– Подождите! Как это жить по соседству?
– Вот так! – Стася вытащила из сумки две сигареты. – Вот мой дом, а вот здесь, на соседней улице, дяди-Колин.
– У него собственный дом? Коттедж? – Барби с сомнением и надеждой уставила на Стасю синие глазищи.
– Я же сказала вам, что не бывала у него дома.
– А вы? – обратилась она ко мне.
– А я бывала.
– И что вы там видели?
– Панораму Древнего Египта. Плетеную кровать в виде корзины воздушного шара.
– Что-что?!
– У него дом такой – сплошная стилизация...
– Господи! А я узнаю обо всем последней! – Барби всплеснула руками. – А что вы у него дома делали?
– Знаете, у меня такое чувство, что ему очень хотелось перед кем-нибудь похвастаться, как у него все суперски.
– Да-да, вы правы! Мой муж ужасно инфантилен... Хотя и старше меня на двенадцать лет. А как по-вашему, на сколько потянет его коттедж? Вы ведь разбираетесь в недвижимости...
– Думаю, тысяч на восемьсот, не меньше, – ответила я быстро.
– Долларов?
– Евро.
– Потрясающе! И все у меня за спиной!..
– Хотите совет, – предложила я. – Человека надо или принимать всего в комплексе, или не принимать вообще.
– Легко вам давать такие советы, – вспыхнула барби, – ясно ведь, зачем вы потащились к нему домой! А я еще внесла за вас залог!
– Светлана, я вовсе не хотела вас обидеть. Мы здесь собрались совсем не для этого! – горячо воскликнула я. – Но вы правы, отчасти я виновата перед вами. Но лишь отчасти, и совсем не в том, в чем вы меня подозреваете.
– Мне все равно, что вы там говорите! – барби закрыла лицо руками. – Врете вы все!
– Я не вру!.. Но вы же не хотите разводиться...
– Только из-за детей!
– Давайте по делу, – напомнила Стася. – Менты хотят представить ситуацию так, чтобы мы все оказались под подозрением. Я, видите ли, не имела права заявлять об угоне, ты, тетя Мил, уклонилась от дачи показаний, ваш муж, – она кивнула барби, – угонщик.
– Кстати, мне до сих пор непонятно, почему его обвиняют в краже машины.
– Он просто поставил ее к себе в гараж, потому что Стася убежала на свидание и забыла запереть ворота.
– А вы... что делали вы, пока она была на свидании?
– Носились по поселку – разыскивали меня... – с раздражением сообщила моя приемная дочь. – Оба они – Николай Николаевич и тетя Мила – обещали моим родителям принимать посильное участие в моем воспитании.
– Вы должны все это в заявлении написать, – сказала барби серьезно. – Описать все шаг за шагом... И тогда мой муж будет спасен!
– Да, но в этом случае в следствие по делу будут втянуты третьи лица.
– Уже не третьи, а пятые, – напомнила я.
– Кто же?
– Например, мой жених. Я считаю, ему об этом знать совершенно не обязательно!.. А то и его могут привлечь в качестве свидетеля.
– Ну и что же? Пусть привлекут.
– Это вам – ну и что! А я не хочу начинать свою семейную жизнь с судебных разборок.
– Человек для вас старался – хотел вам как лучше! – Возмущение, как разряд электротока, пронзило барби сверху донизу: гневно сверкнули синие глаза, задрожали, как провода, ролтоновые волосы, поднялась и опустилась могучая грудь. – Опишите, я вам хорошо заплачу.
– Вы лучше им заплатите, – злилась Стася. – Ментам этим гребаным.
– Тогда напишите вы, – преодолев неприязнь, обратилась ко мне барби.
– Я с удовольствием, да у самой рыльце в пушку.
– А если поговорить с ними напрямую? Сказать все как есть? Ваша взяла. Мы вам заплатим.
– Это на самый крайний случай! Они такую сумму заломят в конце концов...
– Слушайте, девчонки. – Как по команде, мы оторвались от тарелок и устремили взгляды на подошедшего к столу упитанного пожилого мужчину с пышной седой шевелюрой. – Вот слушаю я вас...
– А вы не слушайте! – быстрее всех на его слова отреагировала Стася. – Подслушивать – это очень некрасиво!
– И рад бы я не слушать, да... Вы бы хоть убавили громкость.
– Хорошо. Извините, что помешали.
– Э, ладно. Чего извиняться теперь! Я вот послушал и понял ваше дело.
– Дело как дело, – враждебно сказала барби. – Сейчас такие дела творятся вокруг! Наше по сравнению с ними...
– Это верно, – согласился седовласый, – однако вы и с простеньким делом совладать не можете.
– А вы можете нам чем-то помочь? – обрадовалась я, жестом приглашая его присесть на скамью рядом с барби. – Закажем выпить? Вы что предпочитаете?
– Помочь – это, пожалуй, громко сказано. Я вам посоветовать могу.
– Так пожалуйста, – попросила барби.
– А насчет выпивки... тут есть неплохой коньяк. Советую всем попробовать.
– Я за рулем... – начала было Стася, но барби пнула ее ногой под столом.
– С удовольствием выпью за знакомство с вами. Я – Светлана. Это Людмила и Настя. А вы?
– Я Анатолий Павлович. Но для друзей просто Анатолий.
– Надеюсь, что вы станете нашим другом!
Мы выпили за знакомство.
– Вам, Анатолий, – начала издалека барби, – наверное, хорошо знакомы местные, дубровские, порядки?
– А то! Спрашиваете! – Следуя провинциальным правилам, гость закусил коньячок лимоном. – Дед мой в Дубровске родился. Тогда это еще было село. И мой отец, и я... После армии в ГАИ работать пошел.
– Долго проработали? – спросила Стася.
– Долго? Да тридцать семь годков! Ты еще на свете небось не прожила столько.
– Не прожила, – согласилась Стася почтительно. – И наверно, пенсию заработали почетную?..
– Какую пенсию! До пенсии они мне доработать не дали!.. Не нужен Палыч стал...
– Обидно...
– Пришла новая метла. Начальничек! Завгородний! При нем стали новые законы.
– Какие же законы? – Барби нахмурилась. – Одно беззаконие у вас тут!
– Э, Светка, не скажи. – Палыч налил себе коньяка и выпил на этот раз в одиночестве. – Есть закон – тайга.
– В каком смысле?
– Взятка.
– Ну! Что я вам говорила?! – воскликнула Стася торжествующе.
– Вам надо на Завгороднего выходить. Записываться к нему на прием. Он принимает по четвергам. Запись где-то за месяц.
– Это невозможно... Невозможно! – заволновалась барби. – Муж немедленно должен получить свободу. И я не могу просиживать тут целые дни. У меня болеет отец, мне нужно к нему – в больницу.
