Внезапно за спиной женщины возникла мужская фигура. И Шарлотта немедленно узнала лицо, которое так часто мелькало перед ней на страницах газет.
Среднего роста и в меру крепкого телосложения, Лоуэлл Вебстер оказался привлекательным мужчиной слегка за пятьдесят с густыми, чуть посеребренными сединой волосами, постриженными очень коротко, почти «под ноль». Черты лица у него были грубоватые, а взгляд пронзительных голубых глаз даже на расстоянии оказывал какое-то гипнотическое действие. Нетрудно представить, как юная Пэтси Дюфур по уши влюбилась в этого человека.
— Что, какие-то проблемы, Кимберли? — осведомился Вебстер.
Женщина поспешно обернулась к нему, однако Шарлотта все же успела заметить поистине чудесное преображение, произошедшее с ней. Всего мгновения хватило на то, чтобы весь ее облик вдруг буквально пропитался выражением, которое, пожалуй, можно было бы определить как тошнотворно-льстивое.
— Никаких проблем, мистер Вебстер! — откликнулась она нежным, мелодичным голосом. — Просто небольшая путаница с работниками, которые должны тут убирать. Простите, что потревожили вас.
И, чуть ли не поклонами и реверансами, Кимберли попятилась из дверей, вынуждая Шарлотту тоже сдвинуться с места или хотя бы слегка отступить.
Лоуэлл склонил голову и через плечо Кимберли смерил Шарлотту внимательным взглядом.
— Ну что ж, пусть заходит, — проговорил он. — У меня в кабинете настоящая помойка. — И, произнеся это, он с равнодушным видом направился обратно к своему рабочему столу.
Кимберли еще раз обернулась вокруг своей оси, и лицо ее опять поменяло выражение. Вернулся тяжелый, колючий взгляд, а с ним и неодобрительная морщина на лбу.
— Ну? — процедила она сквозь зубы. — Вы слышали, что приказал мистер Вебстер? Так чего ждете?
Подстрекаемая внезапно пробудившимся духом противоречия, да и просто желанием позлить эту глупую особу, Шарлотта встала по стойке «смирно», четко отсалютовала ей тремя сложенными пальцами и произнесла:
— Так точно, мэм! Будет исполнено, мэм!
И в ту же секунду пожалела о своем порыве. Шарлотта, какая же ты дура! Вот уж глупость так глупость! Эта мадам и без того смотрела на нее подозрительно, и в такой ситуации точно не следовало вступать с ней в спор и привлекать еще больше внимания к собственной персоне!
Ее сожаление усилилось, когда Кимберли, прищурившись, бросила на нее взгляд, ясно говоривший: «Ну я тебе покажу!», и, гордо выпрямившись, удалилась величавой поступью.
А теперь, пожалуй, стоит поторопиться и ковать железо, пока горячо. Потому что у нее возникло подозрение, что это железо быстро остынет.
Кабинет Лоуэлла, выполненный в том же стиле, что и приемная, оказался при этом гораздо больше. Одна стена представляла собой окно, из которого открывался вид на горизонт. Вдоль второй стены выстроилась череда картотечных шкафов, бар и маленький холодильник. У третьей размещался компьютерный центр. Там же находилась еще одна дверь, ведущая, по предположению Шарлотты, в личную ванную. В центре возвышался массивный письменный стол, заваленный папками и документами, а перед ним уютной группкой теснились друг к другу небольшой диван, два клубных кресла с высокими спинками — из того же гарнитура — и восьмиугольный кофейный столик.
Лоуэлл сидел за столом, погруженный в изучение каких-то бумаг, однако, когда Шарлотта вошла, поднял голову и произнес:
— Можете начинать оттуда, — махнув рукой в сторону компьютерного центра. А затем снова склонился над документами.
Как и предполагала Шарлотта, дверь вела в ванную. Прикрыв дверь за собой, она все же оставила маленькую щелочку, чтобы слышать, что происходит в кабинете.
Ванная оказалась почти такой же большой, как и в ее собственном доме. Кроме раковины и туалета, там имелась еще и внушительных размеров душевая кабина, а рядом — небольшой стенной шкаф.
Охваченная любопытством, Шарлотта заглянула в шкаф. Как она и предполагала, там висело несколько деловых и спортивных костюмов, несколько рубашек, а на полу из-под них выглядывали носы парадных ботинок и теннисных туфель.
Шарлотта почти утратила ощущение времени. Тряхнув головой, она закрыла дверцу шкафа, поставила на пол свою коробку и натянула резиновые перчатки.
Первым делом она залила в унитаз большую порцию дезинфицирующего средства с запахом хвои и, оставив его на время, занялась другими делами: почистила зеркало и краны, протерла раковину и навела чистоту в душевой. Она как раз только-только успела вновь заняться туалетом, когда вдруг услышала, что в кабинете задребезжал телефон. Лоуэлл поднял трубку только после второго звонка.
— Да, Кимберли. — Он помолчал. — Нет, я ведь уже говорил тебе, что не хочу с ним разговаривать. — Снова молчание, а потом крик: — Нет! Черт побери, нет! Я не хочу, чтобы он сюда поднимался! — После еще одной небольшой паузы Лоуэлл выпалил череду бранных слов. — Ладно, ладно! — в конце концов сдался он. — Поговорю я с ним. Соединяй.
Шарлотта постучала ершиком о край унитаза, поспешно ополоснула его и положила в раковину стекать. А затем, едва дыша, на цыпочках подкралась поближе к двери.
— Сколько раз говорил тебе сюда не звонить? — злобно прорычал Лоуэлл в трубку. На секунду воцарилось молчание, а потом Лоуэлл, с каждым словом разъяряясь все сильнее и все больше срываясь на крик, разразился длинной тирадой: — Не хочу этого слышать! Эта женщина вознамерилась меня уничтожить. Она мечтала об этом годами! Годами! Так почему, черт побери, ты не можешь избавиться от нее, как и от того неудачливого громилы, которого она наняла себе в помощники? — Снова пауза. — Да, да, все это я уже слышал! — рявкнул Лоуэлл. И потом, после новой паузы: — Послушай-ка, приятель… — голос его стих, зазвучав мягко, протяжно и угрожающе: — Если я потону, то и тебя утащу за собой. — А последнюю фразу он снова выкрикнул: — И в следующий раз, когда соберешься мне звонить, советую тебе звонить с хорошими вестями!
Трубка грохнулась на рычаг, и Шарлотта испуганно подскочила. Действовать, действовать! После такого разговора, не дай бог, Лоуэлл заподозрит, что она подслушивала! И, в надежде смыть потенциальные подозрения, она, подойдя к унитазу, торопливо нажала на слив.
Внутри у нее все бурлило, а в мозгу вихрем крутились обрывки подслушанного разговора. И Шарлотта решила, что ей, пожалуй, не стоит сию же минуту выходить из ванной.
Она опустила крышку унитаза и уселась сверху.
Эта женщина вознамерилась меня уничтожить… Мечтала об этом годами… «Эта женщина» — должно быть, Пэтси? Да? Конечно, он мог говорить и о ком-то другом, даже о своей жене, например… Но эта версия не вызвала у Шарлотты доверия. Все, что она читала о жене Вебстера, свидетельствовало, что она его главный соратник и помощник.
Почему, черт побери, ты не можешь избавиться от нее, как и от того неудачливого громилы, которого она наняла себе в помощники? Шарлотта почувствовала, что покрывается мурашками. Если она правильно понимает значение слова «избавиться», а под «этой женщиной» и вправду подразумевается Пэтси, тогда Пэтси угрожает настоящая опасность!
