Заметив привычку своей юной подопечной во время бесконечных сетований на жизнь вырисовывать на полях книги или на листочке затейливые узоры, Раиса Александровна решила, что девочку нужно занять каким-нибудь интересным делом, которое могло бы отвлечь Лизу от бесконечного наслаждения собственными несчастьями. Таким отвлекающим от унылого бытия делом призвано было стать искусство.
Мнение о том, что современному творцу, как и добрых пятьсот лет назад, нужно в первую очередь обладать хотя бы малой толикой таланта, ныне безнадежно устарело. Сейчас важны связи, связи и еще раз связи! Талант — приятная, но не обязательная прибавка к мощному двигателю искусства, то есть личным связям.
Только отношения с нужными людьми позволяют современным служителям муз издавать книги, организовывать персональные выставки, получать деньги на съемки занудных концептуальных фильмов или проталкивать свою забойную рок-оперу на подмостки какого-нибудь провинциального театра оперетты. Бедные, гордые художники нынче не в моде. Вся околоживописная мелочь в последнее время буквально поняла крамольную мысль Сальвадора Дали о том, что художник не должен считать за грех, если у него круглый счет в банке. Все принялись делать деньги, выжимая из старого, доброго искусства все соки.
Сегодня не надо до посинения сидеть в мастерской и лепить одну за другой предназначенные для потомков скульптуры — нужно вращаться в свете. «Киса, вы умеете вращаться?» — некогда спрашивал ушлый Остап Бендер, снискавший себе немало славы на художественном поприще (вспомним хотя бы его бессмертное изображение сеятеля облигаций). Участие в тусовках и презентациях абсолютно заменяет наличие таланта и служит гарантом вашего успеха на жизненном поприще. А что до вечности — она подождет.
С другой стороны, у Лизы Дубровинской не было необходимости в поте лица зарабатывать на хлеб насущный. И связи в среде художественной богемы у нее были. Вот только к какому виду художественной деятельности любимая дочь олигарха испытывала склонность, никто не мог пока сказать.
Музыка за отсутствием у подопечной слуха отпала первой. Хотя отсутствие музыкального слуха, абсолютно крамольное для певцов, не является проблемой для, например, композиторской карьеры, слава музыканта не далась бы Дубровинской без элементарной технической подготовки. Но Лиза еще со школьных уроков пения испытывала непреодолимое отвращение к ноте до в первую очередь (во вторую — к нотам ре, ми, фа и др.), и даже мощный аналитический ум госпожи Резник не смог бы разрешить эту проблему.
Обширный жанр художественного слова также не нашел отклика в душе Лизы. Он был ей просто неинтересен. Сценическая карьера была испробована ею еще в незапамятные времена и тогда же была с гневом отвергнута. Оставались пластические виды искусства и живопись. Именно на них решено было сделать ставку.
— О, какой прекрасный рисунок! — в один такой же прекрасный день заявила Раиса Александровна, заметив валяющийся на полу изрядно помятый листок с Лизиными каракулями того рода, что называются «точка, точка, запятая, ручки, ножки, огуречик…».
— Стиль… — задумчиво протянула она, сосредоточенно изучая «шедевр». — Я бы отнесла этот рисунок к примитивизму. Напоминает картины Нико Пиросманишвили раннего периода…
— В самом деле? — удивилась Лиза и внимательнее посмотрела на кривую человеческую фигурку, точно нарисованную хвостом разъяренной кошки.
— Да. Чувствуется сила неокрепшей кисти, своеобразное видение мира, иронический взгляд на человека, — восхищенно продолжала ее наставница. — У тебя есть еще рисунки?
Лиза смущенно пожала плечами:
— Я их не храню. Так, может, валяется парочка…
— Принеси, я покажу специалистам. — Просьба прозвучала тоном приказа.
Надо ли упоминать, что отзывы специалистов оказались восхищенно-восторженными, полными оценок самых благожелательных и степеней самых превосходных. Лиза успешно одолела ускоренный курс овладения кистью в художественном училище и практически была готова вступить на скользкую стезю художественного творчества. И она уверенно вступила на нее.
Ее, кажется, полностью захватило новое увлечение. Лиза познала пьянящее чувство собственного превосходства, когда ее старые знакомые, смотревшие ранее на нее как на папенькину дочку, делились при встрече восторженными впечатлениями от ее полотен (ведь они не хотели показаться профанами!). Лиза выставляла свои произведения в самых известных галереях Москвы, пару раз ездила с выставками за рубеж и вообще наконец-то почувствовала себя человеком. Немного угнетала ее необходимость постоянно просить деньги на выставки и на презентации у отца, хотя он и давал их безоговорочно.
Все же Лиза надеялась высвободиться от ига финансовой несостоятельности — с течением времени. Теперь она частенько продавала свои полотна. Произведения новой, «безумно талантливой художницы», по отзывам в центральной прессе (закупленной папой Дубровинской, как урожай, на корню), пользовались большим успехом и у бизнесменов, имевших дела с могущественным олигархом, и у западных псевдоколлекционеров, и у множества Лизиных приятелей — правда, те предпочитали, чтобы им дарили картины бесплатно.
Раиса Резник с зубной болью, явственно отразившейся на ее лице, тоже была вынуждена принять щедрый дар благодарной клиентки — триптих «Ночные кошмары». На этом полотне в хаосе черных и зеленых пятен летали плоские блины неизвестного происхождения, выплывали фиолетовые физиономии рогатых инопланетян, и мифологические чудовища с тремя головами пожирали огромные куриные яйца, в которых, съежившись, сидели багрово-красные человечки.
Лиза потребовала, чтобы ее гениальное произведение украсило кабинет безумно уважаемой ею Раисы Александровны. Ведь она относится к ней как к крестной матери, введшей ее в храм искусств. Естественно, крестная мать не могла отказать своей питомице в такой мелочи, и триптих был водружен на стену, подавив своими кислотными цветами весь продуманный прошловековый уют кабинета. Отныне, как только в кабинете раздавался звонок, предупреждавший о приходе мадемуазель Дубровинской, Раиса Резник нажимала кнопку вызова, и через минуту появлялся охранник с тяжелой картиной под мышкой. Вздыхая, он вешал сине-зеленый «шедевр» на стену. Все это приходилось терпеть, чтобы не потерять выгодную клиентку.
Таким образом жизнь Лизы была бы вполне безоблачна, если бы не тяжкая необходимость то и дело клянчить у отца деньги. Конфликт между отцом и дочерью, пройдя кратковременную фазу затишья, по-прежнему глухо тлел, точно огонь, притаившийся под слоем пушистой золы. И кажется, во власти Раисы Александровны было окончательно погасить этот конфликт или же во имя каких-то своих целей разжечь его вновь. Раиса Александровна медлила с окончательным решением.
Она выжидала…
— Пу-упсик! — капризно протянула Кристина, вытягивая губки бантиком. — Ты меня лю-юбишь?
— Конечно, золотце, — равнодушно произнес Алексей Михайлович Парнов, уткнувшись носом в финансовый журнал «Заря экономики».
Он читал занимательную статью о горизонтах лесоторгового бизнеса. В статье как дважды два доказывалось, что перспективы у лесоторгового бизнеса — потрясающие. Парнов думал аналогично, прикидывая, как бы ему оттяпать кусок пожирнее от этих перспектив. Вопросов жены он почти не слышал.
