В отличие от Вадима, Павел держался с ней глубоко порядочно. Говорил нежности, называл зайчиком, лисенком и солнышком. И любимой называл тоже. И цветы дарил. Да и не только цветы… Но с самого начала предупредил: ни на что большее, пожалуйста, не рассчитывай. Я женат. Очень женат! Слишком!
Она и не рассчитывала. Она не хотела становиться его женой. У нее сердце не лежало к этому скучному, прозаичному слову… Но одно дело – делить прозу жизни с Ельчаниновым и совсем другое – сделаться женой Дмитрия.
Они не станут покупать эти стопудовые шкафы и кресла. В их доме будет мало мебели. Они снесут фундаментальную перегородку между спальней и гостиной.
Хозяйка объяснила не без гордости:
– Стенка – на века! Это мужу солдаты клали. Из настоящего кирпича!.. Муж у меня полковник в отставке.
Но от квадратной супружеской кровати и обилия розового шелка Сашу буквально мутило.
Ничего, как-нибудь постараются и стенку уберут. Купят себе нормальный диван. Впрочем, Дмитрий лучше нее в этом разбирается. Саша с радостью доверится его вкусу. И вообще она во всем доверится ему с радостью и легкостью.
– Я вам очень советую, с мебелью покупайте! Где вы теперь такую мебель найдете? – уже на пороге бормотала хозяйка.
Саша ничего не ответила, а Дмитрий чуть заметно кивнул:
– Посмотрим, ближе к делу. В смысле – к оформлению! Когда мы с вами оформление-то начнем?
– Думаю, в ближайшие две-три недели, – заверил молчавший до того хозяин. – Теперь уже ждать недолго… А вашей супруге, – спросил он с добродушной стариковской улыбкой, – как наше жилище, понравилось?
– Понравилось! – поторопилась ответить Саша, стараясь за поспешностью скрыть не только сомнения, касающиеся их жилища, но и общее смущение, неуверенность.
– Ну вот и славно!
…За лето Саша окончательно измучилась проклятыми вопросами. Когда же начнется оформление? Когда же она переберется в Москву? Когда же, наконец? Когда же? Когда?!
То неожиданно появилась надежда на скорый переезд. По телефонным проводам из Москвы в Губернский Город пронеслась радостная весть: семью отставного полковника пригласили на собеседование в израильское посольство. Значит, уже скоро.
На следующий день по проводам полетели другие новости. Оказывается, посольство каким-то непостижимым образом потеряло документы почтенной супружеской пары. Реальный срок восстановления документов – месяц. Плюс месяц для их рассмотрения в посольстве.
Саша горько заплакала прямо у телефона. Ей вспомнилось, как в тот вечер они с Дмитрием в эйфорийном состоянии выходили из квартиры полковника.
– Тебе действительно у них понравилось? Ты правда довольна? – бесшабашно смеясь, спрашивал Дмитрий. – А то я уже испугался, что не сумею угодить вашему высочеству!
– Отличная хатка! – Саша глуповато хохотнула – она изо всех сил старалась ответить в унисон.
– Точно отличная?! – Чуть замедлив шаг, Дмитрий внимательно посмотрел ей в глаза.
– Хай-фай!
– Тогда поехали обмоем ее!
– Может, рано еще?.. – не справившись с собой, нервозно спросила Саша.
– Да в самый раз! – Дмитрий весело заржал.
После хорошего ужина с винами и коньяками Саше показалось, что она окончательно успокоилась. Но вдруг за десертом неожиданно для себя самой попросила:
– А давай, Дим, купим лучше квартиру на Цветном.
– Сань, ты опять?! Мы же только что все обсудили! Ты сама согласилась: второй вариант во много раз лучше первого!
– Да что с того? – Саша чувствовала, что теряет сознательный контроль над собой, – в тот момент вырвались наружу ее интуиция и подсознание – попробуй, заткни им глотку! – Она, может, и лучше, эта квартира на Обуха… но мы не купим ее, Дим! Ничего не выйдет!..
– Как не выйдет?! Да с чего ты взяла?
Дмитрий со свойственной ему энергией принялся успокаивать Сашу. Успокаивал долго и нежно – до самой «Зари», а потом до самой зари… Кто-то из них двоих – теперь она уже не знала, кто точно, – выдал на рассвете этот несмешной каламбур.
«Абсолютно несмешной, – подумала, всхлипывая, Саша. – Да, я знала, знала… Снова придется унижаться перед шефиней, выпрашивать командировки в Москву. Мотаться по поездам… Скоро осень. За ней – зима».
Скрипнула дверь – и в коридор выплыла соседка Валентина. В последнее время она утратила всякий интерес к Сашиным телефонным разговорам. Сидела в своей комнате, ждала, пока освободится телефон. Но чаще ее просто не бывало дома – Валентина пропадала теперь в офисе общественно-политического движения «Русские женщины», арендованном ею у Губернского научно-исследовательского института электротермического оборудования.
– Слышь, Шурка! Нечего убиваться… – Саша по-прежнему неподвижно сидела, спрятав в ладони мокрое лицо. – Я говорю, нечего убиваться из-за мужика, – повторила Валентина наигранно сердито.
– Я не из-за мужика, – слабо отозвалась Саша.
– Меня-то можешь не обманывать! Свои мы люди, в одной коммуналке живем.
И эти пустые, ничего не означающие слова оказались для Саши лучшим успокоением… Ей уже не было ни горько, ни тревожно, ни обидно – ей стало как до разговора с Дмитрием – одиноко и скучно.
– Ты чего-то хотела? – спокойно поинтересовалась она у Валентины.
– Да вот, думала поговорить с тобой.
– Говори.
– Да вот насчет информационной поддержки спросить хотела.
– Чего-чего? – Саша решила, что ослышалась.
– Мы все сделали как надо! – с жаром заговорила соседка. – Движение зарегистрировали, штаб-квартиру создали. Устав, цели, задачи – все у нас в лучшем виде. Прямо с иголочки! Мы – региональное подразделение общественно-политического блока «Русские женщины» – самой справедливой, доброй, серьезной, социально ориентированной российской организации!..
– Не завирайся! – перебила Саша насмешливо.
– Я и не завираюсь, – не выдержав пафоса, тоже улыбнулась Валентина. – Но помоги, пожалуйста, нам. Региональному отделению «Русских женщин» срочно, до зарезу нужна информационная поддержка!
– Так в чем дело? Открывайте рекламную кампанию…
– Хотелось бы начать с твоего «Bête noire». Его ведь только бабы читают! Если все правильно написать, будет стопроцентное попадание! За каким хреном, допустим, нам «Губернский рабочий»? Или «Провинциальные ведомости»?.. Ну что, напишешь о нас?
– Я? – удивилась Саша. – Политика – не моя область… Тебе надо не со мной – с шеф-редактором договариваться. Но предупреждаю: человек она осторожный. Острые вещи печатать согласится вряд ли…
– Да поговори уж! Попроси! – всплеснула руками Валентина. – Тут деликатное дело… А мы, если чего, вам заплатим.
