И тем не менее момент встречи с Верой Ивановной я пыталась оттянуть как могла. Я вздохнула и достала мешочек с костями.
— Ну, что, коллеги, пара минут не очень-то повлияют на ход событий? Поговорим? Скажите мне, а не бесполезны ли все мои действия? — И бросила кости на пассажирское сиденье.
7+36+17 — «Пока вы медлите, будущие удачи могут пострадать, а тайные замыслы врагов возмужают».
Вот как! За будущие удачи спасибо, а тайным неприятельским замыслам попробуем не дать времени для возмужания. Все, еду немедленно.
Все-таки гадание на костях всегда оказывает мне существенную помощь: если на путь истинный не направит, так хоть расшалившиеся нервы угомонит.
Я повернула ключ зажигания. Вперед! «Ничто нас в жизни не может вышибить из седла».
Но поскольку ключ от архива УВД Трубного района лежал на дне бутылки хорошего коньяка, то путь мой должен пролегать строго через супермаркет. Я припарковалась у «Ракеты». Тарасов усиленно готовился к Новому году: разноцветные гирлянды, развешанные на улицах, елочки в магазинах, Деды Морозы и Снегурочки, нарисованные на стеклах. Праздничное настроение, улыбающиеся продавцы и покупатели, несмотря на заоблачные, не соответствующие зарплате цены.
«Странно как все в этом мире, — думала я, выбивая чек, — в одной семье радость праздника, а в другой, за тонкой кирпичной стенкой, — горе».
Философствуя таким образом, я вернулась в машину и тронулась, направившись в сторону Трубного района.
Итак, что мы имеем? Три одинаковых убийства. Причем два — в начале восьмидесятых, третье в преддверии девяносто девятого года. И все в Трубном районе. Кроме того, двое первых — двадцатилетние. Третий — около сорока.
О-ля-ля! Очень может быть, что все трое — одного года рождения. И вполне возможно, что они были знакомы. И какие-то события очень даже могут их связывать.
Я ехала, машинально переключая скорости, машинально останавливаясь на красный свет. И из-за этого чуть-чуть не поддала резко тормознувшую шипованную «Ниву», прокомментировав этот факт эмоциональным «блин горелый».
* * *
Старушки у подъезда девятого дома встретили меня, как старую знакомую, приветливо поздоровавшись и потом, как это принято всемирными старушечьими законами, пошептавшись у меня за спиной.
В подъезде предпраздничными переменами не пахло. Веника, наверное, ни у кого нет — дорогостоящая вещь.
Вера Ивановна открыла дверь мгновенно после моего звонка, как будто она ждала у порога.
— Здравствуйте, Вера Ивановна!
Я постаралась произнести фразу как можно бодрее. Но вышло как-то обреченно. Похоже, народной артистки из меня бы не получилось, хотя талантом я не обделена — это однозначно.
— Здравствуйте, Танечка. Я уже заждалась вас, все глаза проглядела. Уж не знаю, что и думать.
— Вера Ивановна, я тут кассету привезла. — Я еще пыталась оттянуть начало разговора о трагедии. Достала кассету, протянула ее женщине, глядевшей на меня с немым вопросом, надеждой и мольбой.
— Вы узнали, Таня, что-нибудь про Колю или про Аню?
«Пока вы медлите, будущие удачи могут пострадать, а тайные замыслы врагов возмужают».
Я, решившись, вывалила все разом.
— Собирайтесь, Вера Ивановна. Нам надо в отделение милиции. Я нашла вашего мужа в судмедэкспертизе. Он мертв, его убили. Мне очень жаль, что так вышло, и жаль, что он не поделился своими догадками ни со мной, ни с вами.
Мне показалось, что она сейчас рухнет замертво, но этого, к счастью, не случилось. Она прошла в зал, села на диван, отрешенно глядя в никуда бессмысленным затуманившимся взглядом, и беззвучно заплакала.
Я подошла, погладила ее по плечу.
— Ну, успокойтесь, Вера Ивановна, милая. Слезами горю не поможешь. Вам надо взять себя в руки и помочь мне. Только так мы найдем вашу девочку.
— Да чем же, кроме слез, я помочь-то могу?
— Очень многим, если постараетесь. Где у вас валерьянка или корвалол?
Вера Ивановна неопределенно махнула рукой.
— Там, на кухне, в навесном шкафу.
Найти медикаменты в чужом доме под руководством хозяйки — несложное дело для хорошего детектива.
Я накапала в рюмку, извлеченную из того же шкафа, тридцать капель корвалола, разбавила водой из-под крана, налила в кружку чистой воды и все это принесла хозяйке.
Она послушно выпила, вернув мне посуду.
Около дивана сиротливо стояла опустевшая литровая банка, оставленная вчера Николаем и еще хранившая на себе следы его прикосновений.
— Полегче?
— Да разве ж теперь будет легче? — разрыдалась женщина.
— Ну, все, все. Соберитесь с силами и расскажите, что вы знаете о детстве своего мужа.
— Ой, да что воду в ступе толочь? Ничего я не знаю. Я даже не знаю, с кем он дружил, в какой школе учился.
— Ну хоть где жил, знаете?
— Это, конечно, знаю. Родители его и сейчас там живут.
— Где «там»?
— На Южной. Тут же, в Трубном районе.
— Скажите мне хотя бы их адрес.
Женщина назвала адрес.
— Ну вот хоть что-то. Вы извините, Вера Ивановна, время не терпит. Мы должны с вами ехать в милицию. Необходимо написать заявление о пропаже дочери и мужа.
Охая и всхлипывая, женщина стала одеваться. Ее гардероб, как и гардероб мужа, был беден. Все, вероятно, весьма скромные доходы семьи тратились на единственную дочь, которая была смыслом существования этих простых людей. Вера Ивановна, не глядя в зеркало, натянула серую вязаную шапку и, застегнув видавшее виды пальто из плащевки, открыла дверь.
— Кассету не забудьте.
— Да уж забыла. Свалилось все разом. В чем только я перед Богом провинилась? Люди к празднику готовятся, а у меня горе какое. Правду в народе говорят: «Пришла беда — отворяй ворота, беда одна не ходит», — причитала она по дороге в зал за кассетой.
— Ничего, Вера Ивановна, будет и на вашей улице праздник, — продолжала я ее утешать, ощущая себя при этом бессовестным горьковским Лукой.
Наш путь к моей «девятке» лежал сквозь строй сочувствовавших и любопытствующих.
Вера Ивановна с опущенной головой, пробормотав «Здрасьте», быстро села в машину, не дав старушкам ни малейшего шанса прояснить для себя обстановку. Бабушки, наверное, этого не одобрили.
Здание милиции находилось на проспекте Тружеников в пятнадцати минутах ходьбы от дома Калининых. Поэтому через пять минут мы с Верой Ивановной вошли через парадный вход. У меня под мышкой в цветном пакете уютно разместилась бутылка отличного, если судить по цене, коньяка.
Дежурный в стеклянной «конуре» тормознул нас около вращающейся калитки.
