Элдер нахмурился.
— С какой стати?
— Не знаю, — ответил Коннор, но слова его прозвучали грубо, и он чувствовал на себе взгляд Элдера, пока машина въезжала на невысокий холм.
Лачуга Роберта Гаррисона разрасталась на фоне совершенно темного неба. На вершине холма стояли две машины, служебная Вуделла и грузовик. Поблизости от них четко виднелись две мужские фигуры в мундирах.
Роберта, тень среди теней, разглядеть было трудно, однако Коннор знал, что он там.
— Шеф, вы не умалчиваете ни о чем? — спросил Элдер.
Коннор помедлил с ответом. Если сказать правду, придется признаться во всем, а к этому он был еще не готов.
Но черт побери, сказать кому-то надо, а Пол Элдер — он удивился этой мысли, но Пол Элдер — самый близкий ему человек в Барроу, не считая Эрики.
— Она могла заподозрить Роберта в убийстве Шерри Уилкотт, — сказал Коннор.
Они въехали на вершину. Теперь Коннор увидел Роберта. Тот сидел, скрестив ноги, на голой земле, в брюках, рубашке с длинным рукавом, но без пальто. После захода солнца температура, должно быть, упала до нуля, от сильного ветра было еще холоднее. Но Роберт как будто не замечал холода.
— Его подозревают все, — сказал Элдер. — Почему ей быть исключением?
— У меня возникли смутные догадки… ничего определенного. Но кажется, она знает больше, чем говорит.
— Похоже, вы с ней общались часто.
— Довольно часто.
Коннор поставил машину за грузовиком. Фары осветили задний бампер, он был забрызган грязью, облеплен травой. Исчезнувшая с места преступления машина ехала без дороги и должна была оказаться в грязи и мусоре. Но и поднимавшаяся по грунтовой дороге к лачуге тоже.
— Она знала, что брата проверяли на детекторе лжи? — спросил Элдер.
— Нет.
— Высказывала напрямик подозрения?
Коннор покачал головой:
— Это не в ее духе. Она ведь, как Роберт, все хранит внутри. Под спудом. Не просит о помощи. Видимо, не умеет этого делать.
Дрожь в голосе выдала его, и Элдер обернулся к нему.
— Кажется, вы очень хорошо осведомлены об этой женщине, — сдержанно заметил он.
— Да.
— Оно и видно, — многозначительно произнес Элдер.
Коннор погасил фары, заглушил мотор. Машина слегка качнулась, вздрогнула и замерла.
В темноте почему-то было легче говорить.
— Об этом никто не знает, — откровенно сказал Коннор.
Элдер хмыкнул.
— Долго это длится?
— С января.
— Седьмого января вы приняли присягу. Зря времени не теряете.
— Оставьте, Пол.
— Это так, к слову. Я заметил, как оживленно вы разговаривали с ней на той вечеринке в Грейт-Холле.
— Потом я стал заходить к ней в галерею. Одно вело к… да вы знаете, как это бывает.
— Удивляюсь, что такая молодая красавица увлеклась сломленным горем полицейским из Нью-Йорка.
Коннор улыбнулся:
— И мне это приходило в голову. — Улыбка исчезла. — Видимо, она очень одинока. Муж… в общем, их брак разваливается.
— Неудивительно.
— Нет, он уже разваливался. Не знаю почему. Ей нужен был кто-то. И мне. После смерти Карен я…
— Понимаю, шеф. И насколько это серьезно?
— Для меня? Очень. — Коннор почувствовал, что у него перехватывает горло, и с трудом овладел собой. — Думаю, для нее тоже.
— Но точно не знаете?
— Я же сказал, она прячет все внутри. Все, что действительно важно. Прячет от меня, от всех — может, даже от себя.
Коннор видел, что Вуделл и Харт смотрят в его сторону, дожидаясь, когда он выйдет из машины. Роберт отрешенно смотрел в высокий купол неба.
— А теперь она исчезла, — сказал Элдер, голос его звучал очень тихо, очень мягко, как у человека, знающего, что такое страдание и страх утраты. — Как Шерри Уилкотт.
— Да. И после того, что случилось в Нью-Йорке… черт… — Он сделал попытку улыбнуться, но почувствовал, что лицо его искривилось в гримасе боли. — Я, кажется, не приношу женщинам счастья.
— Это не ваша вина. Я имею в виду Нью-Йорк.
Но Коннор знал, что его жена не погибла бы, если бы он реагировал быстрее, думал четче или если бы вообще не ворошил то осиное гнездо.
— Иногда ночами, — сказал он, — я слышу, как Карен зовет меня. Окликает по имени… Интересно, буду ли слышать и Эрику?.. — Передернув плечами, он отогнал эту мысль. — Пойдемте. Займемся делом. Немедленно.
Коннор вышел из машины и быстро зашагал к лачуге, Пол Элдер последовал за ним, не говоря ни слова.
— Вот и все, что мы пока знаем, — мягко говорил здоровенный человек по имени Адамсон.
Эндрю сидел на подлокотнике мягкого кресла в гостиной Грейт-Холла, под люстрами и высокими балками. Молча кивнул.
— По радио сообщали, что «мерседес» найден, — услышал он собственный голос. — Но кроме того, еще множество…
— Множество ерунды. — Адамсон развел руками. — Эти ребята заняты развлекательным бизнесом.
— Развлекательным?..
Значит, вот что это такое для большинства людей. Развлечение. Спектакль.
— Мне надо ехать. — Адамсон поднялся с дивана, но Эндрю остался сидеть. — Если еще что-то произойдет, вас непременно поставят в известность.
— Была там кровь? — внезапно спросил Эндрю. — Что?
— В машине? Или возле нее? Кровь?
— Ни крови, ни следов борьбы.
Адамсон ушел, Эндрю неторопливо поднялся. Он знал, что Эрику похитил Роберт, — это было единственным логичным объяснением, — но где-то все же таилась слабая надежда, что она укатила в очередную долгую, бесцельную поездку и что он в любую минуту может услышать ее шаги на ступенях парадного входа.
Напрасная мечта. Эрика исчезла — может, она пленница, может, уже мертва.
Эндрю вошел в кухню, где Мария в облаке ароматного пара готовила ужин. Обычно там верещал телевизор, настроенный на какую-то из ее любимых программ — «Вечерние развлечения» и тому подобную чушь. Но теперь там тараторило радио — с неумным злорадством звонящих по телефону и беззаботным умничаньем диск-жокея.
— Выключи эту чертову тарахтелку! — рявкнул он.
Телефон зазвонил, должно быть, в двадцатый раз за последние полчаса. Эндрю не обратил на него внимания, Мария тоже. Он велел ей ждать, пока включится автоответчик, и снимать трубку лишь в том случае, если будут звонить из полиции. Ему было уже невыносимо отвечать на вопросы приятельниц Эрики или, хуже того, едва знакомых, желавших первыми услышать сенсационные новости из первоисточника.
