой шутке есть только доля шутки. Остальное – правда!..
– Давай ужинать на балконе, а то уже вечер, прохладно.
– Ну давай.
– Зря ты все это затеяла, Стаська! Какие-то шашлыки. На ночь наедаться вредно.
– А мы не на ночь! Мы поедим и пойдем гулять. Ведь ты останешься у меня сегодня?
– Что за фантазии? – с напускной суровостью спросила я, при этом в душе испытала сильнейшее облегчение. Мне так не хотелось возвращаться домой!
– Ну не сердись, тетя Мил, – по-детски заныла Стаська. – Обойдется как-нибудь твой Вадимчик. Пожалуйста, останься у меня. Ну что тебе стоит?! На одну ночь!..
– Ладно.
Я отправила в рот очередной плод Стасиного кулинарного искусства и принялась рьяно пережевывать остывший, жестковатый кусок мяса.
– Ой, я совсем забыла! Сегодня, чур, пьем виски! Можно с горя напиться один раз! – Стася вскочила из-за стола и убежала в комнату.
– Да мы так сопьемся. – Я продолжала лицемерить, потому что на самом деле мне очень хотелось выпить и поскорее забыть о неприятном факте раздвоения моей личности.
– Надо ведь как-то снять напряжение, тетя Мил. Это же святое! – Она вернулась с двумя стаканами и початой бутылкой White Hеаther. Я так устала – все время чего-то жду.
– Он приходил? – спросила я напрямик.
– Нет. Но я жду. Я с первой минуты, как встретила его в поселке, надеюсь, что он придет. И не так по-дурацки, как приходил в пятницу...
– Ничего нет хуже, чем ждать и догонять, – заметила я машинально, и в эту минуту из глубины дома до нас донесся домофонный cигнал.
34
– ...Может, не открывать? – после долгой паузы спросила у меня Стася.
– Как хочешь.
