— Простите, я вас плохо поняла.
Он окинул меня взглядом, от которого любого человека, менее стойкого и привычного, бросило бы из жара в холод. Потом поцокал языком и тихо переспросил:
— Простите?
— Я вас не поняла, — повторила я. — Начнем с того, что до меня так и не дошло, зачем господину из Дуйсбурга понадобились ваши «добрые дела»? Он что, безработный? Или наоборот — хотел заняться с вашей помощью благотворительностью?
Второе предположение ему понравилось, и он энергично закивал лысой головкой — ни дать ни взять сломанный китайский болванчик.
— Именно, моя хорошая, именно! Господин Шумахер, можно сказать, с чистым сердцем хотел оказать нам посильную помощь, и вот эти негодники воспользовались его простодушием и…
Горестно махнув рукой, он вперил свой вконец расстроенный взор в пространство моего потолка. Я даже заподозрила, что там проступил лик божий, с таким чувством мой гость смотрел туда. С некоторой опаской я тоже глянула вверх и с облегчением вздохнула, не обнаружив там ничего. Таким образом, возможность иногда грешить у меня осталась. Потолок был обычным. Спать под ним можно было не только одной…
— Ну? И что за дело было у господина Шумахера? — продолжала бестактно допытываться я. Янкин относился к тому сорту людей, которые считают, что настоящий сыщик быстренько все распутает, не зная практически ничего о ситуации. Поэтому мой назойливый интерес начал его раздражать.
— Послушайте, Танечка, я вам даю адреса этих людей, фотографии, и, я думаю, вы сможете их найти. Совершенно при этом не беспокоя господина Шумахера.
Ну совсем интересно! Значит, имена известны, фотографии есть, даже адреса — зачем же тогда я понадобилась?
Он протянул мне конверт, я машинально его взяла.
Если честно, я обдумывала, как все-таки потактичнее указать ему на дверь. Эти вот «пойди туда — не знаю куда, найди то — не знаю что» меня ужасно раздражают. Если уж вы нуждаетесь в моих услугах, будьте любезны соблюдать правила игры. Главное ее условие — честность и откровенность. Если у Янкина есть такие данные, как адреса, имена и фотографии, думаю, он и сам их найдет рано или поздно.
Так я думала. Мои же движения давно уже стали по большей части механическими. Я машинально взяла конверт, мои руки его распечатали, и я увидела этих самых мошенников.
Сначала я их не узнала. Так, смутное воспоминание… Где-то этих двоих я видела. Потом в памяти всплыли обрывки фраз. «Ты уверен, что я должна это сделать?.. Разве ты не хочешь стать богатой?..» Сколько прошло времени? С удивлением я обнаружила, что всего лишь месяц…
Свету я узнала быстрее. На фотографии она показалась мне ужасно напряженной и грустной. А вот того самого Адониса, бродившего среди адымчарских роз, признать было сложно. Потому что на фотографии у него были очень короткие волосы.
Когда до меня дошло, что я знаю эту парочку, я опустила руки и удивленно посмотрела на Янкина.
Все еще не зная, правильно ли делаю, я кивнула:
— Хорошо, я попробую вам помочь…
«Китайский болванчик» обрадовался. Кажется, он даже с энтузиазмом потер свои ладошки — причем, не сомневаюсь, они у него были влажные от пота.
— Вот и замечательно, Танечка. Мы уж, поверьте, в долгу не останемся…
Я рассеянно улыбнулась. Его личность меня сейчас почти не занимала. Мое воображение увело меня туда, в Адымчар… В странный день, когда мне встретились два этих красивых человеческих экземпляра. И мне было трудно представить их в роли пошлых мошенников!
* * *
Когда за моим гостем захлопнулась дверь, я некоторое время сосредоточенно смотрела в потолок, почти так же, как это делал Янкин. Я как будто пыталась поймать его настроение. Ну вот не нравился этот человек мне, и поделать с этим я ничего не могла…
И вряд ли его фирма творила «доброе», в чем он пытался меня уверить. Простите, но, выражаясь словами забытого русского писателя Арцыбашева: «С этакой физиогномией доброе творить? Да помилуйте, батенька! Разве ж возможно сие?»
«Физиогномия» у Янкина была настолько лукавой и омерзительной, что в добрых делах фирмы «Мария» я засомневалась сразу и навсегда. Впрочем, сейчас куда взгляд ни кинь, обязательно наткнешься на этакую рожу. И с этим фактом, увы, нужно смириться, любезная моя Татьяна Александровна.
Итак, передо мной лежала паспортная фотография насмерть перепуганной Светланы. Я усиленно шевелила перегревшимися от температуры мозгами, придумывая, что же моя нечаянная знакомая могла этакого намошенничать?
За что, черт побери этого Янкина, платил немалую денежку герр Шумахер этой раскрасавице? Если бы при этом не возникал мой невольно встреченный красавец, я бы подумала о банальном и пошлом, то бишь о вечном — проституции. Но присутствие ослепительного юноши заставляло меня напрягаться.
Предположим, что герр Шумахер просто любил подглядывать в дверные щелочки.
Этакий «розово-голубой извращенец».
Сразу мой скабрезный ум призвал на помощь изыски бесподобного Тома Шарпа. Блотт, с кнутиком в руках… Танечка, детка, кончай свои домыслы… Твой знакомец Янкин Тома Шарпа вовеки не читал…
Итого, что у нас получается?
А получается у нас тайна, покрытая мраком. Придется посидеть и поразмышлять, чего такого у нас есть, что иностранцам не по силам…
Думала я долго. Признаться, мысли плавно перетекали с главного предмета на менее значительные моменты — как-то: на фильм, все еще радующий мои взоры.
Скорее всего именно по этой причине сиятельная Татьяна Иванова, в очередной раз сердито чертыхнувшись, потянулась к верным «костям».
Поскольку мой интеллект совершенно отказывался работать над предложенной мне загадкой, я решила воспользоваться вспомогательным инструментом.
А именно тем, что иные назовут блажью, а я называю способом настроиться на нужную волну и сосредоточиться.
* * *
Сосредоточиться мне помогают мои магические кости. Конечно, приходится самой раздумывать над значением, отыскивая смысл в этих с виду иногда нелепых предложениях.
«16+26+2». — «Материальное благополучие. Не упускайте из виду никакие мелочи, они могут повлиять на конечный результат».
Ну вот. Будем пытаться не пропускать мелочей. Значит, и разговор в кустах боярышника запросто мог иметь отношение к теперешнему положению фирмы «Мария».
Признаться, я никак не могла избавиться от мыслей об этой загадочной «Марии».
Откровенно говоря, род ее деятельности занимал меня куда больше, чем парочка из Адымчара. Почему Янкин обходился туманными намеками? Что они, наркотиками торгуют? Или человеческими органами?
Вполне возможен и второй вариант. Вполне может сойти за «доброе дело».
Я набрала «09». Ждать пришлось довольно долго — номер был занят. После пятой попытки мне удалось прорваться, и мягкий женский голос сообщил, что справочная меня слушает.
