Саша подошла к киоску и сразу увидела номер «Bête noire». Свежий номер. На обложке – в ореоле самых завлекательных рубрик улыбающаяся девушка: «Прогуляйся по столице с Викторией Петелиной!», «Сделай феерический макияж!», «Экономика и экономия: найди семь отличий»… Когда-то Дмитрий вот так же случайно увидел их журнал за стеклом киоска. Возможно, именно этого. Он ведь собирался домой – шел к вокзалу… Один взгляд перевернул всю их жизнь – ее и его. Они даже подумывали об одной общей жизни… О, как давно это было! Ей хотелось заплакать от невыносимой жалости к тем двоим, мечтающим и влюбленным. О, как наивно и одновременно как горестно смотрелась отсюда, с грязной вокзальной площади, их хрустальная мечта, их любовь.
«Мне не горько, не больно, не жаль. Что имею я – все заслужила…» – вспомнила Саша давнишние стихи собственного сочинения. Ведь было уже такое. С ней самой и с другими. И все по этому поводу уже сказано. Ей не стоит даже стараться: все уже сказано до нее. Тогда о чем она?
…Обидно, что нельзя купить «Bête noire», – слишком он дорогой при ее нулевых доходах. Почитала бы труды Виктории Петелиной. Раньше Вику дальше отдела писем не допускали, зато теперь она пошла в гору – прогуливается по столицам… А сведения об искусстве экономии вопрос вообще не праздный. Не учили ее в детстве этому искусству, не учили! Вот и очень зря.
Но хорошо бы и вправду что-нибудь купить. Вот эту иллюстрированную газету. Господи, да что за название такое – «По рукам»?..
Но киоскерша объяснила Саше, что название «По рукам» означает «договориться». Один – купил, другой – продал. В результате участники сделки ударили по рукам.
– Тогда давайте, – обрадовалась Саша. – А то, знаете ли…
Она с брезгливой усмешкой вспомнила, как в поисках работы натыкалась на полуподпольные издания «Секс для нищих» или «Мир ночных бабочек». Еще не хватало тратить последние деньги на эту мерзость!..
Отойдя немного в сторону от киоска, Саша развернула газету. При помощи бесплатно напечатанных в газете объявлений люди рассчитывали продать автомобили, деревенские дома, обменять комнаты в историческом центре Губернского Города на квартиру в новых районах. Рассчитывали устроиться на работу, не имея специальной подготовки, при этом зарплату надеялись получать в СКВ (свободно конвертируемой валюте). Какое-то темное малое предприятие приглашало служащих на полный рабочий день. Платить они собирались в рублях, обещая, правда, ежеквартальную индексацию.
Саша так устала от бесплодных поисков работы, что всерьез задумалась над перспективой поступить на малое предприятие. Ее слегка пугал полный рабочий день. Она не привыкла отсиживать на службе. Ничего, привыкнет – куда денется.
Саша еще раз перечитала объявление и вдруг случайно зацепила глазами следующее: «Газете «По рукам» срочно требуется редактор объявлений. Условия по телефону». Это уже ближе. Хотя, конечно, тоска. Постоянно читать чужие глупые, безграмотные опусы. Тоска объявлений – избитый каламбур.
Куда податься человеку в тоске? Саша физически ощущала тоску, разлитую по всем клеточкам ее организма, одновременно понимая, что это не предел. Предел – последняя точка, когда совсем, совсем уж все плохо. А у нее в сумке лежат деньги, а в руках – объявление о подходящей вакансии. Правда, она может оказаться и неподходящей. Но совокупность вышеперечисленных фактов, пожалуй что, потянет на просвет. В крайнем случае на просветик…
Саша предпочла бы другой сценарий. Все плохо. Очень плохо. Тотально, глобально… Ни работы, ни денег. Ложись и умирай. И вот, когда она дойдет до полного отчаяния, до последней точки, выплачет последние слезы – тогда вдруг откроется просвет. Настоящий, в сто сорок солнц… Саша была не слишком избалована жизнью, но подспудно продолжала верить в свою звезду. Она выберется из точки замерзания легко и красиво. С ней такое не однажды случалось. В последний раз – когда в ее жизни почти одновременно появились Ельчанинов и «Bête noire».
А вот в ситуации «просветик» можно задержаться надолго. Полуголодное существование на зарплату редактора объявлений, одиночество, провинциальная скука. Фортуна скорее улыбнется невинно страдающей талантливой журналистке, чем безликой редакторше, подернувшейся газетной пылью!..
Но пренебречь объявлением газеты «По рукам» Саша все-таки не решалась. В редакции, правда, ей не предложили ничего конкретного. Попросили перезвонить в понедельник с утра, когда на работу выйдет начальство.
Саша сидела на диване, продолжая обдумывать свое грустное будущее, и вдруг за дверью послышались шаги. Она испугалась. Кто это может быть? Они с Олей теперь одни в квартире – кто может не таясь расхаживать в коридоре?
Оказывается, Валентина. В лисьем рыжем полушубке, в зеленом расписном платке, разрумянившаяся с мороза, громкая, звонкая – одним словом, русская женщина.
– Ты думаешь, я чего приехала? – налетела она на Сашу. – Соскучилась? По общей уборной? По коммунальной кухне? Ха-ха-ха-ха. Ха!.. Я мебель приехала забирать. К матери отвезу, в деревню. Там все пригодится. Начинайте, чего встали! – прикрикнула она на заскучавших грузчиков. – В деревню ехать шестьдесят километров, а время – четвертый час!.. А тут-то теперь чего? – спросила Валя, указав на дверь бывшей комнаты Стаса.
– Ничего, – объяснила Саша. – Никто здесь все еще не живет.
– Тогда вот что! – недолго подумав, объявила Валя. – Я и его барахло прихвачу. Стенка у него, кажись, новая была. Мягкая мебель «Березка» – желтая. Хорошенькая такая! Стол журнальный на колесах…
– Как же ты попадешь туда? Комната заперта и опечатана!
– И чё? – расхохоталась Валентина. – Грузчикам на бутылку дам, они дверь плечом высадят.
– Ну здрасте! – воспротивилась Саша. – А я потом за все отвечай: дверь высадила, мебель украла.
– Это ты брось! Не думай даже! Знаешь, кто у меня комнату купил? Азербайджанцы! Азеры мрачные! Неужели, что случись, подумают на тебя? На них, конечно! К тому же народу их там видимо-невидимо. Они вторую комнату захотят выкупить. И чего, она им с мебелью достанется, да? Жирно больно!
– Подожди, – не верила своим ушам Саша. – Ты говоришь, продала комнату азербайджанцам?
– Ну да! Азербодам, азерам!
– А когда… Когда же они успели ее посмотреть?
– Да тут на днях. Пришли – тебя нет. Наверное, ты на работе была. Хотела я записку тебе оставить, потом, думаю, как-то…
– А их много, азербайджанцев-то?
– Ну смотри. Мужик, лет сорока пяти… Имя у него – оборжешься! Знаешь, как звать? Абдул-казы. У него жена и двое детей, вроде девочка и мальчик. Потом еще брат. У брата…
– А чем они занимаются? – перебила Саша.
– На рынке торгуют.
– Фруктами?
– Картошкой и луком! В Москву перебираться хотят. Но по закону надо сначала стать гражданином России, то есть купить что-нибудь в провинции…
Саша, не дослушав, ушла к себе в комнату, села на диван и опять стала думать.
