Она была согласна с Уоллесами и Йэном: Роберт Марш не стал бы сам выполнять столь грязную работу. Если бы управляющего схватили, Роберт отрицал бы, что знал о его намерениях.
— Нам надо идти, — старший Уоллес поднялся со стула и вежливо поклонился. Сняв компресс, лежавший у него на руке, он взглянул на Фэнси. — А у вас найдется еще такой же?
Кивнув, Фэнси встала из-за стола и завернула несколько листьев лесного ореха в лоскут, вручив ему со словами:
— Вы видели, как я делала компресс. Просто положите его на чистую ткань. Сделайте компресс сегодня вечером и завтра утром.
Когда молодой Уоллес тоже поднялся, Фортуна проводила его до самой двери. Фэнси заметила, что он не сводил глаз с ее сестры на протяжении всего вечера.
Фэнси сердечно поблагодарила мужчин за помощь.
— Не стоит благодарностей, — возразил Большой Тим. — Ужин стоил того, — добавил он со смехом. — Мы уже устали от своей стряпни. Все было очень вкусным, особенно пирог.
— Завтра я пришлю к вам Фортуну с пирогом, — пообещала Фэнси, заметив, что Маленький Тим немедленно посмотрел на Фортуну, которая улыбнулась ему и кивнула.
Пока Йэн провожал Уоллесов до их коней, оставленных во дворе, Фортуна уложила Эми спать. Поцеловав Ноэля и пожелав ему спокойной ночи, Фэнси отправила его на чердак. Подойдя к двери, чтобы посмотреть, что задерживает Йэна на улице, она увидела, как он разговаривает с Уоллесами, но, как ни вслушивалась, не разобрала ни слова — они говорили слишком тихо.
Когда Уоллесы уехали, а Йэн вернулся в дом, она вопросительно посмотрела на него.
Он пожал плечами:
— Они собираются поспрашивать в округе, не видел ли кто-нибудь подозрительных людей.
— Надеюсь, они не пострадают от того, что помогают нам.
Йэн помолчал и спросил:
— У Джона было оружие? Она кивнула.
— У него был мушкет для охоты. Но в прошлом году он воспользовался им лишь однажды. — Она вспомнила слова Джона о том, что мушкет, подарок отца, был одним из лучших в своем роде.
— Его нужно будет почистить, — сказал Йэн. — А как насчет пороха?
— У нас есть немного. — Фэнси нахмурилась, припоминая. — По-моему, у Джона было несколько коробок.
— А ружья нет?
Она отрицательно покачала головой.
— Ты умеешь стрелять?
—Нет.
— Утром я научу тебя.
Фэнси хотела отказаться — она все равно не смогла бы выстрелить в кого-нибудь, — но после пережитого ужаса не была так уж в этом уверена.
— Хорошо, — согласилась она.
Фэнси провела его в свою комнату, где он еще не был. Она заметила его взгляд, скользящий по скромной, но уютной спальне, остановившись на пестрых занавесках, тканом ковре на полу, стоящем в углу комоде. Эта комната всегда казалась ей роскошной, особенно после индейских хижин. Но как она выглядит в глазах знатного дворянина? Фэнси полагала, что не слишком впечатляюще.
Однако Йэн не выказал своего неодобрения. Когда же его взгляд задержался на внушительных размеров кровати, Фэнси поняла, что он не думает о богатстве убранства спальни. Прошлой ночью их устроила узкая постель в конюшне.
Лицо Йэна на миг вспыхнуло, прежде чем он перевел взгляд на мушкет, висящий на крюке над кроватью.
Фэнси сняла мушкет со стены и отдала Йэну.
Он взял его и осмотрел. Было видно, что он привык к оружию и умеет ловко с ним обращаться. Он одобрительно кивнул:
— Да, мушкет подойдет.
Увидев холодный огонь, зажегшийся в его глазах, Фэнси подумала о войне, которую вел его народ. Сколько человек он убил? Наблюдая за ним, Фэнси поняла, что он опять стал незнакомцем, человеком, знавшим, что такое опасность, но не боявшимся ее. Ей пришло в голову, что, появись сейчас Роберт Марш на ферме, Йэн не раздумывая убил бы его.
Полная тревожных предчувствий, Фэнси вытащила из-под кровати ящик и отдала Йэну коробку с порохом.
— Увидимся утром, — сказал Йэн и направился к двери.
Фэнси с упавшим сердцем последовала за ним. Выражение, появившееся на его лице, она видела много раз на лицах индейцев, готовящихся напасть на другое племя. Нежность, смех и улыбки уступали место безжалостности. Ее пугало это выражение тогда, испугало и сейчас.
Она смотрела, как Йэн идет к конюшне. Вздохнув, Фэнси закрыла дверь, намереваясь убрать со стола. Подняв глаза, она увидела на лестнице Ноэля.
— Я не могу заснуть, — сказал он, спускаясь к ней.
Фэнси схватила мальчика и прижала к себе. Она не хотела, чтобы он взрослел, не хотела видеть в его руках мушкет, а в глазах — тот безжалостный холодный огонь, который она увидела сегодня в глазах Йэна.
Ноэль выскользнул из ее объятий, смущенный материнской пылкостью.
— Как ты думаешь, Йэн научит меня стрелять из папиного мушкета?
— Он сейчас очень занят, — ответила она. Но Фэнси знала, что Ноэлю надо научиться обращаться с отцовским оружием. Он должен уметь охотиться и защищаться. Но не сейчас. Только не сейчас.
— Иди спать и возьми с собой Бандита, — устало произнесла она. — О нем все забыли. — Возможно, ласковый енот поможет мальчику заснуть.
Непутевого уже забрала с собой Эми, а енот свернулся калачиком под стулом, распушив хвост, похожий на полосатого мехового змея. Фэнси смотрела, как Ноэль бережно взял зверька на руки. Это был Ноэль, которого она хотела видеть — заботливый и нежный. Возможно, он станет доктором, когда вырастет. Это было бы замечательно.
Когда Ноэль поднял к ней лицо, его выражение было умиротворенным.
— Я рад, что у нас есть Йэн, — сказал мальчик. — Как ты думаешь, папа знает, что он о нас заботится?
— Конечно, знает, солнышко, — убежденно ответила она.
18.
Йэн сел на свою узкую постель. Он чувствовал смертельную усталость. Несмотря на все усилия Фэнси, обожженная кожа саднила, и боль многократно усиливала гнев.
Какое чудовище смогло задумать столь коварную и жестокую месть, ставя под угрозу жизни и людей, и животных?
Ответ был один: на такую подлость был способен человек, преследующий лишь свои эгоистические цели, переступая через свою землю и своих родных. Такой человек не станет думать о страданиях, которые он причиняет другим.
Если бы Роберт Марш был лэрдом в шотландском клане, то после подобного преступления члены его собственного клана расправились бы с ним.
Йэн взял в руки мушкет. В Эдинбурге он узнал о новейших видах оружия и многое увез домой, в Бринер. Его клан был лучше всех вооружен при Каллодене. В конце концов, это не имело значения против огромной армии англичан. Но здесь был не Каллоден, а Йэну предстояло бороться отнюдь не с целой армией.
