Но все равно душ, еда и чистая постель были Парнову обеспечены — это он понял сразу.
Ранним утром сквозь дрему Парнов услышал, как супруга Елисеева раздраженно говорила мужу:
— Да, тебе хорошо… Ты на работу идешь, а я с ним остаюсь? А вдруг он меня изнасилует? Или обворует квартиру и меня ножом прибьет? Привел бомжа ночевать!
Хотя изнасилование этой даме не грозило, если бы даже она сама об этом очень просила, Алексей понял, что ему надо уходить.
— Давай я тебя довезу, — предложил однокашник, усаживаясь за руль старенькой, но бодрой «девятки». — Куда тебе?
У Парнова был уже заготовлен список адресов (шесть Вешневых). Лицо Елисеева, увидевшего список, вытянулось. Он понял, что не сможет вынести всех тягот и лишений мужской дружбы.
Однако ему повезло. Уже на третьем адресе (милая квартирка на улице Живописной, с видом на аэродром и игрушечные самолеты, парящие над домами) они попали в точку. Симпатичная девушка, открывшая дверь, подтвердила, что Константин Вешнев живет именно здесь, но в данный момент его нет дома.
— Скажите, он работает в фирме «Нескучный сад»? — спросил Парнов, его сердце билось в предчувствии удачи.
— Да, кажется, его фирма называется «Нескучный ад», — равнодушно подтвердила девушка.
— Как вы сказали? — встрепенулся Парнов. — «Нескучный ад»?!
— Ад? Какой ад? — удивилась девушка. — Я сказала «сад», вы не расслышали.
— Нет, я прекрасно расслышал, вы сказали «ад».
Молодая особа пожала плечами и возмущенно закатила глаза, не желая ввязываться в спор.
— А где Вешнев?
— Уехал в командировку, куда-то на Север…
— Надолго?
— На месяц или больше.
— А давно?
— Ну, может быть, с полчаса назад.
— Чем? Поездом? Самолетом?
— Самолетом.
Парнов, не оглядываясь, побежал вниз по лестнице.
— Вылет из Шереметьево-1! — любезно крикнула вдогонку девушка, сложив ладони трубочкой.
Елисеев выразительно посматривал на часы. Шел второй час его бесценного рабочего времени.
— Гони в аэропорт! — бросил Парнов, падая на сиденье. — Я его поймаю!
После часа бешеной гонки «девятка» Елисеева высадила пассажира около входа в аэропорт и, обрадованно визжа шинами, скрылась в голубой дали. Елисеев надеялся, что его дружеские обязанности полностью и навсегда выполнены.
В ближайшие два часа улетали три рейса на Север — на Архангельск, Мурманск, Воркуту. На архангельский рейс уже объявили посадку, на Мурманск регистрацию еще даже не объявляли, а на Воркуту регистрация уже закончилась. Парнов метался с вопросом о Вешневе между тремя стойками, где миловидные девушки в синей форме проверяли списки пассажиров.
— Таких справок не выдаем, — давали ему стереотипный ответ.
Бюро объявлений за скромную сумму стало взывать к невидимому Константину Вешневу и просило его подойти к справочному бюро. Но никто не спешил отзываться на страстные призывы. Около справочного бюро никого не было.
Парнов проверил всех пассажиров воркутинского рейса, вливавшихся тоненькой струйкой через контроль, — Вешнева там не было.
Не было его и среди пассажиров мурманского рейса, которые неторопливо подтягивались к стойке регистрации. В это время объявили окончание посадки на Архангельск.
— Пустите, я на минуточку, — умолял Парнов строгих служителей, чтобы его пропустили на летное поле. Напрасно — служащие аэропорта, кажется, уже родились со специально устроенным слуховым аппаратом, не пропускавшим никаких просьб.
Парнов метался по аэропорту. Пот тек с него градом, сердце прыгало до самого горла.
— Слышь, мужик, — ласково обратился к нему невысокий дедок в форменной тужурке грузчика. — Тебе на поле надо? Пошли проведу! Сотня.
Парнов обрадованно вцепился в рукав своего спасителя, свалившегося прямиком с небес.
Дедок завел его в небольшую каморку и протянул синюю куртку с нашивками.
— Надевай, — сказал он и строго добавил: — Только потом вернешь, понял?
Парнов обрадованно закивал.
Дедок, спокойно насвистывая какую-то мелодию, повесил на плечо моток свернутого в кольцо шланга, вручил Парнову ящик с инструментом и весело подмигнул: «Пошли».
Путаными переходами они вышли на летное поле.
— Во-он, архангельский-то, — кивнул старичок на белый лайнер, около которого толпились пассажиры.
Они подошли ближе.
— Его здесь нет! — панически охнул Парнов, оглядывая пассажиров в теплой одежде.
— Значит, уже там, в самолете, — развел руками дедок и, видя отчаяние своего спутника, предложил: — Сходи, внутри-то посмотри.
— Как?!
— Через багажный отсек. Там дверка в салон такая есть. Найдешь!
На грузчиков никто не обращал внимания. Багажный отсек был открыт. Подтянувшись на руках, Парнов залез внутрь и, наступая на чемоданы, баулы, сумки, пробрался в глубину. Пока он бродил в темном нутре самолета, посадка закончилась.
Багажный отсек захлопнулся, стюардесса задраила дверь пассажирского салона, трап отъехал в сторону, и самолет, подрагивая крыльями, покатился к взлетно-посадочной полосе. В своем брюхе он содержал одного безбилетного пассажира. Заяц сидел на чемоданах и с тоской раздумывал, что ему теперь делать. Кричать ли, звать на помощь или лететь зачем-то в Архангельск?
Самолет взмыл в небо.
— Клиент на месте, сценарий, начался, — послышалось в трубке сотового телефона. — Высылаю группу в район действия.
— Спасибо, — сухо поблагодарил голос с хрипотцой.
Голова с гладкими тусклыми волосами с облегчением откинулась на спинку кресла, тяжелые веки опустились, скрывая лихорадочный блеск глаз. Ну что ж, еще немного, и ее мечта сбудется. Как, оказывается, тоскливо и скучно, когда осуществляются мечты. Как обидно и грустно, когда цель жизни достигнута. Кажется, у нее осталось совсем немного сил, чтобы дождаться результата. Совсем немного.
Желтоватый палец с длинным ногтем надавил кнопку на столе.
— Костя, зайди ко мне…
— Час X наступил, — произнес Вешнев, входя в кабинет. — Клиент заглотил наживку. К вечеру будет на месте.
— Обзвони всех участников, предупреди — завтра вылет.
— Лучше послезавтра. Пусть он пока акклиматизируется.
— Хорошо, пусть… Как ты думаешь, Костя…
— Что, Раиса Александровна?
— Он догадался?
— Нет. Думаю, пока нет…
В архангельском аэропорту было холодно. Моросил мокрый дождь, переходящий в снег. Окончательно задубевший Парнов вывалился через багажный отсек и, не обращая внимания на удивленные физиономии местных грузчиков, зашагал на одеревеневших ногах к трапу. По лестнице уже сходили рваной цепочкой московские пассажиры. Вешнева среди них не было. Пока Парнов с надеждой всматривался в лица, появляющиеся из чрева самолета, пассажиры, дрожа от пронизывающего ветра, погрузились в автобус и уехали.
