У Эдди Феррара, кстати, с этим проблем бы не было. Ни одного дырявого или растянутого экземпляра я не увидела. Не обнаружила я и никаких доказательств присутствия женщины в его жизни — ни в шкафу, ни в спальне в целом.
Единственное, что я могла сказать определенно, это то, что Эдди Феррар фанат чистоты с обоями из флока в холле и зеркальным потолком в спальне.
Если основываться только на этих доказательствах, я бы посоветовала Аманде держаться от него подальше. С другой стороны, возможно, она уже имеет представление о стерильной ванной, состоянии его трусов и виде с кровати и ей не терпится увидеть все это вновь. Должно быть, у него есть какие-то компенсирующие качества. Или она действительно абсолютно сумасшедшая. Как я и подозревала.
Рубашка от Ральфа Лоурена была накинута на стоящий в углу стул в стиле королевы Анны. Я взяла ее и изучила воротник на предмет следов помады, потом поднесла белоснежную ткань к лицу и глубоко вдохнула в надежде уловить подозрительные ароматы.
Рубашка пахла чуть-чуть одеколоном и немного — чистой мужской кожей. Боже, а он неплохо пахнет.
Я еще раз втянула носом воздух, потрясенная и слегка пристыженная тем, насколько мне приятно нюхать какую-то несчастную рубашку, и в этот момент снизу донесся звук, безжалостно вернувший меня из ароматного рая на землю.
Это был звук ключа, поворачивающегося в замке входной двери.
Вам знакомо выражение «время остановилось»? Я перестала дышать, мигать, думать. Готова поклясться. что мое сердце на секунду перестало биться. Так вот в чем секрет чистого сливного отверстия. У него есть домработница.
Я спряталась за дверью спальни и слушала, как она открывает дверь чулана и выкатывает пылесос. Я слышала скрип его маленьких колесиков по паркету по пути в гостиную, потом ее шаги, когда она возвращалась в чулан и вытаскивала коробку с чистящими средствами.
Что, черт подери, мне делать?
В любую минуту она может подняться сюда и обнаружить меня, описавшуюся от страха и без каких-либо вразумительных объяснений моего присутствия в доме. Что же мне делать? Пожалуй, единственный выход — быстро скинуть одежду, шмыгнуть в кровать и притвориться, что я пережиток прошлой ночи.
К счастью, меня спас «феррари» среди пылесосов. Распевая дрожащим фальцетом «Если ты хочешь быть моим любовником», она включила его в сеть и бросилась в атаку на ковер в гостиной. Воспользовавшись шумом, я подняла скользящую раму в спальне и унесла оттуда задницу.
Что там я говорила о водосточных трубах? «Больше никогда», кажется. Тем не менее мы опять встретились, на этот раз на высоте третьего этажа.
Я добралась до земли, к счастью без помощи гравитации, и рысью бросилась прочь от дома.
Кому нужны экстремальные виды спорта? Не хватает острых ощущений? Попадитесь при обыске чужого дома. Мое сердце, которое, казалось, остановилось навеки, теперь в качестве компенсации застучало в два раза быстрее и громче.
Я добралась до безопасного уголка в конце сада и привалилась спиной к прохладной, заросшей мхом каменной ограде, меня скрывали длинные вечерние тени и пышная листва какого-то лохматого растения, карабкавшегося по стене с упорством удава. Я наконец вдохнула полной грудью — первый раз за эти минуты.
Боже, чуть не влипла.
В жизни так не пугалась, даже когда Гордон сорвал с себя трусы и кинулся ко мне через всю спальню с членом, торчащим на фут впереди него.
Я дрожала, как нашкодившая болонка, мои ноги превратились в желе, а лоб покрылся испариной, хотя мне казалось, что я холодна как лед.
Я начала утирать пот и только потом поняла, что то, что я использую вместо платка, на самом деле — пара трусов салатного цвета.
Какие мужчины носят такие трусы?
Это не плавки, не мешковатые боксеры и не гнусные мужские мини. Ну знаете, эти тошнотворные маленькие блестящие чехлообразные штуки, которые некоторые молодящиеся болваны упорно считают задорными. Это простые трусы из хлопка, мягкие на ощупь и приятно пахнущие стиральным порошком.
Пожалуй, стоит прикрепить их на стену в моей спальне как трофей.
В конце концов я прицепила их на кованую решетку моей кровати, на угловой столбик, как пират, вывесивший флаг завоеванного корабля.
Пожалуй, мне нравится мой пиратский имидж, я эдакий Робин Гуд, защищающий обиженных женщин. Это гораздо лучше, чем думать, что я вмешиваюсь в чужую личную жизнь во имя корыстных интересов моих сестер.
Нет, я не гнусная ищейка.
Я борец за свободу.
Пронырливый Преданный Помощник Предусмотрительных Подруг.
Похититель Прекрасных Подштанников.
Следующие две недели я следовала за Энди Ферраром, словно вторая тень. Думаю, бедный старина Арнольд намотал еще пару тысяч миль и явно готовился красиво умереть, если я попытаюсь еще хоть раз преследовать бешеный «порше» Эдди по трассе М 25. Честно говоря, каждое мое преследование заканчивалось потерей объекта, но я довольно быстро уяснила, что всегда смогу найти его в одном из трех мест: в «Черной Бетти», в «Лейзи Дейзи» или, если пробил тот богомерзкий час, когда даже Дракула подумывает о возвращении в свой уютный гроб, дома в постели, в одиночестве.
У него не было времени на романы. Парень оказался настоящим трудоголиком. Хотя по долгу службы ему и приходилось постоянно торчать в барах, он все равно тратил на работу больше времени, чем Ники — на поглощение пищи и свидания.
Я была вынуждена признать, что пришло время передать эту информацию Аманде, и, совершив телефонный звонок, которого она ждала, а я страшилась, пригласила ее прибыть для вынесения вердикта.
Психаманда, как окрестил ее Джеми, примчалась на своем помеле со скоростью «Конкорда».
Она не теряла времени даром после нашей встречи. Привела в порядок волосы — подкрасила корни, подстригла кончики, — и теперь по ее плечам струились белокурые кудряшки.
К тому же ей удалось немного похудеть и втиснуть чуть уменьшившуюся задницу в узкие кожаные штаны, которые в сочетании с таким же пиджаком придавали ей садомазохистский и чуть более пугающий, чем обычно, вид.
Она по-прежнему курила одну за другой, как паровоз, щурила от дыма голубые глаза и бросала жадные взгляды на Ники, методично уничтожавшую банку чипсов «Принглз», обмакивая их в сырный соус.
К счастью или к несчастью, это как посмотреть, ее интересы простирались куда дальше банки чипсов, и, утерев слюни с двойного подбородка, она опять вперила свой голубеющий взгляд в меня. Я доложила ей о событиях двух прошедших недель.
— Итак? — вопросила она, пригвоздив меня взглядом.
— Ничего, — без церемоний ответила я.
— Вы хотите сказать, он не…
— За две недели не обнаружено ни малейших признаков какой-либо другой женщины. Конечно, в клубе девушек сколько угодно…
