— Еще бы, — заверил ее Слава. — Чтобы он освободился от своих фантазий и почувствовал себя нормальным человеком.
— Соображаете, юноша, — с удовольствием резюмировал голос с хрипотцой. — Кажется, я в вас не ошиблась… Так вот, освободиться от этой идеи он может двумя способами. Первый способ: наш клиент находит своего сына и встречается с ним. Второй: он убеждается в том, что никакого сына никогда не существовало в природе. Второй способ нам не подходит, потому что в мозгу непременно останется лазейка для больного воображения, которое будет твердить: мол, бывают чудеса, бывают самые немыслимые случаи — короче, воспаленная фантазия хватается за самое невероятное, чтобы придать нездоровому субъективизму объективный вид. Поскольку второй способ отпадает, нам остается первый. Ясно?
— Предельно, — кивнул Слава. Он почувствовал себя заправским психотерапевтом.
— Но и у этого способа есть один очень существенный недостаток: если сын найдется, то после встречи с отцом он уже никак не может исчезнуть, иначе его внезапное исчезновение нанесет новую психологическую травму нашему клиенту. Эту дилемму мы должны решить следующим образом: допустим, отец находит сына и даже встречается с ним. Естественно, после встречи столь близких родственников между ними должны завязаться более или менее тесные отношения, которые не могут прерваться иначе, чем по инициативе одной из сторон. Трудно ждать этой инициативы со стороны нашего клиента. Ведь отказ от отношений с сыном значил бы для него отказ от идефикс, а это равносильно жизненному краху. Улавливаете, Слава?
— Да.
— Следовательно, чтобы поставить точку в подобных отношениях, инициатива должна исходить с другой стороны, то есть со стороны сына. Он должен…
— Я не понял, — нахмурился Слава. — А зачем вообще ставить какую-то точку? Ну, встретились они, и ради Бога… Пусть наслаждаются обществом друг друга…
Ироническая улыбка вновь раздвинула серые губы.
— Вы забываете, дорогой Слава, что встреча отца и сына — это такой же продукт субъективной реальности, как и идея клиента. То есть отец реальный, сын — вымышленный. Да он и не сын вовсе, а актер в жизненной драме, прилежно играющий свою небольшую роль. Не потребуете же вы от актера, чтобы он до конца дней своих представлял Гамлета только потому, что когда-то режиссер назначил ему роль! В том-то и состоит преимущество игры: от надоевшей роли можно в любой момент отказаться, в реальной же жизни мы не можем позволить себе этого, хотя тоже ежедневно играем свой маленький спектакль…
— Да, действительно, — согласился Воронцов. — Если кому-то придется играть роль сына, то потом придется и до конца жизни поддерживать родственные отношения с совершенно чужим человеком.
— Кроме одного-единственного случая, — предупредительно взлетел в воздух палец с острым ноготком. — Кроме случая, если сын категорически не желает поддерживать с отцом никаких отношений, например, пылает ненавистью к нему.
— Кажется, я начинаю догадываться, — сказал Воронцов. — Вы хотите, чтобы я, так сказать, сыграл роль сына и…
— Вы читаете мои мысли, юный вундеркинд! — восхищенно всплеснула руками собеседница. — Вам достался прекрасный шанс поучаствовать в одном из наших сложнейших по психологической нюансировке сценариев! Очень легко, например, напялить какие-нибудь средневековые латы и изображать из себя рыцаря Ланселота! Очень легко обвязаться набедренной повязкой и инсценировать оргию дикарей в дремучих джунглях Амазонки. Нет ничего проще и приятнее, чем сыграть свою роль по африканскому сценарию, созданному причудливой фантазией нашего Коли Ершова… А вот сыграть жизнь так, чтобы никто не догадался, что это игра, — вот высшая задача, достойная восхищения немногих посвященных зрителей!
— И что я должен делать?
— Практически ничего. У вас не будет листочка с ролью, вы не должны будете учить наизусть текст и вслушиваться в реплики партнера. Но вы должны забыть о нашем разговоре и поступать так, как будто вы на самом деле встретили своего биологического отца, который в незапамятные времена бросил вашу мать, оставил ее в нищете и в одиночестве, а по истечении двадцати двух лет…
Слава наливался краской, как будто услышал что-то очень неприятное для себя, на его скулах ходили ходуном желваки.
— Двадцати трех, — сжав кулаки, проговорил он. Темные внимательные глаза пристально глядели на него.
— Пусть двадцати трех, — поправился глуховатый голос и, немного помолчав, осторожно произнес: — Извините, очевидно, и вам эта тема близка…
Слава внимательно разглядывал свои руки, сцепленные в замок перед грудью. Севшим голосом он произнес:
— Да, близка. Очень близка. Я тоже не знаю своего отца. Меня воспитывали мать и бабушка. Отец бросил нас, когда мне было полгода. — Слава замолчал.
Холодное удовлетворение промелькнуло в темных глазах и бесследно растворилось в сочувствующем взгляде. Директриса имела хорошую привычку перед любой встречей узнавать подноготную своих партнеров и клиентов. Иногда это приносило фирме «Нескучный сад» неплохие дивиденды.
— Итак, что я должен делать? — В голосе Славы звучала решимость.
— Значит, в общих чертах вам ясна ваша роль?
— Он получит от меня от ворот поворот, — жестко произнес Воронцов.
— Именно этого мы и ждем от вас, — раздвинулись в улыбке серые губы. В знак окончания разговора к посетителю протянулась сухая птичья лапка.
Итак, подготовка к сценарию велась уже полным ходом. Клиент, которому предназначались столь виртуозные развлечения, даже не подозревал об этом.
Глава 19
В папку с личным делом (инвентарный номер 45 АЕ) лег листок бумаги со следующим содержанием:
«Фиксация клиентки Елизаветы Д. на негативном отношении к отцу носит характер стойкий, мало подверженный внешнему влиянию. Сублимированные формы отношения к отцу, как к сильной личности, играют роль фатальной привязанности для пациентки, которая переносит свое видение мужчины на половых партнеров. Характер сновидений пациентки указывает на твердую связь отца как объекта ненависти и как полового объекта. Символическое представление его в неявном виде (цветное пятно «с проседью» (первый сон), король (третий сон) или в явном виде (второй сон) свидетельствует об объективной фиксации клиентки на образе отца, сопровождающейся негативными проявлениями — ненавистью, страхом, кошмаром, желанием смерти.
Рекомендации: реализация желания смерти, вытеснение запретного желания из подсознания в сферу сознания с последующим его изживанием в процессе активно-ролевой игры.
Заключение подготовит Р. Резник».
Папка 45 АЕ захлопнута и небрежным жестом брошена на стол. Темная фигура задумчиво застыла в кресле, подперев небольшую темную голову сухоньким кулачком.
Легко сказать — рекомендуется активно-ролевая игра. А вот как ее организовать? Тем более, что игра должна совершенно правдоподобно имитировать действительность и при этом реализовывать подсознательное желание клиентки — тягу к отцеубийству.
