— Благослови тебя бог, милая, — прошептала она мне на ухо.
— Ты не будешь ненавидеть меня? — Я отступила на шаг и недоверчиво смотрела на нее.
— За что? Мужчины постоянно занимаются такими вещами, вечно пытаются что-нибудь вынюхать. Вот что я скажу — если тебе понадобятся новые рекруты для твоего бизнеса, ты всегда знаешь, где меня найти.
Я слабо рассмеялась.
— И что мне теперь делать. Дот?
Она покачала головой.
— Я уже тысячу раз тебе говорила и скажу еще раз… иди и поговори с ним.
— Но он меня возненавидит!
— Ничего подобного. Я знаю Эдди. Он ненавидит вранье, но не сможет ненавидеть тебя. Ты для него очень много значишь. Он это переживет. Но лучше, если он узнает правду от тебя.
— Ты знаешь, где он сейчас?
Она покачала головой.
— В последний раз видела, как он пытается развлекать толпу денежных мешков, но это не продлится долго, слишком много для него значит сегодняшняя ночь.
— И я не хочу ее испортить. Может, лучше я скажу ему завтра?
— За завтраком? — игриво спросила Дот.
— Постаравшись сначала задобрить его страстным сексом. Как ты думаешь, так будет лучше или хуже?
— Для тебя или для Эдди?
— Для меня-то в любом случае лучше. Если я расскажу все сегодня, у меня может больше не быть возможности затащить его в постель, — пошутила я.
Дот взглянула на свои часы.
— Твои двадцать минут почти истекли. Что будешь делать?
— Скажу правду, — сказала я более уверенно, чем чувствовала себя на самом деле. — Я должна сделать это и для него, и для себя, правда?
Мы вместе пробрались сквозь толпу у бара к двери с надписью «Посторонним вход воспрещен», за которой скрывались ящики с бутылками, туалеты для персонала, дверь на кухню и лестница, ведущая в офисы.
Когда я толкнула дверь, Дот поймала мою руку и ободряюще пожала, ничего не сказав.
Я стала подыматься по лестнице. Бабочки в желудке у меня не порхали, но несколько слонов там определенно топали.
Я была так взволновала, что чуть не натолкнулась на парочку, слившуюся в страстных объятиях в конце коридора. Было темно, но не узнать серебряный зад я не могла.
Только Психаманда способна с такой страстью и энтузиазмом зажимать кого-то в углу. Должно быть, это Эдди. Но этого не может быть! Хотя… Может, он все-таки подлая крыса. И вовсе не занимает верхнюю ступень мужской эволюции как прекрасный, честный, истинный мужчина, а плетется в самом хвосте.
«Будешь иметь по женщине в день — будешь держаться подальше от доктора».
Тем не менее, когда они наконец оторвались друг от друга, задыхаясь и хохоча, я увидела, что это не Эдди, а большой белокурый медведь.
Бен.
Аманда целовалась с Беном.
Хотя скорее это выглядело, словно Бен — это трюфель, а Аманда — жадная свинья.
Нет, это никуда не годится. Я с самого начала была против плана с участием Бена. Это уже не легкий флирт, который заставит Эдди ревновать (как кое-кто надеялся), а полноценное совращение, которое закончится тем, что бедный Бен останется с носом.
Да! Пришла пора раз и навсегда расставить все точки над «I», судьба сама дает мне шанс.
Я дождалась, пока Бен на цыпочках шмыгнет прочь, улыбаясь, как Чеширский кот, а потом повернулась к Аманде, зарычав, словно бультерьер, и впихнула ее в ближайший кабинет.
— Что, все в игры играешь, никак не угомонишься?!
Аманда залилась краской.
Вот уж не думала, что она на это способна.
— Привет, Белл.
— Знаешь куда засунь свои «привет, Белл»? Я видела, чем вы тут занимались.
— Я все объясню. Сначала это была просто игра, а потом меня словно молнией ударило.
— О чем ты?
— О нас с Беном. Мы ходили вместе ужинать, когда вы ездили в Корнуолл. Я думала, что мы, может быть, встретим Эдди и он начнет ревновать, а сегодня увидела, как Бен обнимает ту рыжеволосую девчонку, и внезапно начала ревновать сама. — Она засмеялась. — Ты можешь в это поверить?!
— Они просто друзья, — тупо сказала я.
— Да я отлично это знаю. Просто тот вечер был по-настоящему замечательным. Бен был такой веселый, и милый, и такой… настоящий. Я так долго жила в фантазиях. Я была влюблена в мечту об Эдди. Благодаря Бену я вдруг поняла, что никогда по- настоящему его не знала. Бен с удовольствием болтал со мной об Эдди, и тут я поняла, что он говорит о ком-то незнакомом.
— Но я думала… Я хочу сказать… Мне казалось, ты влюблена в Эдди?
— Ну да. Он был моим Рудольфо Валентино.
— То есть?
— Образ на экране. Я влюбилась в киногероя. Правда, это трудно назвать любовью. Просто глупое увлечение, которое зашло слишком далеко.
— А как же прошлый вечер? Ты так расстроилась, когда я сказала, что он был не один…
— Остаточные явления глупого увлечения, — пожала плечами она.
— А сегодня, все твои приготовления…
— Для себя. — просто ответила она. — Для собственного удовольствия. И для Бена.
— Почему ты мне не сказала?
— Я не была уверена до сегодняшнего вечера, пока не увидела Бена с той рыжей. Кроме того, я пыталась поговорить с тобой, и не раз. но ты бегала от меня как от чумы. И я не виню тебя. Я вела себя как самовлюбленная корова. Странно, что ты не послала меня подальше. Ну ничего, теперь я наконец оставлю тебя в покое.
— Почему? Что случилось?
— Теперь я наконец решила быть честной. Перед собой и перед всеми остальными.
— Что ты хочешь сказать? — встревоженно спросила я. — Ты что, рассказала Эдди… рассказала ему обо мне? Обо всем?
Она радостно кивнула.
— Я наконец рассказала ему все.
— Но зачем?
— Бен сказал, что я должна сказать правду.
— Бен знает?
Еще хуже.
— Ну. После того ужина мы пришли ко мне, и Бен увидел фотографии Эдди. Мы проговорили весь вечер. После одного свидания мне казалось, что я знаю его всю жизнь. Он такой милый, каждый день посылает мне дюжину роз…
— Фотографии, Аманда!
— Да, так вот, он увидел фотографии на журнальном столике, и все выяснилось. Бен отлично умеет слушать. Он совсем не осуждал меня, но когда он понял, как я страдаю из-за этого, особенно из-за того, что послала тебя следить за Эдди, — она скорчила рожу, — то сказал, что мне нужно просто рассказать ему обо всем и извиниться. Говорят, покаяние полезно для души. Так что теперь все выяснилось…
