Большинство из магазинов оказались закрыты на обед. Тем не менее, мне попались открытые лавчонки на Пьяцца Сан-Лоренцо, они ориентировались на туристов и явно процветали, торгуя местными сувенирами. Там я и купила подарки для всей семьи: сумочку из натуральной кожи для мамы, шелковую рубашку для отца, он наверняка так ни разу и не наденет ее, но будет страшно доволен, что подобный предмет имеется у него в гардеробе, игрушки для детей, сувениры для братьев и невестки, а также платье для себя. Мне очень хотелось произвести впечатление на Себастьяно во время нашей с ним встречи во вторник. Платье было из шелка, нежнейшего персикового цвета с жакетом, отделанным тесьмой. Это мой сувенир из Флоренции.
Оказавшись в знакомых местах, я решила отдохнуть и выпить кофе неподалеку от отеля «Гранд Алберго». Не успела я удобно расположиться за столиком, как рядом возник Анджело. Я пригласила его составить мне компанию. Он с сомнением огляделся.
— Я вас приглашаю, Анджело, за мой счет. Сегодня я шикую, — решительно пресекла я его колебания.
— Синьорина?
— Это всего лишь фразеологический оборот, Анджело.
— А-а. — Он внимательно осмотрелся по сторонам налево, потом направо, даже заглянул мне за спину и лишь после этого сказал: — Сегодня с вами нет вашего приятеля.
— Нет.
— Он еще придет? Мой брат...
— Я уверена, у вас просто замечательный брат, — быстро прервала его я. — Но, похоже, мне так никогда и не удастся встретиться с ним. Скоро я уеду домой.
— Он симпатичнее вашего приятеля, — обиженно заметил Анджело. — Ваш друг — приятный парень, но мой брат гораздо красивее его. Вы собираетесь домой?
— Мне тоже необходимо зарабатывать себе на жизнь, Анджело.
— О да, конечно. У вас есть для меня еще какие-нибудь особые поручения, синьорина?
Я уже совсем было собралась сказать Анджело, что напрасно он принимает меня за секретного агента, как вдруг я решила не разочаровывать его. Пусть радуется, если эта игра доставляет ему удовольствие, пусть фантазирует себе все, что захочется, стоит ли лишать его подобного наслаждения?
— Нет, пока мне не требуется ваша помощь, но я высоко ценю вашу готовность быть мне полезным.
— Всегда к вашим услугам, синьорина. Все, что угодно: секретное послание, комната, если вы вдруг захотите уединиться, и никто не будет знать, где вы находитесь, уж это я вам гарантирую...
— Не исключено, что я обращусь к вам, — таинственно пообещала я.
Он опустошил две огромные чашки с поразительной скоростью, хотя кофе был обжигающий, а затем признался, что должен побыстрее вернуться на рабочее место.
— В любое время, синьорина, помните, я всегда в вашем распоряжении. Вы можете положиться на меня.
Как все-таки прекрасно, что у меня здесь появился друг, хотя он глубоко заблуждается на мой счет, как, впрочем, и все, с кем я здесь сталкивалась в последнее время. Анджело принимает меня за шпионку, Франческа уверена в том, что я беременна и ношу ее внука, Дэвид и Себастьяно... Вот о них я не могла сказать ничего определенного. Неизвестно, как изменится их отношение ко мне, если они вдруг узнают то, что мне приходится скрывать от всех. Какое счастье, что есть еще Пит. Уж ему-то я наверняка нравлюсь.
Даже эта мысль, однако, не смогла подбодрить меня. Я отнесла свои покупки в машину, которую оставила на стоянке. Возвращаться на виллу было еще рано, я предупредила Эмилию, что не буду обедать дома. Магазины гостеприимно распахнули свои двери перед покупателями и любопытными. А ведь мне надо еще купить подарок для графини, и, кроме того, я собиралась поискать для себя какое-нибудь подходящее чтиво. Может быть, мне удастся найти какую-нибудь интересную книгу и для Пита.
Найти букинистические развалы не составило никакого труда, но мне очень хотелось попасть в дорогой книжный магазин, торгующий литературой на иностранных языках, чтобы поискать там детские книги на английском. Я не представляла себе, что может понравиться Питу, поэтому решила не экспериментировать с классикой, а потому выбрала книгу о кошках с потрясающими цветными фотографиями, которых было едва ли не больше, чем текста, и, напоследок, настоящий бестселлер: «Знаменитые полузащитники Американской Национальной Футбольной Лиги». Я была абсолютно уверена в том, что он прочитает ее от корки до корки, как бы ни был сложен текст.
Спустя какое-то время я вдруг испугалась, что заблудилась в паутине узких улочек в районе собора Санта Мария дель Фьоре. Я нисколько не преувеличиваю, так как расстояние между домами на противоположных сторонах было таким, что, расставив руки, можно было упереться в их стены. И вот именно в этом хитросплетении я впервые почувствовала, что нахожусь в средневековом городе. Дома были выложены мозаичными панно, иногда, заглянув за не слишком высокие ограды, можно было заметить цветы и фонтаны во внутренних двориках. Но современность все же наложила на город свой отпечаток: из открытых окон до меня доносились мелодии рок-н-ролла, радио были включены достаточно громко, чтобы иллюзия средневекового города испарилась так же быстро, как и возникла.
Я брела в полном одиночестве по этим узким переулкам, иногда вжимаясь в стены, когда мимо меня проносились мотоциклисты, пока на глаза не попалась витрина магазинчика, освещенная лучами заходящего солнца, которое пробивалось сюда сквозь плотный строй высоких домов. Когда я подошла к витрине, чтобы рассмотреть товары, меня сразу же привлек небольшой лоскут с вышивкой, похожий на фрагмент огромного живописного полотна. На шелке оттенка слоновой кости были раскиданы серебристо-зеленые листья и нежно-розовые соцветия, выполненные так искусно, что можно было заметить даже тональные переходы, словно здесь потрудился талантливый художник. Повинуясь внезапному порыву, я толкнула дверь и вошла в небольшой магазин.
— Это настоящая лионская вышивка по шелку, синьорина, ей уже более двухсот лет. Вещь очень ценная и редкая.
— Но это всего лишь лоскуток, — попробовала протестовать я. — Он настолько мал, что его едва ли хватит даже для вечерней сумочки...
Продавщица была шокирована моим невежеством.
— Но ведь никто не использует исторические ценности в практических целях, синьорина! Их хранят, ими любуются и гордятся. И это вовсе не лоскуток, это законченное произведение искусства!
В итоге я приобрела его за цену, более чем в половину меньше той суммы, с которой начала продавщица, и то только потому, что мне не очень-то и нужен был этот кусочек ткани, а опытная продавщица сумела это понять. Я уже выходила из магазина, когда она наконец предложила мне цену, показавшуюся мне вполне умеренной, но расплачиваясь, я уже сожалела о покупке. Если бы не лекции Дэвида и не попытки Франчески научить меня вышивать, я, наверное, никогда бы не обратила внимания на этот лоскут, стоимость которого нарушила мой режим строгой экономии. А ведь еще неизвестно, как отреагирует на подарок Франческа, вдруг она сочтет его неуместным или недостойным ее?
