Личико Пита осветилось такой улыбкой, когда я вошла к нему, что я малодушно решила отложить еще на день сообщение о своем отъезде.
Он не занимался уроками, толстый том итальянской истории был небрежно отброшен в сторону. Пит играл с Джоем, дергая веревку с клочком бумаги на конце.
— Может, сходим и поиграем немного в футбол? — жизнерадостно обратился он ко мне.
— Насколько мне известно, ты должен сейчас заниматься. Ну ладно, Бог с ними, с этими занятиями. На улице чудесно, грешно проводить время в четырех стенах.
— Пойдем поищем Дэвида. Втроем играть гораздо веселее.
— Он, скорее всего, у себя в комнате чистит свои последние находки, — сказала я, вспомнив о предупреждении Франчески, объявившей о скором отъезде. — Мы можем поинтересоваться у него, не сможет ли он прерваться на часок, чтобы составить нам компанию.
Джо был бы рад отправиться вместе с нами, и когда мы с Питом закрывали за собой дверь, нас провожал возмущенный негодующий вопль.
— Мне не хочется, чтобы он выходил из моей комнаты. Я боюсь, что он может убежать, — серьезно сказал Пит.
— Ты очень заботливый и хороший хозяин, — одобрительно произнесла я.
— Дэвид говорит то же самое. А еще он сказал, что когда животное маленькое, оно не осознает, как много на свете опасностей. Здесь тоже немало разных опасных вещей. Машины на дороге, дикие звери в лесах, ну и, кроме того, даже...
Он не закончил последнего предложения. Я не говорила Питу об Альберто и его методе дрессировки собаки, мне казалось, это слишком жестоко для десятилетнего ребенка. То ли Дэвид осторожно намекнул Питу о том, какие опасности могут поджидать его маленького друга, то ли Пит самостоятельно сделал для себя выводы, но он спустя какое-то мгновение продолжил.
— А еще Дэвид рассказывал, что котята могут забраться на дерево, а потом не смогут слезть с него без посторонней помощи. Как это может быть? Если кошка может взобраться на дерево, то почему она не может спуститься?
Я, как смогла, постаралась объяснить подобный феномен с точки зрения психологии, хотя мне и самой было не все понятно в этом вопросе, а потом в утешение добавила, что большинство кошек рано или поздно соображают, как им все-таки надо спускаться. Я не стала ему рассказывать историю, случившуюся с нашим слабоумным котом, который однажды влез так высоко на дерево, что потом не знал, как ему вернуться на твердую землю. Нам пришлось оставить его на верхушке огромного сикомора, растущего перед нашим домом, на целых три дня, в течение которых наши сердца разрывались от его беспомощных воплей. Мама настаивала, что этот урод спустится, когда проголодается, но она испытала облегчение, когда Майкл с риском для жизни взобрался на дерево и снял оттуда это безмозглое животное.
Мы с Питом вышли во двор и принялись во весь голос звать Дэвида. После нескольких наших криков он наконец появился в окне.
— Что за шум? — возмущенно спросил он. — Вы что, не могли подняться ко мне?
— Мы думали, вы слишком заняты, — начала оправдываться я.
— Кроме того, это так здорово, когда можно покричать во все горло, — радостно заметил Пит.
— Согласен, я об этом как-то не подумал. Вам не кажется, что вы слишком рано сегодня начали резвиться?
— День слишком хорош, чтобы сидеть в четырех стенах, — проинформировал его Пит.
— Надо же, и об этом я тоже не подумал. Я спущусь к вам буквально через десять минут. Мне надо еще закончить начатое.
Я была довольна, что у меня появилась возможность еще несколько минут провести с Питом наедине, поскольку я хотела задать ему пару вопросов. Я не могла забыть слова графини, поинтересовавшейся, не пожелаю ли я увидеться с Питом после своего отъезда, самые различные предположения приходили мне в голову.
Я уселась на скамейку, а Пит принялся носиться вокруг меня с мячиком.
— Ты как-то упоминал о своей тете Вере, — осторожно начала я.
— Да, это сестра моей мамы. Давай: вставай вот сюда, а я буду бить отсюда.
— Подожди минутку. — Я поймала его за руку. — Ты можешь сказать мне точно, как ее зовут полностью?
— Я же говорил тебе. Тетя Вера.
— Я не это имею в виду. Какая у нее фамилия?
— У нее очень смешная фамилия. Хассельберг. А ее мужа зовут дядя Бен Хассельберг.
— А где она живет?
— В Америке. — Пит нетерпеливо заерзал на скамейке. Он так и порывался вскочить, чтобы снова ринуться к мячу.
— А где в Америке?
Мне с превеликим трудом удалось добиться от него хотя бы приблизительного названия того места, где жили его родственники — это оказалось где-то около Филадельфии.
— Там я ходил в школу, — заметил Пит. — Филадельфия, — раздельно произнес он. — Меня заставили выучить номер их дома, чтобы я всегда знал, как их найти, если вдруг потеряюсь.
Судя по его рассказам, тетя Вера разумная женщина. Я тщательно записала адрес и фамилию его родственников со стороны матери.
— Ты жил вместе с тетей Верой, когда ходил в школу в Штатах?
— Ты спрашиваешь, где я жил, пока учился? Я жил там же, в школе, однако все праздники и уик-энды я проводил с тетей Верой в ее доме.
Он помолчал немного, как будто старался вспомнить что-то. Его глаза стали мечтательными, на губах заиграла задумчивая улыбка.
— Мне нравилось жить с тетей Верой и дядей Беном. Мои кузены были старше меня, но, когда я бывал у них, они иногда играли со мной. Эван (он произносил это имя с ударением на первом слоге) даже научил меня играть в баскетбол. В своей школе он был звездой баскетбола. А когда летом приехал дядя Дон, он решил, что мне просто необходимо научиться играть в бейсбол. Он говорил, что в школе он был лучшим игроком в бейсбол. А тетя Вера никогда не запрещала мне играть с ее кошками и собаками, она много рассказывала мне о них, и Бруно жил там вместе со мной, а меня должны были вскоре принять в «детеныши».
Я несколько удивилась, а потом сообразила, что он имеет в виду детскую чикагскую команду, поэтому решила поправить его.
— Ты имеешь в виду «Каб Скаут»?
— Ага. У них еще форма почти как у солдат.
— Вечная мечта чикагских мальчишек. Знаю, знаю, — поддержала я Пита.
— Кто это там? Ой, Дэвид. Дэвид, скорее, мы уже давно готовы и ждем тебя!
Пит мчался навстречу Дэвиду, радостно вопя и размахивая руками, а я осталась сидеть на скамейке, переваривая ту информацию, которую мне только что удалось вытянуть из него.
Это было только предположение с моей стороны, но, кажется, я поняла, почему Франческа уклонилась от обсуждения завещания своего сына. Он мог составить или не составить официального документа, но я всерьез сомневаюсь, что он назначил Франческу опекуном своего сына. Гвидо и его жена вполне могли определить Пита в итальянскую школу, неподалеку от бабушкиной виллы на случай, если он вдруг заболеет. Вместо этого они отправили мальчика в американскую школу поблизости от родных матери мальчика. Только после гибели родителей Пита в авиакатастрофе Франческа смогла забрать Пита из семейства Хассельбергов. Согласились ли они с этим решением или графиня просто поставила их в известность и благополучно отбыла с внуком в Италию? Будет сложно оспаривать право на опеку ребенка у его ближайшей родственницы, которая, кроме того, еще и уважаемый человек в своей стране.
