Я опустилась на колени около лошади и почувствовала, как маленькая туфелька Ады больно уперлась мне между лопаток, я тут же выпрямила спину, подбросив Аду вверх. Когда я встала, пошатываясь, то увидела Аду на спине черного великана, она сидела верхом по-мужски, юбки сбились, и в их складках виднелись белые грязные чулки. Она цепко, обеими руками, вцепилась в лошадиную гриву, рот ее был широко открыт, и я услышала, что было невероятно, громкий радостный смех. Есть люди, которые перед лицом опасности становятся бесстрашными, храбрость пьянит их, и страх неведом. Она была именно из таких – юная воительница, амазонка.
Я изо всей силы обеими руками хлопнула по боку Сатаны и не стала смотреть на результат, повернувшись навстречу бегущему зверю. Не он прыгнул на меня – я прыгнула на него. Я бросилась на него, вытянув вперед руки и размахивая меховой накидкой. Зрелище со стороны могло бы вызвать и смех, особенно когда чудовище остановилось, явно опешив, не ожидая от жертвы подобных действий. Наверное, такое чувство испытывает кот, увидев, что преследуемая, обреченная мышь вдруг оборачивается и бросается на него, злобно оскалившись.
Мы столкнулись и покатились по земле, мои руки обхватили лохматую шею. Но одним вертким движением тяжелое мохнатое тело, вывернувшись, придавило меня, и огромные клыки защелкнулись на складках бабушкиной собольей накидки у самого моего горла. Я лежала, чувствуя горячее дыхание зверя на своем лице, и в это отчаянное мгновение, повернув голову, с необыкновенной ясностью, предшествующей, вероятно, концу, увидела картину, которую никогда не забуду.
Как черная блестящая лента, подхваченная ветром, огромный жеребец со своей всадницей перемахнул через изгородь. Адино черное платье слилось с его мастью, она стала как бы частью коня, только белело лицо и руки, и струились по ветру золотые волосы. Удивительное видение – копь и как будто слившаяся с ним в одно целое (не таким ли воображали древние кентавра?) прекрасная всадница. Они поднялись в прыжке и пропали из виду в темноте ночи. Мокрый собачий нос ткнулся в мою щеку, и впервые за долгое время, первый и последний раз в эту немыслимую ночь, Провидение сжалилось и разрешило моему сознанию полностью выключиться.
Первое, что я увидела, очнувшись, было лицо Вольфа.
Он специально это подстроил, я уверена. Как только он заметил, что я открыла глаза, улыбка шире раздвинула его надменный рот, который находился в нескольких дюймах от моего. Я тупо смотрела прямо в его глаза. Я ждала его едких замечаний.
– Проклятье, Харриет, – сказал он зло, – ты напугала меня почти до смерти. Фенрис хорошо выдрессирована, но она приучена убивать. Когда я нашел тебя лежащей под ее клыками, я подумал...
Пораженная, я вдруг поняла, что он растроган. Слезы выступили на его странных, как будто выцветших глазах, и лицо казалось гораздо бледнее обычного.
– Вы – лживый лицемер, – сказала я хрипло, – натренировали своих собак убивать и пустили по моему следу. И еще осмеливаетесь говорить со мной так, как будто вы...
Я от гнева даже смогла сесть, но это была ошибка. Все вокруг поплыло, перед глазами замелькали искры, и я снова упала на спину. Он одной рукой приподнял меня, а другой поднес к моим губам стакан. Я почувствовала запах вина и отвернулась.
– Вот почему я люблю тебя, – сказал нежно мой мучитель, добавив со смехом: – По крайней мере, это одна из причин. Едва оправившись от шока, ты уже способна подозревать, что в вино подсыпано снотворное. Смотри – тебе необходимо выпить, маленькая дурочка. Это тебя убедит?
Он поднес стакан к губам и отпил половину. Остаток предложил мне, и я уже не отказалась. Лишь повернула стакан той стороной, которой не касались его губы.
– Вот так лучше. Теперь ложись снова, – добавил он раздраженно, почувствовав, как я напряглась, – я не собираюсь прямо сейчас овладеть тобой. Пока – нет. Просто хочу, чтобы ты окончательно пришла в себя.
Я опустила голову на подушку. Теперь я увидела, где нахожусь. В той самой комнате, на самом верху башни, где провела недавно столько тревожных часов. В очаге снова пылал огонь, освещая человека, сидевшего рядом с кроватью на деревянном стуле. Я оглянулась вокруг в поисках коляски, но поняла, что он не смог бы въехать в ней по узкой лестнице. Значит, Вольф взбирался на собственных искалеченных ногах. Я вздрогнула, и Вольф, который замечал все, сразу понял, о чем я думала. Лицо его потемнело.
– Ты заставила гоняться за собой, Харриет, и не один раз. Я имею право поколотить тебя как следует. Но я не собираюсь этого делать. Надеюсь, мы придем к соглашению, как два разумных взрослых человека. Ты способна меня выслушать?
Игра света от пламени и теней на его лице завораживала, выхватывая из темноты нос как у античного героя, глаза и щеки оставались в сумерках. Я кивнула.
– Отлично. – Он тяжело вздохнул и наклонился вперед. – Ты видела письмо твоей бабушки. Это может избавить меня от лишних объяснений. У меня находится завещание. Ты допустила ошибку, Харриет. Почему не взяла его с собой?
– Я прочитала письмо только здесь.
– Понимаю. Хотя какая разница. Ты ведь понимаешь, что выход у тебя только один? Меня не интересует эта маленькая кукла – Ада. Она может выходить за своего грязного конюха, если пожелает.
Я вспомнила прекрасное видение – Ада и черный скакун в полете через изгородь. И чуть не рассмеялась злорадно, – как он ошибается! – Ада совсем не похожа на куклу.
– Где она? – схитрила я.
– Здесь, в башне. – Его глаза неотрывно следили за мной. – Теперь не имеет значения, убедишься ты в этом или пет... Ты не увидишь ее, пока все не устроится.
Я изо всех сил старалась не показать своего торжества, которое распирало меня. Он не знал о побеге Ады. Мой трюк с цепью и засовом сработал. Если бы мне удалось его продержать в неведении несколько часов, до утра, глядишь, мне и удастся спастись.
– Вы отпустите Аду? – спросила я с беспокойством. – Она не пострадала?
– Ее девичья чистота нетронута, – холодно ответил Вольф, – мой ни на что не способный сынок пока поддался на ее рыдания. Но знаешь, Харриет, у Джулиана только видимость мягкой натуры, и его почти женское самолюбие сильно задето. Сегодня ночью он уже не станет с ней церемониться. А произойдет это или нет, зависит от тебя.
– От меня?
– Не притворяйся дурочкой. Я хочу тебя, Харриет, ты знаешь это. В любом случае я сделал бы тебя моей. А теперь еще получил небольшой подарок богов, разве ты не понимаешь? Ты могла отказаться быть моей любовницей, но не станешь ведь возражать стать хозяйкой Эбби-Мэнор, иметь мужа, который восхищается тобой, и обеспечить Аде свободу, чтобы она могла удовлетворять свои наклонности к низменному.
Он наклонился еще ближе, так, что я видела лучи морщин под его глазами. Временное, под воздействием вина спокойствие и умиротворение таяло, уступая место чувству паники. Этот человек безусловно обладал надо мной властью. Его физическое присутствие действовало неотразимо. Как враг он был терпим, но как муж...
