Пока мы ехали, я мучительно терзалась в сомнениях: правильно ли поступила. Не лучше ли было сразу отправиться в подпольный салон, маскирующийся имиджем парикмахерской — вот, оказывается, почему я не раскрыла тайну «розовой комнаты» по телефону. Там, конечно, раскидав всех по углам приемами восточных единоборств, можно было бы взять сразу быка за рога.
Но тогда за Анину жизнь ручаться было бы бесполезно. И крупная рыба, лишь слегка потревоженная, спокойно скрылась бы в поднявшемся со дна иле. А вывести ее на чистую воду так же важно, как и спасти девочку. И потом, кто знает: кому, за что и какими способами вздумал бы еще отомстить Андреев. И я пришла к мнению, что все было правильно.
Панельная девятиэтажка, в которой проживал Сан Саныч, находилась на Кавказской улице — в глубине квартала, расположенного через дорогу от отделения милиции.
Антон остался внизу охранять пленников, заставляя дезинформировать их шефа о ходе расследования. На сей раз мы дали ЦУ информировать его о моем отходе ко сну.
Мы с Кирсановым поднялись в лифте на седьмой этаж и позвонили в двадцать восьмую квартиру. Григорьев, облаченный в спортивный костюм из эластика, пахнущий домашними щами, сам открыл нам дверь. Посторонился, пропуская в квартиру.
— Добрый вечер, Сан Саныч! Здравствуйте еще раз, — поприветствовали мы его с Кирсановым.
— Привет, привет, Пинкертоны. Что там у вас за история дикая, нелепая с очернением лучших кадров УВД? Проходите.
Он усадил нас в кресла, выключил телевизор.
На табуретке, застеленной газетой, аппетитно дымилась тарелка со щами. Рядом лежал надкусанный кусок черного хлеба, щедро посыпанный крупной солью.
— Простите, что оторвали от ужина, — извинилась я.
— Это ничего. Вы ко мне сейчас присоединитесь, а за едой обсудим, что там у вас назрело. Валя, принеси гостям щей, — попросил он супругу, заглядывая на кухню.
И хотя щи на ночь я не употребляю ни в коем разе, сегодня, после всех путешествий и треволнений, чрезвычайно обрадовалась возможности нарушить свой обет. Кирсанов, по-моему, тоже.
— Может, вы тогда на кухню пойдете? Или стол разложить? — спросила его гостеприимная жена и добавила: — Здравствуйте.
Мы вежливо поздоровались.
— Давай на кухне тогда размещай нас.
Григорьев взял свой импровизированный столик, понес на кухню, коротко бросив нам:
— Проходите, усаживайтесь.
Мы прошли на кухню, и мое женское сердце тут же в нее пламенно влюбилось.
Огромная, не менее двенадцати метров, сверкающая кафелем палевого цвета, со всевозможными шкафчиками под дубовое дерево. У торцевой стены, оклеенной фотообоями, разместился кухонный уголок.
Хозяйка возилась с посудой, натирая и без того сверкающие кастрюли.
— Валь, давай ты потом домоешь. У меня, видишь, коллеги по работе пришли.
— Ну хорошо, хорошо.
Женщина сняла цветастый фартук, повесила его на вешалку, изображающую лошадок в упряжке, дунула на выбившуюся из прически прядь и вытерла руки.
— Решайте свои проблемы, — улыбнулась она, и я определила ее про себя в разряд еще не старых и очень милых женщин.
— А проблемы мы, Валя, будем решать не свои, а общественные, — назидательно уточнил Григорьев.
Он закрыл дверь за женой, нарезал хлеба. Сделал приглашающий к столу жест.
— Чем богаты, тем и рады. Угощайтесь. И по ходу выкладывайте информацию.
— Так информацию, Сан Саныч, за нас вот эта штука выложит. Где тут у вас розетка?
Григорьев включил магнитофон в розетку, поставил кассету и нажал клавишу. Из динамиков полились голоса. А мы, воспользовавшись возможностью помолчать, занялись едой.
И я не забыла мысленно похвалить себя за предусмотрительность, проявившуюся в том, что осуществить запись информации — моя идея, это раз, и в том, что запись началась не с заточки ножа для шинковки капусты, — это два. Иначе за реакцию полковника Григорьева по поводу методов получения информации ручаться было бы трудно. Хотя это не моя проблема и даже не Кирсанова — он тоже не из его болота.
Григорьев внимательно слушал запись на кассете, а я мучилась совестью из-за обреченного на голодную смерть коллегу Антона.
«— Что за салон, кто владелец?
— Хозяйка там — Роза Иосифовна, фамилию мы не знаем. Там вообще-то парикмахерская — «Восторг» называется. А сбоку еще одна дверь есть. На ней написано «Подсобные помещения». Вот там и находятся массажные кабинеты, бар. Короче, бордель это подпольный. Капитан Андреев несколько лет назад про него узнал. Если б он вывел хозяйку на чистую воду, она б в тюрягу загремела. Но он по-другому вопрос поставил. Вот она и платит ему. А он ее прикрывает, охрану обеспечивает.
— Так вы утверждаете, что похищенная Аня Калинина находится в этом заведении?
— Да, там она находится. Он сам позаботился, чтобы «с ее головы волоса не упало» — это он так выразился. Только зачем он ее туда приволочь велел — ума не приложу. А вы отпустите нас? Мы ж с Толяном только девчат на дом к клиентам возили. Щас же это не запрещено.
— Ну, это еще как сказать, — возражал Кирсанов. — Сводничество — это тебе не массажный кабинет.
— Так я ж говорю, что мы только баб возили, и все, — распинался Корявый.
— Где находится этот салон?
— Так в Молодежном. Там Дом быта раньше был. А потом все распалось. В нем все окна пацаны порасколотили. Вот Роза Иосифовна и арендует площадь под парикмахерскую».
Дальше шли горячие заверения Квадратного, что они только недавно туда пристроились по объявлению «Требуется водитель с личным автомобилем». А у их родителей автомобили имелись. Доверенности оформили и пристроились.
— Вот так удар ниже пояса, — процедил сквозь зубы Григорьев. — Ну, Андреев, ну, гусь паленый. Вот тебе и афганец. Я думал, что уж эти ребята самые надежные.
Он вздохнул.
— Ну что, ребята, собирайтесь. Где эти ваши деятели? Надо ж через них выяснить, где их «папашка крестный». И группу захвата обеспечить. Сейчас организую.
Он поднялся из-за стола.
— Подождите, Сан Саныч, — вмешалась я. — Вы еще не все знаете. Андреев — убийца.
Григорьев посмотрел на меня как на помешанную. И снова сел.
— Отца Калининой убил он. И на его совести еще два убийства, совершенных в восемьдесят первом году.
— Да вы в своем уме, Таня?
— Чужой не примеряла. Я изложу вам все вкратце. В детстве он был изнасилован тремя своими одноклассниками, и мысль о мщении у него зародилась тогда. Возможно, сначала это были просто детские фантазии. Но со временем эта идея завладела всем его существом. И Афган тоже свою роль сыграл.
— Таня, только факты смогут убедить меня в этом. Такими обвинениями голословно не бросаются. У вас есть доказательства?
