– Да с чего?!
– Потому что сегодня в вашем гараже была обнаружена числящаяся в угоне машина марки «сузуки гранд витара», государственный номер... принадлежащая гражданке Ненашевой Людмиле Александровне, – радостно отрапортовал Коржев.
– Но это же недоразумение! – закричала я, вылезая из BMW. – Я не заявляла об угоне моей машины!
– Конечно! Об угоне заявила гражданка Давликанова Анастасия Степановна, с участка которой данная машина и была угнана.
– Стася просто оказалась не в курсе.
– Вам придется проехать с нами.
– Но я... Я устала! И вы никакого права не имеете задерживать нас!
– Ваши документы, гражданка.
– Они в машине.
– В какой еще машине?
– Ну ясно в какой! В моей! «Сузуки гранд витара». Сами же говорили...
– То есть документов при себе у вас нет?
– Откройте гараж, и я вам все документы в лучшем виде представлю! – Я начинала терять терпение.
– А в гараже ничего нет. Пусто, – невозмутимо объяснил Коржев. – Машина конфискована как вещественное доказательство.
– Как вы сказали? Конфискована? Как доказательство? А позвольте узнать, доказательство чего?
– Как доказательство кражи, совершенной гражданином Соломатниковым.
– Да никакой кражи я не совершал! Поймите же, наконец...
– Точно! Он не совершал кражи. А где же теперь моя машина?!
– Машина с государственным номером... – нудил Коржев, – находится на стоянке ГИБДД и до полного выяснения личности владельца...
– Что? Личности владельца моей машины?!! А я вам не личность? Я вам русским языком говорю!
– Не волнуйтесь так, гражданка. Милиция разберется, ваша она или еще чья.
– Да как вы смеете?!
– Мы только время напрасно теряем. Садитесь в машину.
49
– Все из-за тебя! – Я с тоской смотрела на летящее за окном машины темное шоссе.
Самое большое, чего смог добиться Соломатников в результате долгих переговоров с лейтенантом, было разрешение ехать в милицию на собственном авто.
– Ты несправедлива, дорогая.
– Отдал бы мне утром ключи – сидел бы сейчас дома. Спокойно ужинал.
– В одиночестве.
– Лучше уж дома в одиночестве, чем в приятной компании и в ментовке.
– Брось, Мила. Это недоразумение. Все объяснится за несколько минут.
– Не уверена! Они вовсе не так просты.
– Но я же сумел договориться с ними.
– При помощи денег.
– Ну и что?
– Как это ну и что? – Я глубоко вздохнула.
– Если бы утром я отдал тебе ключи, тебя бы сейчас со мной не было. – Не останавливая машину, Соломатников обнял меня.
– Прекрати!
– Мила, не будь жестокой. Может, меня скоро посадят в тюрьму.
– Хватит прикалываться! Нечего строить из себя сироту...
– Я ничего не строю! Я всю жизнь мечтал о тебе. И сейчас, когда мне тюряга светит...
– Позабыт-позаброшен, – фальшиво напела я.
– Обещай, что будешь ждать меня из тюрьмы!
– Дурачок! – Рассмеявшись, я дернула Соломатникова за ухо.
В эту минуту будто маленькая лукавая искорка прошла между нами. Бросив в мою сторону смеющийся взгляд, Соломатников резко выкрутил руль – машина съехала с шоссе на проселок и остановилась.
– Что ты делаешь, Коля?.. Зачем?! Ты сошел с ума... – забормотала я, но его поцелуй перебил мое бормотание.
Пока мы целовались, лукавая искорка, словно осколок дьявольского зеркала, бродила во мне и, наконец, добралась до сердца. Мной овладело безрассудное озорство.
– Мы в полном ауте! – удовлетворенно сообщила я, откинувшись на спинку сиденья.
– Наоборот! Мы оказались бы в полном ауте, если бы приехали в ментуру.
– Ты что же, изначально не собирался туда ехать?
– Конечно нет!
– Боже мой! И что теперь нам делать? Скрываться?..
– Естественно! Сейчас же едем в Москву! В большом городе затеряться намного легче.
– Ты где собираешься затериваться?
– В какой-нибудь малине!
– Да я серьезно!
– Серьезно мы сейчас позвоним Насте и скажем, чтоб она заявление забрала...
– А до тех пор самое лучшее – отсидеться у нее. Им же в голову не придет искать преступников в доме у истицы! Вот только твоя машина... Что делать с ней?
– Я ее оставлю в гараже охраны. Охранники – ребята свои, не подкачают.
– А если Коржев устроит погоню?
– Уйдем! У меня впереди замаячила перспектива провести с тобой эту ночь! Неужели я сдамся мальчишке Коржеву?!
– Как же я не догадывалась раньше? – засмеялась я. – Ты настоящий бандит! И дом у тебя фраерский, как у бандита.
– Точно! Бандит с большой дороги! А ты моя маруха.
– Я тебе не маруха.
– Не трави баланду!
Он нарочито грубо обнял меня, и мое тело, зараженное лукавой искоркой, с радостной готовностью отзывалось на его прикосновения. Лишь на розоватом атласном жакете, созданном гламурной красавицей Мариэллой Бурани, жалобно зазвенели многочисленные медные пуговки...
50
Ухабистая дорога петляла и змеилась. Соломатников гнал, не разбирая, при этом невозмутимо высвистывал какой-то хитрый мотив. И впрямь можно было подумать, что он привык к ночным гонкам по пересеченной местности.
– Ты не волнуйся! На этой дороге менты станут нас искать в последнюю очередь. Этим путем мало кто пользуется теперь, его знают одни старожилы.
– Менты же местные! Они знают тут все дороги.
– Но им и в голову не придет, что я настолько досконально знаю эти места, – не без скромного бахвальства заметил Соломатников.
– Откуда ж ты их знаешь? Приходилось уже в бега пускаться?
– Спрашиваешь!.. Так, внимание! Приближаемся к поселку. Выйди из машины и жди меня здесь. Насте пока позвони.
Стася долго не брала трубку.
– Тетя Мил, – услышала я наконец. – Ты на часы смотришь хоть изредка?
– Сейчас начало двенадцатого, – заметила я неуверенно. – В принципе еще не так поздно.
– Мне вставать завтра утром! – безапелляционным тоном продолжала Стася. – Тебе ведь по фигу, что из-за вашего перепихона я сегодня опоздала на работу на два часа и получила от начальницы по полной программе.
