– Да-а, – согласился Рахманов.
– Я и говорю. Чего там читать?! Собственник один, а значит, все просто и ясно.
– Один… Все верно… Собственник один… Но только, братан, – доверительно сказал Рахманов, – не могу я взять в толк одну простую вещь.
– Что же именно тебе не понятно? Валяй, говори, не стесняйся. Тут все свои. Про кальян, что ли?
– Не совсем.
– Нет?! – хохотнул Володя. – А что ж еще? Про девочек? Я прав?
– Опять не совсем, – признался Рахманов.
– Не кальян, не девочки! – хохотал Володя. – Кажется, все перебрал. Ах, я понял! Тебя волнуют не девочки, а их количество?! Понимаю-понимаю…
– Снова не угадал, – расстроился Рахманов. – Ты вот говоришь: у квартиры один собственник…
– Абсолютно! Читать умеешь? Там черным по белому…
– Вот именно. Это-то меня и смущает. Насколько мне известно, собственник этой квартиры… – Рахманов сделал эффектную паузу, – банк «Форс-мажор».
– Чего?!. – отпрянул Володя. – Какой еще «Форс-мажор»?! Откуда ты это взял?! Да я вообще не знаю такого! Такого банка нет в природе!
– И это странно, – сокрушился Рахманов. – Даже, согласись, подозрительно. Ты, Владимир Олегович, на основании выданной тебе доверенности являешься продавцом этой квартиры, но совсем не в курсе, что квартира-то принадлежит банку.
– Какому банку?! – взвизгнул Володя. – Кто тебе сморозил эту чушь?! Эту… этот бред. Она?! Она сказала?! Эта… И ты ей поверил?! Скажу тебе по секрету: нету такого банка вообще!
– Нету, говоришь? Жаль. Но я там был.
– Ха! Врешь! Когда ж ты там был, а?
– Они мне даже предъявили, – спокойно продолжал Рахманов, – свидетельство о собственности. Вот он, этот документик!.. Парадокс какой-то получается. Объясни мне его, уважаемый. А потом и про кальян расскажешь.
Володя недоверчиво взял из рук Рахманова листок. Руки его заметно тряслись. Он долго смотрел в него.
– Блин горелый! – наконец выкрикнул Володя.
– Вот именно, – вздохнул Рахманов. – А вот с вами, Владимир Олегович, нам придется разобраться детальнее.
– Я все понял! Засада!!! – проорал Володя и метнулся к выходу. – Гады, сволочи! Я не дамся живым! У меня граната!..
– А ну стоять, гранатометчик! – усмехнулся Рахманов.
Володины сапоги грохотали по лестнице.
Плотно закрыв за собой дверь, она вошла в разоренную кухню. Села у окна, затихла, задумалась.
Почему так тяжело на душе? Володя… Можно заработать денег и расплатиться с банком. Не получится – купить другую квартиру. В долг, в кредит… Можно найти управу на бандитов. Сейчас она очень хорошо понимала, что можно.
А вот с Володей случилось что-то непоправимое. С ее мужем. С отцом ее детей. С ним она прожила полжизни. Больше! Она помнила его молодым, одержимым, бесстрашным. И вдруг он превратился в растекшийся по тарелке кисель…
В ту минуту Ксения не думала о своих обидах, о предательстве, о том, что к мужу у нее крупный счет. Она задыхалась от боли, тоски, сознания хрупкости и конечности жизни.
Она и не заметила, как на кухню заглянул Рахманов. Но он вошел, сел, взял в ладони ее худую, заледеневшую руку. Какое-то время они сидели молча – каждый сам по себе. Наконец, он сказал:
– Потерпи. Все проходит… Все скоро пройдет.
От этих слов она как будто очнулась. Увидела Рахманова и почувствовала: для нее этот человек связан с теплом. Руки у него теплые. И глаза.
– Хочешь чаю? – продолжал Рахманов.
– Угу. Я заварила, но он уже остыл.
– Не беда, сейчас заварим новый.
Рахманов принес из прихожей кухонный стол. Ксения бросилась хлопотать.
– Чай потом. Сейчас мы будем ужинать. Ты гнал из Петербурга, представляю, как ты проголодался и устал.
– А ты у меня замечательная кулинарка, – похвалил Рахманов.
– Ты еще не знаешь меня. И даже я знаю себя плохо, – ответила она серьезно.
– Ничего, впереди у нас много времени. Целая жизнь.
– Ты все уже решил?
– Давно. Еще в ресторане у Сереги.
– А что ж ты молчал так долго?
– Я не молчал. Но там, на даче, ты была моей гостьей, я не хотел тебя неволить.
– Ты очень хороший человек, Иван. Добрый и благородный. В наше время это редчайшие качества, прямо на вес золота…
– Ты забыла добавить «у меня».
– Что «у меня»?
– «Ты у меня хороший человек».
– Хороший, но не у меня.
– Это почему?
– Потому что я ничего еще не решила.
Рахманов не ответил.
– Понимаешь, Иван, мы с тобой встретились… как бы это сказать… не в самую лучшую пору моей жизни.
– Это я понял, допустим.
– Что я могу тебе предложить? Видишь, что с квартирой у нас? Сам черт не разберет! Я должна что-то сделать, вернуть квартиру во что бы то ни стало… – Его молчание Ксению не смутило. – У меня двое детей, Иван. Девочка и мальчик. Им негде будет жить. А кроме меня, некому…
– Но я же говорил тебе…
– Ты говорил, – перебила она, – что мои проблемы не стоят выеденного яйца.
– …что я сам как-нибудь разрулю твою ситуацию.
– Не надо, Иван. Это не нужно… и неправильно.
– Ты раньше так не считала.
– Я не думала, что ты будешь…
– А я вот взял и стал! Стал потихоньку заниматься твоими делами.
– Да что ты мог поделать?! Что изменить?! Квартира все равно отошла банку «Форс-мажор». Нужно достать деньги, чтобы выкупить ее, но я сама…
– Ксения, ничего не нужно!
– …справлюсь! Возьму кредит, заработаю, одолжу у тетки!..
– Слушай, а когда ты это все придумала, а?
– Не знаю… Окончательно сегодня утром. Но впервые я подумала об этом вчера, после ухода твоей жены. Раньше как-то боялась думать, а она странным образом подстегнула меня…
– Чем?
– Ну давай попробуем рассуждать логически. Раз у тебя есть жена, ты должен заботиться о ней. А не обо мне. Вот что напрашивается – простая логика.
– Но ведь ты так не считаешь?
– Не будем об этом… Знаешь, я ужасно рада, что ты приехал. – Она подошла к нему сзади, обняла за плечи.
– А ты веришь, что мы давно чужие с женой?
– Я вообще тебе верю.
– Она так редко бывала на этой даче. Буквально считаные разы. Отец не мог ее терпеть. Я ждал от нее чего угодно, но что она заявится туда…
