Маша в восемнадцать лет была вполне привлекательной молодой особой. Не красавица, но очень милая девушка, с традиционной стрижкой каре, глубокими карими глазами, немного курносым носом и по-детски припухлыми губами. Она была не слишком высока и не слишком худа — ее аккуратная фигурка с небольшой грудью и прочими приятными округлостями всегда привлекала мужское внимание. Она чувствовала в себе бешеное желание жить, ее обуревала неукротимая жажда познания разных сторон действительности, в том числе и неприглядных, и всегдашняя сиюминутная готовность к приключениям. Именно эта жажда приключений и повлияла на ее решение отправиться автостопом с подругой в Крым после второго курса.
— Можно, конечно, поехать на поезде, — заявила ей Наташка, лучшая Машина подруга. Наташа, дочка инженера по технике безопасности на заводе и мастера производственного участка, была такой же «простой» студенткой, как и немногие другие на курсе. — Но на поезде так скучно… Ну что можно увидеть на поезде? Грязные перроны? Торговок семечками на узловых станциях? Прокуренный вонючий вагон? Приставучих проводников, пьяных пассажиров? Нет, все это не то… Автостоп — вот это да! Представь, сколько людей, сколько сел, деревень будет на нашем пути, сколько нового мы увидим, узнаем… Поехали?
— Поехали, — почти не думая согласилась Маша.
Ее волновало только то, чтобы об их затее не пронюхал отец. Он-то уж точно запретит эту авантюру! Папа с мамой (мать тогда еще была жива) были нежно поцелованы на вокзале у поезда, им было сказано, что девчонки отправляются в Бердянск, к родной тетке Наташи, где будут жить в холе и неге.
— Идите, не ждите, — нервно посматривали на часы девчонки, стоя в тамбуре готового к отправлению поезда и желая лишь об одном — поскорее сплавить родителей домой.
Едва предки, утирая слезы, скрылись из виду, жаждавшие приключений подруги вместе с рюкзаками спрыгнули на перрон, погрузились в метро и через сорок минут уже стояли на Каширском шоссе, голосуя мчащимся мимо машинам. Они выглядели как две сестренки — одинаковые потертые джинсы, белые футболки, бейсбольные кепки на темных волосах, повернутые козырьками назад, — тогда это был последний хит молодежной моды.
Так начались их необыкновенные приключения… Сначала девочек подвезла до Каширы пожилая семейная пара на старенькой потрепанной «тройке». Они не взяли денег и даже накормили подружек домашними пирожками. Потом были еще попутки, и еще…
Путешествия автостопом опасны — эту чужую мудрость подруги осознали слишком поздно. Водитель грузовой фуры, направлявшейся с грузом чугунных болванок в Ростов-на-Дону, немолодой дальнобойщик с неприятным взглядом маленьких глаз, в клетчатой рубашке, узлом завязанной на животе, потребовал с девчонок расплаты натурой.
— Ну что, девчонки! Сначала со мной ляжешь ты, — он кивнул на Машу, — а потом твоя подружка покажет, чего умеет. А хотите, попробуем все вместе…
— А мы не можем, мы лечимся, — вовремя сообразила Наташа и слабо хихикнула, прикрывая рот ладонью — ее мучила пьяная икота. — Нам только что уколы от «сифака» закончили делать!
— Ничего, — заявил дядя Толя, расстегивая ширинку. — А я еще и не начинал лечиться…
У Маши округлились глаза. Такого поворота событий она не ожидала. Напряженно сглотнув слюну, она с ужасом глядела на внезапно ставшего страшным водилу, который уже тянулся к ней. Голова кружилась от самогонки, тело было безвольным и каким-то безжизненным. Она почувствовала, как грязные, с пятнами мазута и траурной каемкой под ногтями, пальцы расстегнули пуговицу джинсов, проникли под футболку и жадно мнут ее грудь.
— Нет! — вскрикнула она, отстраняясь, хотя в тесном камазовском спальнике было не так много места для перемещения. — Я не могу!
— Тогда давай в рот, — предложил дядя Толя, доставая из штанов свой набрякший, иссиня-багровый орган, казавшийся огромным и ужасным.
Наташка толкнула подругу локтем и шепнула ей на ухо: «Бежим!» Но сильные волосатые руки не отпускали от себя Машино тело. Они до боли сжимали бедра, тискали грудь, наслаждаясь нежной ароматной кожей. Противные слюнявые губы искали ее рот, а Маша лишь слабо отталкивала сальную голову от своего лица. Внезапно ее левая рука нашарила около себя пустую бутылку от самогонки и сжала рукой горлышко. Через секунду бутылка опустилась на макушку забывшегося от вожделения дяди Толи.
Прихватив рюкзаки, подруги пулей выскочили из кабины и припустились бежать. Вдогонку послышались крики, мат, грязная ругань:
— Сучонки мелкие, поблядушки… Держи их!
Водила вывалился из кабины и побежал было за ними, но кровь из порезов заливала ему лицо. На стоянке трейлеров было тесно от длинных фур, стоящих рядами, ночь была безлунная, горел лишь один фонарь при въезде на площадку — подругам удалось затеряться в путанице спящих машин. Они притихли под колесом одной из них, напряженно вслушиваясь в доносящиеся издалека крики.
— Может, рванем на пост ГАИ, это же милиция! — предложила Маша, дрожа как осиновый лист.
— Подожди! Тихо! — Наташка напряженно прислушивалась.
Захлопали дверцы машин, послышались глухие звуки — на землю из кабин попрыгали ночевщики, разбуженные пронзительными воплями.
— Харэ, мужик, орать! Что случилось-то? — послышался почти рядом разговор. — Кто тебя так?
— Б… суки, — орал дядя Толя. — Чуть не убили, на хрен!
— Стой, не ори, ща монтировку возьму, догоним их и разберемся, — послышался рассудительный мужской голос. Послышалась возня в кабине, шорохи, звук захлопнутой дверцы. — На тебе йод и вату, приложи… Что, бабки у тебя требовали? Или товар?
— Какой хрен бабки! Ох и печет же, б… — с ненавистью скрипел раненый, прикладывая к порезам смоченную йодом вату. — «Плечевых» подвез, двоих, а они, вместо этого дела, мне бутылкой по голове…
— А бабки целы? — озабоченно осведомился собеседник. — Может, они грабануть тебя решили? Видят, ты в рейсе один, без напарника… А товар-то твой цел? Эти девки могут в связке с рэкетом работать только за товар…
— Какой хрен товар… Кому он нужен, полный кузов железок. А бабки все на месте, в кармане.
— Все равно иди к ментам, заяви на них, — посоветовал опытный собеседник. — Куда эти сучки с трассы-то денутся? На следующем КП ГАИ их и поймает. Приметы-то их помнишь?
— Да я их на всю жизнь запомнил… — прохрипел дядя Толя. — Ща пойду, документы только из кабины возьму. Ух и устрою я им!
Послышались удаляющиеся шаги. Стоявший возле машины шофер сладко зевнул, потянулся, девушки услышали, как в его теле что-то хрустнуло, и полез в спальник. Хлопнула дверца, над головой послышалась возня, вздрогнула кабина — и вскоре все стихло.
Одуряюще зудели сверчки в темноте, пахло недавним дождем, травой, обожженной солнцем, дурманными полевыми ароматами.
— А ты говорила, пошли к гаишникам! — прошептала Наташка на ухо подруге. — Там бы он нас и сцапал.
— Ну и что, мы бы рассказали, что он пытался нас изнасиловать!
