Моя мать спит с моим бывшим приятелем. Даже повторив это про себя несколько раз, я не смогла полностью осознать кошмарную мысль.
Должно быть, мама следовала своему излюбленному принципу — зачем пропадать добру?
Она потратила на Саймона столько энергии и времени, что решила хоть как-то оправдать затраченные усилия.
Самое ужасное — их совсем не смутило, что я застала их вместе. Они вели себя так, словно в том, что они сидят друг против друга и мамина нога лежит у Саймона на колене, нет ничего особенного. Я совсем забыла, какие у него волосатые ноги.
Отказываясь поверить в происходящее, я хлопала глазами в надежде, что это мне только привиделось.
Но они, в свою очередь, отказывались растворяться, как мираж, и продолжали сидеть, неотвратимо реальные.
Все это было похоже на оживший кошмар. И не разница в возрасте так меня поразила. Это ее личное дело. В душе моя мама гораздо моложе своих пятидесяти, а Саймон — старше своих тридцати. Их внутренний возраст примерно совпадает. Но мысль о том, что… в общем, страшно было подумать, что тот. кто видел тебя обнаженной (в чем ты глубоко раскаиваешься), теперь знает все и о твоей матери. Интересно, он сравнивал нас, когда они занимались этим самым? Вдруг у моей мамы фигура лучше, чем у меня, несмотря на двадцать шесть лет разницы? Может, весь тот джин, который она выпила за свою жизнь, в конце концов законсервировал ее тело?
Воплотилась мечта психоаналитика. Я поняла, что поможет мне только большая бутылка чего-нибудь алкоголесодержащего, все равно чего, согласна даже на «Уиндолин»
[10]
.
Они казались возмутительно довольными собой.
А поведение Саймона просто не лезло ни в какие рамки.
С пугающей скоростью он сменил роль моего бывшего любовника на моего потенциального отца, всего за один сеанс сексуальной терапии.
Секс.
Моя мама не может заниматься сексом.
Она моя мама.
Когда он начал называть ее «дорогая» и кормить круассаном, призывно облизывая пальцы после каждого очередного масляного кусочка, отправленного ей в рот, я поняла, что пора уезжать. Мне нужно было сделать это, как только я вошла и увидела их вместе.
На обратном пути Элвис не переставал жевать мои волосы, а я ни разу не послала его подальше.
Когда дома я поделилась с Ники новостью, она ничего не сказала, а только удивленно подняла брови и достала из холодильника бутылку вина.
Только наполовину осушив бокал, она посмотрела на часы, убедилась, что сегодня не первое апреля, открыла было рот, но так ничего и не сказала.
Когда я внезапно захотела покинуть Трент- хаус, Ники не удивилась, зная, что мамино общество я всегда выносила с трудом, и с готовностью позволила запихнуть себя в машину.
Теперь она была потрясена не меньше, чем я, когда увидела их вместе.
— Это не продлится долго, — в конце концов сказала Ники.
Я кивнула в знак согласия.
— Саймон помешан на власти, мама тоже, сколько может продлиться их союз? Они будут наслаждаться друг другом в постели до тех пор, пока не придет пора решать, кто будет главным.
— Тут и придет конец этому странному «сердечному союзу».
— Между прочим, это ты во всем виновата, — нахмурилась я.
— Правда? — Ники от удивления широко раскрыла глаза.
— Это ты меня с ним познакомила.
— Ты говорила, что простила меня за это!
— Тогда он был в десяти тысячах миль от меня. Теперь я уже не так уверена.
— Никто не заставлял тебя спать со всеми, с кем я тебя знакомила!
— Лучше скажи это моей мамочке!
— Во всяком случае, это поможет тебе от него избавиться.
— Даже не говори об этом!
Она взяла меня за руку.
— Может, все не так уж плохо. По крайней мере, хуже уже стать не может.
— О боже! — Меня вдруг посетила ужасная мысль. — А вдруг они поженятся?
— Да нет, не может быть, — неуверенно сказала Ники.
— Почему не может?
— Д ля начала, это будет уже пятый! — сказала Ники обвиняющим тоном, как будто мама слишком часто накладывала себе пирога.
— Вот именно. Ей определенно нравится выходить замуж, и что может ее остановить? Пять свадеб и мои похороны! — вздохнула я.
— Может, ты будешь подружкой невесты.
Мне кажется или моя лучшая подруга смеется
надо мной?
— Ты ведь в этом году уже упустила одну такую возможность? Кстати, скажи маме, что, если ей нужно платье, — Ники уже откровенно улыбалась, — у меня как раз есть подходящее…
На работе я не появлялась до пятницы. Несколько дней я скрывалась в своей комнате от Аманды, которая металась по квартире, как огромная навозная муха, и наверняка заставила бы меня опять следить за Эдди, попадись я ей. Пора было посмотреть фактам в лицо.
Речь не о маме. Эту мысль я отложила на потом, пока разбираться с ней было слишком сложно. Сейчас моей главной заботой было собственное либидо. а не ее. Дело в том, что я влюбилась в Эдди.
В мыслях я постоянно возвращалась к тому поцелую. Тем двум поцелуям. А ведь их может быть и три… но как это устроить?
Я остудила распалившееся воображение воспоминанием о маминой ноге на волосатом колене Саймона. Фу!
Джеми прав, я должна разобраться со всем этим раз и навсегда.
Нужно сказать Эдди правду. Бог знает, что я буду делать с Амандой, но теперь я точно знаю: пришла пора жить для себя, а не для кого-то еще, как мне посоветовал папа. Я расскажу все Эдди и надеюсь, он простит меня. А если нет… ну до этого еще дело не дошло.
Наконец наступила пятница, и я с трясущимися коленями пошла на работу.
Опрокинуть бы пару рюмок водки для храбрости. Я решила, что подожду, когда наступит затишье, и попрошу Эдди выйти на пару слов. А может, если я буду вести себя правильно, он опять предложит мне остаться на стаканчик после работы.
Весь день я мысленно готовилась к моменту истины.
Я ужасно боялась, но желание облегчить душу было таким же сильным, как страх. Просто удивительно, как мне хотелось увидеть его после такой короткой разлуки.
Но, как обычно, если я мечтала встретиться с Эдди, именно этого не происходило.
К десяти часам им еще и не пахло. Одиннадцать. а его все нет. Пробило двенадцать, и тут Дот похлопала меня по плечу.
— Вижу, наш господин и повелитель решил почтить нас присутствием. — Она кивнула в сторону двери.
Мой желудок затрепетал где-то в горле.
