Бен нашел Элизабет на конюшне и принялся вместе с ней внимательно осматривать ее — стойло за стойлом. В конце конюшни несколько стойл пустовало, и, подойдя ближе, они услышали недовольное, предупреждающее рычание. У Элизабет замерло сердце: ведь если с Аннабел что-то случилось…
Бен увидел, как Элизабет подняла руку с фонарем, освещая дальний угол стойла. Затем она негромко рассмеялась.
Снова раздалось недовольное рычание, заставившее Бена остаться на месте, а затем из темноты появился Генри. За его спиной в свете фонаря Бен рассмотрел Аннабел и рядом с нею — копошащиеся, пищащие комочки. Бен сделал шаг вперед. Генри обнажил зубы.
— По-моему, Генри считает, что он — отец и готов защищать потомство Аннабел всерьез, — снова рассмеялась Элизабет. Она подошла и прислонилась к Бену.
— Уверен, что он на самом деле именно так и думает, — откликнулся Бен. Взял из рук Элизабет фонарь и повесил его на столб. Затем крепко ее обнял.
Она счастливо вздохнула и прильнула к Бену всем телом. Так, словно всегда была частью него. Так, словно больше всего на свете боялась разорвать эту нить, потерять этого человека. Те же чувства, похоже, испытывал и Бен.
Но вот он посмотрел на Элизабет, на озабоченную Аннабел, хлопочущую над своими котятами, на Генри, сидящего на страже мамаши с малышами, и почувствовал тихую радость. Такого чудесного чувства Бен не испытывал еще никогда в своей жизни.
Он поискал в памяти какие-нибудь особенные слова, подходящие для данного случая, не нашел и сказал просто:
— Я люблю тебя:
А затем повторил громче:
— Я люблю тебя!
Элизабет подняла голову и улыбнулась.
— Я тоже люблю тебя, — прошептала она. — Очень люблю.
Он крепче прижал ее к себе.
— Я начну адвокатскую практику с нуля и буду щепетилен в отборе клиентов, — предупредил он.
— Хорошо, — ответила Элизабет и внимательно посмотрела ему в глаза. — А ты уверен, что не хочешь снова стать… как это… шерифом?
— Нет. Но, Элизабет, я не обещаю тебе роскошной жизни. У меня не так много денег. Их хватит только на то, чтобы вернуться с вами в Америку и купить маленький домик. Слуг у нас не будет.
— Я всегда мечтала научиться готовить, — с улыбкой призналась Элизабет. — Кроме того, у меня есть свои деньги и…
— Они останутся твоими, — перебил ее Бен. — Точно так же, как останутся нетронутыми деньги Сары Энн. Если со мной ничего не случится, я хочу сам…
— Ну, конечно, — охотно согласилась она. Что-то уж слишком охотно!
— Элизабет…
Она поднялась на цыпочки и закрыла рот Бена поцелуем. Все, что нужно, уже было сказано.
Бен крепче прижал ее к себе. Он чувствовал дрожь ее тела, биение ее сердца.
— Элизабет.
Он повторял ее имя снова и снова, словно надеясь, что тем самым навеки удержит ее рядом с собой.
Бен оборвал поцелуй и слегка отстранил Элизабет. Внимательно посмотрел ей в глаза.
— Ты выйдешь за меня? — спросил он.
— Да, — прошептала она.
— И поедешь со мной в Америку?
Глаза Элизабет сверкнули, как звезды на ночном небе.
— Да.
— Похоже, мне придется нанять для нас целое судно, — усмехнулся он, и губы его расплылись в широкой глуповатой улыбке.
— Целое судно?
— Сама посчитай, — сказал Бен. — Ты, я и Сара Энн. Аннабел с котятами. Пепперминт, Генри, Шэдоу и, может быть, даже Бейли.
— Но как же мы?..
— Постараемся. Кроме того, — заметил он. — У нас, похоже, нет выбора. Сара Энн не захочет расстаться с Пепперминтом, Аннабел — с котятами. Генри — с Аннабел и ее котятами. Ты — с Шэдоу, а…
— Да, придется поднапрячься, — засмеялась Элизабет. — Ну а Сара Энн? Она…
— Одобрит ли она? — закончил за нее Бен. — Разумеется. Она очень хочет иметь семью. Не уверен, что она готова к тому, что ее семья сразу станет такой большой, но…
— А как насчет сестер и братьев?
— Полагаю, что она будет очень счастлива.
— А ты?
— Да, — искренне воскликнул Бен. — Как минимум — дюжину.
Она снова поднялась на цыпочки и поцеловала его.
— Я так люблю тебя.
— Ты выйдешь за меня еще до отъезда? — спросил Бен. — Тогда мы могли бы взять отдельную каюту. Особенно…
— Мы увезем с собой половину Шотландии.
— Увезем, — согласился Бен и закончил разговор долгим поцелуем.
* * *
Сара Энн обернулась на скрип открывшейся двери. Вошла Элизабет, следом за нею — Бен с большой коробкой в руках… Рядом с ними с гордым видом крутился Генри.
Когда Сара Энн увидела котят, ее глаза округлились от восторга, а на губах появилась радостная улыбка.
— Аннабел стала мамой! — воскликнула она.
— Точно так, — подтвердил Дрю, сидевший рядом с Сарой Энн.
— А Генри решил, что он папа, — с усмешкой добавила Элизабет.
— У них теперь семья, — заключила Сара Энн. Элизабет почувствовала на своей талии руку Бена.
— А как ты отнесешься к тому, чтобы и у нас теперь была своя семья? — спросил Бен. — Что, если у тебя будет теперь и папа, и мама. И собака. Кошка. Пони. Лошадь. Блохи. И еще бог знает кто.
Он посмотрел на Дрю.
— Может быть, даже дядя.
Последние слова он сказал чуть слышно, но Элизабет услышала. Брови ее сошлись к переносице. «А это-то как прикажете понимать?» — говорил ее взгляд.
Впрочем, в этот момент не это было для нее главным. Она с трепетом ждала ответа Сары Энн. Она любила эту девочку и знала, что та тоже любит ее. Но может быть, она станет ревновать к тому, что у ее папы будет теперь жена. Может быть, она не захочет, чтобы Элизабет стала ее мамой…
Опасения Элизабет улетучились, когда она увидела восхищенный взгляд Сары Энн, которым она посмотрела на Бена.
— Настоящая семья? — спросила Сара Энн.
— Я попросил леди Элизабет выйти за меня замуж, — пояснил Бен своей дочери. — Мы ждем твоего согласия.
Сара Энн просияла.
— Я люблю леди Элизабет.
— Мы все вернемся в Америку.
Улыбка Сары Энн стала еще шире.
— Домой?..
— Я люблю тебя, Ягодка.
Сара Энн снова просияла и спросила:
— А Дрю может поехать с нами?
— Почему же нет? — сказал Бен. — Если, конечно, захочет. Его провезти на судне будет куда легче, чем Шэдоу и даже, чем этого слона, которого все почему-то считают собакой.
