— Ответь, — скорчила рожу Ники.
— Нет, а вдруг это Саймон.
— Наверняка это опять Ричард.
— Это просто смешно! Мы девушки. Мы должны отвечать на звонки, а не прятаться.
— Ну тогда что ж ты не отвечаешь? А если это Саймон, притворись мной.
— А почему бы не сделать наоборот?
— Потому что Саймон не видел тебя два года, и у него куда меньше оснований предполагать, что ты притворишься мной, чем у Ричарда, что я притворилась тобой.
Да, в этом явно была своя логика. В конце концов мы вспомнили, что живем в век современных технологий, и предоставили автоответчику делать грязную работу за нас.
Это была Люси.
— Привет, Ник! Привет, Белл! Это Люси. Слушайте, меня вызвали на работу — тут какой-то кризис с евро, который не может подождать до понедельника, и, похоже, я застряла тут надолго. Так что Аманда придет к вам завтра без меня. Я помню, что обещала прийти с ней, проложить дорогу, так сказать, но не волнуйтесь, девчонки, вам она понравится, заводная — не то слово. Скоро позвоню. Пока-а-а!
Заводная? Прекрасно. Почему-то у меня такое чувство, что нам понадобится нервно-паралитический газ, водомет и пластиковый щит.
Глава пятая
Он наклоняется ко мне, в его глазах я вижу нежность и страсть. Он молча притягивает меня к себе, его губы вот-вот встретятся с моими, я чувствую его теплое дыхание… оно пахнет кормом «Педигри». Минуточку! Бен Эффлек не может дышать тухлым кроликом и печенкой…
— Белл!
Он не может выкрикивать мое имя пронзительным девчачьим голосом.
— Аннабел!
Он бы произнес его приглушенно и сексуально, нежным шепотом.
— Белл! Вставай!
Бен исчез в мире снов, а на его место пришла кошмарная действительность в виде Ники, прыгающей в ногах моей постели, и Элвиса, который взобрался мне на грудь и дышал горячим собачим дыханием мне в лицо.
Нет! Так нечестно. Первый поцелуй за сто лет, и все сорвалось! Пусть это был лишь сон, все равно лучше чем ничего.
— Ники, я тебя обожаю, но, пожалуйста, отвяжись. — Я попыталась вытащить из-под тяжелого маленького тельца Элвиса одеяло и натянуть его на голову. Может, если быстро снова заснуть, Бен еще будет ждать меня?
Элвис решил, что я с ним играю, и ухватил одеяло зубами, предлагая выяснить, кто сильнее.
— Прости, малыш, но тебе пора вставать. Через полчаса придет твой первый клиент.
— Да?
— Да, подруга Люси, так что вставай, принимай душ и одевайся.
Я наконец стряхнула с себя Элвиса и, обмотавшись одеялом, злобно уставилась на свою дражайшую подругу.
— Ну и что на этот раз? Обманщик-муж? Бой- френд, который завел себе гарем?
— Не знаю. Люси сказала, что ее подруга все сама объяснит.
— Ну и что это за таинственная подруга?
— Аманда Хартли-Дэвис, — ответила Ники. — Звучит шикарно, так что постарайся привести себя в приличный вид.
— Хорошо, если ты уберешь свою собаку. — Элвис опять забрался в постель и теперь сладко посапывал на моих ногах. — Тогда я смогу встать и облачиться в мой шикарный халат.
Аманда Хартли-Дэвис опоздала на двадцать пять минут и даже не извинилась, что окончательно меня взбесило, потому что я вполне могла досмотреть до конца тот многообещающий сон.
Когда Ники отперла дверь, Аманда как-там-ее сбросила пальто ей на руки с непринужденностью
человека, который привык, чтобы ему прислуживали, остановилась посреди комнаты и, недоверчиво сощурив глаза, принялась осматривать квартиру и нас, а я, страдая на диване от раннего подъема, с отвращением уставилась на нее.
У нее были растрепанные золотистые волосы, с признаками былой дорогой стрижки (теперь они отросли и потемнели у корней), пухлые губы, которые выглядели бы сексуально, если бы не кривились так жалостливо, и небесно-голубые глаза, покрасневшие, с темными кругами под ними.
Судя по всему, она тоже принадлежала к Никиному Обществу печальных обжор, ее внушительный бюст так и норовил вырвать пуговицы из топа «Донна Каран», размера на два меньше необходимого, нижняя часть была упакована в протертые джинсы, из дыр выпирала плоть, как недоваренные сардельки — из лопающейся кожицы.
На ней были дорогие коричневые сапожки из змеиной кожи и такая же сумочка, а общее впечатление складывалось однозначное — этот человек живет на диете из нервов, слез и обкусанных ногтей.
Некоторое время мы молча пялились друг на друга, пока Ники не разрядила обстановку и, по- прежнему сжимая в руках пальто, как нервная горничная, не предложила гостье сесть.
Аманда осмотрела диваны, видимо, сочла их достаточно модными, чтобы принять ее пышную корму, и уселась.
— Итак. — сказала Ники, пока я продолжала удивленно осматривать эту красноречивую фигуру. — Люси говорила, что вам нужна помощь? Что мы можем для вас сделать?
Прежде чем ответить, Аманда внимательно посмотрела мне в глаза.
— Дело в том, что Люси рассказала, как вы помогли ей со скоро-бывшим-мужем, и предположила, что вы могли бы выследить кое-кого для меня… Боже, это звучит чудовищно! — Она закатила глаза и тяжело вздохнула.
— Да? — подбодрила Ники.
— Его зовут Эдди… Эдди Феррар.
Она вытащила из сумочки конверт с фотографиями и разложила их на столике.
— Он владелец пары клубов — один в Сохо, «Черная Бетти». Может, знаете?
Ники кивнула.
— Да, я была там несколько раз, но он вроде уже не функционирует?
— Раньше это был «Рыцарский клуб». Эдди купил его примерно шесть месяцев назад. Сейчас он закрыт на реконструкцию, но открытие планируется через пару недель.
Я взглянула на снимки, запечатлевшие довольно привлекательного мужчину у стойки бара.
Он не знал, что его снимают, и заливисто хохотал, запрокинув назад голову, широкая улыбка позволяла любоваться крепкими белыми зубами идеальной формы, кроме правого глазного, который как-то подозрительно заострялся к концу. На вид чуть больше тридцати, короткие каштановые волосы, сильное мужественное лицо и ярко-красные глаза благодаря вспышке фотоаппарата.
В целом он был просто невероятно привлекательным экземпляром.
Я заметила, что от внимания Ники этот факт тоже не ускользнул. В ее глазах загорелся тот самый огонек, который появляется всякий раз, стоит ей нацелиться на очередную жертву, а губы сложились в подобии поцелуя — что обычно происходит в те же моменты. Просто представьте себе страстного любителя шоколада, который смотрит на самый большой, сочный, аппетитный кусок шоколадного торта, какой только можно вообразить, и вы поймете, что это было за лицо.
