— Вай, пустите погреться бедную женщину, — сказала я, пулей влетев в недра «Ягуара». — Привет!
— Привет, — одновременно ответили мужчины.
— Костя, а у бессменного Василия выходные бывают?
— Не волнуйся, Танечка, с понедельника по воскресенье будет работать его сменщик. У меня два водителя. А вот ты, по-моему, по совместительству еще и профсоюзным лидером служишь. О правах трудящихся печешься. Как дела? Просвет появился?..
— Почти. Аню похитили те же, кто привез кассету.
— И это все?
— Пока все, но я старалась.
Я, конечно, немного слукавила, если учесть посещение бабы Клавы, но Косте знать об этом ни к чему.
— Не густо. Куда путь держим?
— Хотела бы навестить твоего сына, а потом домой. Моя машина сегодня сломалась.
— А что с ней? — вмешался в разговор Василий, плавно отпуская педаль сцепления.
— Да кто ж его знает. Вроде было все нормально. Потом заправилась, а дальше и пару кварталов не проехала. Пых-тых, и привет семье. Двигатель глохнет.
— А заправлялись где? — не унимался водитель.
— На Побережной.
— А, ну ясно. Тогда, Таня, с авторемонтниками держите ухо востро, чтобы не обобрали. — Он улыбнулся.
— В смысле?
— Просто вам в бак газовый конденсат заправили. А на сильном морозе он замерзает в бензопроводе, вот насос и не прокачивает. Там вечно лажу продают. Сколько с ребятами говорил — все жалуются. Хоть бы кто-нибудь на них комиссию какую-нибудь натравил.
— Наглеж. Куда ни сунься, всюду быт заедает. Спасибо за консультацию. Если бы это не сыграло положительную роль в моем расследовании, я бы на них точно в суд подала. Иск бы за материальный ущерб предъявила. Останови, Василий, где-нибудь. Я хоть апельсинов куплю мальчику.
Василий припарковал машину около разместившегося прямо на тротуаре лотка.
— Грейся, Таня. Я сам.
Костя вышел и вскоре вернулся с пакетом апельсинов и шоколадкой.
— А это тебе, Танюша, подсластить горькую судьбу. Жила себе, не тужила, пока за это дело не взялась.
— Спасибо. Ничего, прорвемся. Бывало и хуже.
Артур лежал в восьмой городской больнице, за мостом через Черный овраг. Нас пропустили к нему без проблем, предложив переодеться в белые халаты.
В лифте Костя попросил меня не особо усердствовать с вопросами.
— Врачи не рекомендуют волновать…
— Конечно, Костя. Это же дружественный визит. Я просто успокоить его хочу.
В одиннадцатой палате на втором этаже мужчины наслаждались крутым боевиком. На экране маленького цветного телевизора, стоящего на окне в окружении банок и мешков, крутые мены безжалостно косили друг друга из разнокалиберных стволов. Пот градом катился с перекошенных рож на экране.
Я подумала, что такая спокойная обстановка, вероятно, очень благотворно влияет на психику мальчика, который находится в этой палате на лечении по поводу нервного срыва. Или же это своеобразная шоковая терапия — самый передовой метод лечения всех болезней в наши дни, в том числе и социальных. Особенно их!
В углу на кровати лицом к стене лежал мальчик. Как правильно я предположила, это и был Артур.
Костя подошел к нему, потрепал его по щеке. Положил апельсины на тумбочку.
— Привет, сын. Это тебе.
— Привет. — Мальчик повернул голову в нашу сторону. — Спасибо.
— Пойдем в холл. Я тебя сейчас кое с кем познакомлю. Тебя это обрадует.
Мальчик поднялся, натянул тапки.
Мы разместились на диване в холле, который по случаю нахождения в нем нескольких корявых пальм в кадках, обернутых бумагой, вероятно, претендовал на звание по меньшей мере зимнего сада.
— Костя, по-моему, Артуру было бы лучше дома. Наняли бы врача. Для вас ведь это не проблема. В такой палате с ума съехать можно.
— Нет, не надо. Мне здесь хорошо.
— Артура же ночью сюда привезли на «Скорой». Я хотел потом поместить его в отдельный бокс или в другую больницу перевести, но он, видишь, против.
— Здесь нормально все, папа. Не переживай.
— Артур, эта очаровательная дама, которая так волнуется за твое здоровье, — лучший детектив Тарасова. Она обязательно найдет Аню. Ее зовут Татьяна Александровна.
— Правда?! — Следы безразличия и отрешенности мигом улетучились с лица мальчика.
Я кивнула. Произнести вслух то, в чем не было никакой уверенности, у меня не хватило духу.
— Можно задать тебе вопрос, Артур? Один всего.
— Конечно.
— Не было ли у Ани знакомых, имеющих красные «Жигули»?
— Да нет. Вроде не было. У нее вообще здесь мало знакомых.
Еще немного поболтав с ним о его учебе, о сопалатниках, обожающих боевики, мы расстались с ним. И, по-моему, он ушел, окрыленный надеждой. Чего нельзя было сказать обо мне.
В машине Костя предложил:
— Может, поужинаем в ресторане где-нибудь по дороге? А потом подбросим тебя домой.
— Ну уж нет. У меня теперь на некоторое время к ресторанам стойкое отвращение. Если не вчерашний ужин с последующим гаданьем, я бы, может, сейчас у тети в деревне молочко попивала, сил набиралась бы. Так что домой, и как можно быстрее.
— Вот эгоистка.
— Да. Мне нынче мое гадание любить себя рекомендовало.
* * *
Наконец-то день визитов закончился. Я дома, в своей комфортабельной квартире, в уютном махровом халате. Шторы задернуты, мягкий свет торшера навевает покой.
Но рабочий день еще не закончен. Еще кассета и Кирсанов.
Включаю автоответчик. Пара ошибочных звонков. Звонок от Ленки-француженки, мечтающей потрепаться со мной за чашкой кофе, скорее всего, о своей любимой безденежной учительской работе. А вот и Кирсанов:
«Привет, Таня. В каких краях тебя носит? Где твоя пунктуальность, сыщик? Звони мне домой. Жду».
Набираю номер Кирсанова, отвечает приятный женский голос:
— Алло.
— Здравствуйте, извините, пожалуйста, не могла бы я услышать Кирсанова Владимира Сергеевича?
— Да, пожалуйста.
— Владимир Сергеевич? Это Татьяна.
— Да я уже понял. Долго же твой рабочий день длится, если ты, конечно, все еще работала в это время.
— Если у меня есть работа, я круглосуточно на посту. Выкладывай, чем порадовать можешь?
— В общем-то я договорился. Но только уж ты про жаждущих-страждущих не забудь. Я думаю, коньяка хорошего хватит. Часам так к одиннадцати туда подкатывай. Пока там всякие планерки, решение организационных вопросов. Так что не раньше одиннадцати. Найдешь полковника Григорьева, он все устроит. О’ кей?
