Наконец она отступила назад и вытерла лицо, размазав по щекам тушь и помаду.
— Прости, но я повторю это еще раз. Тебе не надо было убегать, нужно было поговорить с ним, Белл.
Я пожала плечами.
— Я пыталась, Дот.
— И это называется «поговорить»!
— Он рассказал тебе, как все было?
— Более-менее. Ему просто нужно было остыть. Он испытал шок.
— Теперь у него будет целых два месяца.
— Так, значит, ты все-таки едешь?
— Нет. я останусь в аэропорту со своим билетом и рюкзаком, — в любом случае это лучше, чем торчать за стойкой, — хмыкнула я.
Они все толпой опять облепили меня, Ники чуть ли не обхватила мои колени. Я уже была готова подумать, что они собираются держать меня до тех пор, пока не улетит самолет. Так или иначе, по радио еще несколько раз объявили о завершении регистрации на рейс, прежде чем мне удалось вырваться.
Когда я оглянулась в последний раз, Джеми и Ники держались за руки, и мне стало легче. Вполне возможно, скоро я опять получу приглашение на свадьбу. Они столько времени потеряли зря, что теперь их отношения, наверное, будут развиваться со скоростью света.
Последние двадцать четыре часа я пыталась убедить Ники и Джеми в правильности своего решения и только теперь, оказавшись в самолете, задумалась, действительно ли это так.
Я вдруг почувствовала себя ужасно одинокой, а ведь сейчас меня от друзей отделяет только летное поле. Что же будет, когда я окажусь на другой стороне земного шара?
Когда я в прошлый раз садилась в самолет, летящий из Англии, я чувствовала себя совсем не так. Тогда большое приключение только начиналось. А сейчас это было больше похоже на конец.
Я не смогла сдержаться, и горячая слеза скатилась по моей щеке. Я отвернулась, чтобы этого не заметил запоздавший пассажир, устраивавшийся на соседнем месте, и стала рыться в рюкзаке в поиске платка.
— Не хотите вступить в клуб путешественников? — произнес кто-то. с трудом переводя дыхание.
— Простите, что? — Мой всхлип превратился в удивленный возглас, когда я подняла глаза на вновь прибывшего.
— Нам придется как-то убить время. Перелет чертовски длинный.
Я галлюцинирую. Видимо, не нужно было заглатывать четыре водки с колой подряд. Но нет, это, похоже, реальность. Пять футов девять дюймов синеглазой широкоплечей реальности.
— Эдди. — просипела я. — Что ты здесь делаешь?
— Я тоже рад тебя видеть, Белл.
— Но мы уже поехали…
Он перегнулся через меня и выглянул в окно. Бетонное покрытие сначала медленно, а потом все быстрее побежало назад, и он кивнул.
— Да, обычно самолету необходимо разогнаться, перед тем как взлететь.
Я вытаращилась на него.
— Ты хочешь сказать?..
— Я лечу с тобой.
— Что?!
— Ты слышала.
— Но…
— Я же говорил тебе, что всегда мечтал о дальних странах. — Он пристегнул свой ремень и мой тоже, аккуратно подтянув его по размеру.
— Но как же работа? — глупо спросила я у его затылка, пока он возился с пряжкой. — Ты говорил, у тебя куча дел…
Да к черту дела. А где же злой, оскорбленный мужчина, которого я покинула в «Дейзи» той ночью? Опять он ведет себя так, словно ничего не произошло.
— Кто-то говорил мне, что никогда не поздно последовать за своей мечтой, — улыбнулся он, выпрямляясь.
— Но меня не будет почти два месяца…
— Два месяца! Ты едешь на два месяца?! О, нет! Кто-нибудь, остановите самолет!
Я почти поверила ему, но тут испуганное выражение сменилось широкой улыбкой.
— Просто шучу. Как ты думаешь, двадцати пар трусов хватит? У меня была двадцать одна, но, кажется, одни куда-то подевались.
— Но…
— Так много «но», можно подумать, что ты не хочешь, чтобы я летел с тобой.
— Ты все это серьезно?
— Если нам удастся подняться в воздух — да! — Он быстро улыбнулся. — Но если меня потянет назад, мы немедленно возвращаемся.
— Мы?
— Да. Мы — ты и я. Никаких возражений.
— Но я думала… — Я потрясла головой, надеясь, что так мне быстрее удастся осознать, что Эдди сидит рядом со мной в самолете и улыбается, и забыть, как всего тридцать шесть часов назад он обвинял меня во всех смертных грехах.
— Я думала, нет никаких «мы», — прошептала я.
— Я здорово разозлился, — кивнул он. — Нет. я был просто вне себя от ярости. Ты обманула меня. Выставила дураком…
— А теперь?
— У тебя много друзей, и многие из них и мои друзья тоже. Другими словами. Дот и Аби прямо таки бросились на меня, а Бен подкрался сзади и сорвал пелену с моих глаз. В переносном смысле.
разумеется. Ты можешь представить себе, чтобы Бен к кому-нибудь подкрался?
— Пелену?
— Да. Я ничего не видел из-за собственной оскорбленной гордости, моего понимания того, что правильно и что неправильно, моих собственных моральных принципов… — Он посмотрел на меня, сузив глаза, и добавил чуть тише: —... и недостатка у тебя таковых.
Я сидела красная как рак, пока не сообразила, что он опять смеется.
— А ты ведь знаешь, как я отношусь к аморальным женщинам.
Он помолчал, потом заговорил уже серьезнее.
— Но когда я все обдумал, я понял, насколько мне будет тебя не хватать, и, поскольку мои посланцы не смогли уговорить тебя остаться, — он пожал плечами, — я здесь.
— Это ты послал их?
— Им удалось убедить меня, что ты испытываешь ко мне какие-то чувства, что все, что ты делала, не входило в твои обязанности… То есть ты не была обязана делать все это.
— Но…
Он прижал палец к моим губам, заставив замолчать.
— Никаких «но». Я хочу быть с тобой, Аннабел.
— Вот так просто?
— Да, если ты согласна.
— На что? Чтобы ты поехал со мной в Австралию? Соглашусь я или нет, самолет все равно взлетит через двадцать секунд.
— Это правда, — ответил он, — так что тебе придется ответить только на мой первый вопрос.
— Первый вопрос?
Он опять улыбнулся, наклонился ко мне и нежно поцеловал.
— Как я сказал, нам предстоит длинный перелет
Улыбка, как и любовь, должно быть, заразная
болезнь. Я чувствую, как счастливая улыбка появляется у меня на губах и, судя по всему, останется на них надолго.
— А что мне даст членство в клубе путешественников? — поинтересовалась я.
