Первым из палатки вылез Игорь Стеценко. Черт возьми, заспался. Конечно, они поздно вернулись вчера, к тому же — слишком сытный ужин, свежий воздух, физическая нагрузка… Ничего, торопиться некуда, у них еще целых два дня. Клиент от них никуда не сбежит с острова, улыбнулся он своей мрачноватой шутке. Солнышко робко гладило его помятое от сна лицо. День обещал быть чудесным. Но погода на Севере переменчива. Ветер может к полудню нагнать тучи, как вчера, и тогда пойдет дождь со снегом. А дождь им сегодня не нужен.
Капитан принялся за свои обычные физические упражнения. Раз-два, раз-два… Жаль, места мало для хорошей пробежки. Кровь разгорячилась, весело побежав по венам. Мускулы с удовольствием сгибались и разгибались, наливаясь силой, говоря о мощи и выносливости.
После зарядки Игорь разделся по пояс и принялся плескать на грудь водой и растираться полотенцем. Кожа сразу же покраснела от холода, точно обожженная.
Из палатки выполз, зевая, Губкин. Скрючившись, он присел у порога, дрожа от утренней свежести, и прищурился на солнце.
«Вот чумовой, — подумал он с уважением о Стеценко. — В такую холодрыгу обливается!»
— Ну что, все проснулись? — крикнул ему Игорь. — Пора завтракать, и в путь. У нас сегодня важное дело!
Всегда хмурый и не слишком разговорчивый, он неожиданно оскалился в улыбке и весело подмигнул Андрею, словно речь шла о простой прогулке.
— Спят еще все, — зевнув, ответил Губкин. — Будить, что ли?
— Буди, — резко скомандовал Стеценко. — Пусть девушки приготовят завтрак, скоро выходить.
— Все пойдем? — спросил Губкин. — Вшестером?
— Зачем? Вчетвером управимся, — обрубил Игорь. — Когда все будет кончено, приведем женщин, пусть поохают…
— Лиза захочет с нами идти…
— Пусть дальше хочет… Командовать будет своим папой, а здесь и без нее командиры найдутся.
— Может, возьмем ее?
— Нет.
Вздыхая, Андрей полез обратно в палатку будить остальных. Вскоре на свет Божий появились еще три сонные физиономии.
— Я принес в ведре воды, умывайтесь, — произнес Стеценко. — Быстро завтракаем, через полчаса мы должны быть в пути. Лидия Павловна, приготовьте сухой паек на четверых. Мы уходим на целый день. Пожалуйста.
— Хорошо, Игорь, — произнесла Марушкина медовым голоском, рассматривая свое лицо в карманном зеркальце.
Она жалела, что не проснулась раньше всех и не успела подкраситься — теперь, к сожалению, мужчины вынуждены созерцать ее поблекшее лицо.
— А где же Лиза? — удивленно спросил Губкин, выползая из палатки. — Ее здесь нет.
— Ну мало ли где… — мудро заметила Марушкина. — Может, прогуляться отошла. В кустики.
Но время шло, а Лиза не появлялась. Уже закончился завтрак, сухой паек был собран и упакован в вещмешок, оружие проверено и заряжено, а ее все не было. Игорь был раздражен. Его сухое лицо стало твердым, как наскальная скульптура, и только ходившие ходуном желваки на скулах выдавали его бешенство. Из-за какой-то паршивой девчонки срываются все его планы!
— Пойду поищу, — робко предложил Андрей. — Она не могла далеко уйти.
Он быстро зашагал в сторону от палатки, негромко покрикивая: «Лиза! Лиза!»
— Пойду тоже поищу, — встала и Лидия.
— Сидеть! — грубо одернул ее Стеценко. — Еще не хватало, чтобы потом еще и вас разыскивали по всему острову.
— Я не маленькая, — обидчиво отозвалась Лидия.
— Вижу, — дерзко заявил Игорь. И добавил уже более мягко: — Оставайтесь здесь, я пойду сам.
— Действительно, — сказал Слава Воронцов. — А то разбредемся по всему острову, до обеда не соберемся.
Он достал записную книжку, проставил в ней число, время и крупно вывел шариковой ручкой: «Потерялась Лиза Д-я, мужчины отправились на поиск».
Возле палатки остались трое. Тревожное чувство неуверенности витало в воздухе.
— Я догадываюсь, где она, — первым нарушил тягостное молчание Батырин. — Девица явно стремится отстаивать свою независимость любым способом.
— И где же она? — спросила Марушкина.
— Думаю, что уже на другом конце острова. Очень своенравная и избалованная особа. Я своей дочери такого никогда не позволил бы!
— Не может быть, — с сомнением произнесла Лидия. — Это же ужас — то, что вы говорите. Скорее всего, она пошла прогуляться, поскользнулась и вывихнула ногу. Наверное, сидит сейчас в лесу, плачет и боится позвать на помощь, потому что опасается привлечь этого… как его… Вырвиглазика. Ребята ее обязательно найдут и вернут в лагерь…
— Вашими бы устами, — скептически произнес Батырин и мрачно затих.
Первым вернулся Губкин.
— Ее нигде нет, — сказал он обескураженно.
Еще через полчаса появился Стеценко. Его лицо еще больше помрачнело.
— Ну? — с надеждой привстал Андрей. — Нашел?
— Нет, — мрачно отрезал капитан. — Она уже слишком далеко. Пошла вдоль берега. — Он помолчал и со злостью заключил: — К нему пошла…
— Я же говорил! — закричал Батырин.
— Откуда вы знаете? — удивился Слава.
— Мох на камнях у берега в нескольких местах содран. В грязи след ботинок на тракторной подошве — ее обувь. Чайка клевала крошки хлеба — откуда здесь хлеб мог взяться? Надо срочно идти за девчонкой. Жалко, что мы не знаем, когда она вышла… Дура чертова, — пробормотал Стеценко вполголоса. — Наломает дров, потом расхлебывай…
Губкин стал молча собираться. Слава спрятал записную книжку в нагрудный карман, Батырин решительно поднялся.
— А я? — растерянно спросила Лидия, оглядывая мужчин. — Неужели вы меня бросите одну?
Андрей нерешительно остановился. Слава вопросительно посмотрел на Стеценко.
— Идем все, — принял тот решение, бросив оценивающий взгляд на женщину. В его глазах явственно читалось: «Еще одна баба на нашу голову».
Через десять минут небольшой отряд вышел из лагеря.
— Пойдем ей наперерез, — сказал Игорь, становясь во главе цепочки людей. — Срежем угол, чтобы перехватить ее по дороге к этому типу. Смотрите в оба, у нее приметная куртка, красная, ее видно издалека. Если кто-нибудь заметит ее, не кричать, чтобы не испугать и не выдать противнику. Идем цепочкой друг за другом. Через каждые полчаса — привал, отдых — целых три минуты, поскольку с нами дама. Если начнется стрельба, вы, — он обратился к Марушкиной, — бросаетесь ничком на землю, закрываете голову руками, остальное вас не касается. Всем остальным действовать строго по моей команде. Ясно?
— Ясно, — кивнули Губкин и Слава.
— Ясно, — произнес Батырин.
— Хорошо, — чуть слышно прошептала Лидия.
