- Ну, извини, не сдержалась,- напустив на себя
несчастный вид, жалобно прозвенела подружка,- но знаешь, Сашка
у тебя, возможно, и прекрасный, но вот сестрица у него
та еще фигура.
- Фигура у нее замечательная, нам с тобой не чета,
съязвила я, чувствуя, что возвращается хорошее настроение и бодрое
расположение духа, несмотря на недавний скандальчик.
- Мне на ее фигуру наплевать с высокой колокольни, я
сама девушка- хоть куда, - решила обидеться Мила, но потом передумала,- поверь моему внутреннему чутью- твоя Лидка- редкостная стерва, у нее это на лбу написано.
- Оставь ты ее в покое, она совершенно нормальная, просто
слегка надменная с посторонними.
- Ты еще вспомнишь мои слова,- назидательно
сказала Мила,- но вообще-то пошла она к черту, она тебе
пока еще никто. Давай лучше поболтаем о чем-нибудь приятном,
Мила мечтательно закатила глаза.
- Хорошо, только сначала поставь цветы в вазу,
согласилась я.
Мила мгновенно организовала самодельную вазу из пластиковой бутылки, и мне пришлось расстаться с букетом. Но Мила тут же сунула мне в руки журнал со словами:
- Я подумала, лучше уж я тебе помогу выбрать свадебное платье, эта фифка все равно ничего хорошего посоветовать не сможет.
Я сначала отнекивалась, но как только открыла журнал на первой странице, то забыла обо всем...
Некоторое время мы с Милой восторженно и зачарованно вздыхали,
а потом привыкли к красоте платьев и невест и даже пытались критиковать фасоны, которые, как нам казалось, мне не подойдут.
Оторваться от этого занятия не было никакой возможности.
Платья, фата, перчатки, туфельки- все необыкновенно красиво, но самое большое впечатление произвели на меня композиции из цветов- лилии, фиалки, розы, украшения для платьев, фаты, волос, свадебные букеты и, конечно же,флер-д'оранж- нежнейшие цветки апельсинового дерева.
Мне нравилось быть невестой, я чувствовала себя Золушкой, которая собирается на бал.
В самый разгар нашего с Милой обсуждения нарядов в палату заглянул профессор.
- Приятно наблюдать за вашими занятиями,- сказал он, подходя ко мне для осмотра.
- Мне самой приятно,- прогнусавила я, смутившись.
- Если будешь так активно себя вести, придется выписать тебя раньше срока,- пообещал он мне.
- Правда?- я так и вспыхнула от сильной радости.
- Разумеется, все как ты захочешь. Будет желание, выпишем. Нет. Еще подержим в стационаре,- теперь уже сдержанно сказал Иван Александрович,- но только посещениями злоупотреблять не стоит.
- Все поняла, профессор, меня уже здесь нет,
сразу отреагировала Мила.
- Вы можете еще немного посидеть, но недолго, чтобы не переутомлять Анастасию,- милостиво разрешил он, и от звука его бархатного голоса любвеобильная моя Мила тут же вся затрепетала до самых кончиков ресниц.
- Какой мужчина,- почти простонала она, когда Смельчаков вышел.- Все, мне пора,- засобиралась она через секунду.
- Куда это ты,- удивилась я, - мы же еще ни о чем
не поболтали?
- Мне срочно нужно проконсультироваться насчет пластики носа,ответила подруга, продолжая зачарованно смотреть на дверь, по-видимому, пытаясь восстановить внутренним взором образ профессора.
- Ты еще вернешься?- спросила я без всякой надежды.
Мила молча кивнула и вышла из палаты.
"Милая, неисправимая Мила",- подумала я, продолжая
листать журналы.
Через четверть часа, когда я закончила рассматривать один журнал и принялась за второй, в палате снова объявилась подружка. Она радостно защебетала.
- Иван Александрович сказал, что у меня замечательный носик, очень аккуратной формы, и операция мне совершенно не нужна, но зато я у него узнала про татуаж.
- Про что?- не расслышала я.
- Ну, можно сделать себе цветную татуировку, которая исчезнет через два года. Представляешь- любую, в любом месте! А еще можно косметическую татуировку. Вот прелесть какая!
Я с подозрением посмотрела на Милу.
- Что здесь особенного?- перехватив мой взгляд, заявила она.- Ты могла бы, например, сделать себе какую-нибудь татуировку в качестве свадебного подарка мужу.
- Зачем?
- Ты что? Знаешь, как твой Шурик обрадуется, если ты ему к свадьбе какой-нибудь цветок на плече выбьешь в доказательство своей вечной любви. Это сейчас очень модно, и потом- довольно необычно.
- Нет, для татуировки я еще не созрела.
- Очень зря,- Мила собралась уходить,- ну
ладно, ты все-таки подумай об этом.
В дверях она, как всегда, застыла и мечтательно произнесла:
- Я бы не отказалась от разноцветной бабочки на попе, и чтобы
она при ходьбе еще крыльями махала...
- Вот красота-то будет,- поддержала я ее.
- И не говори!
Глава 11
Я провела в больнице ровно двадцать пять дней. На двенадцатые сутки мне сняли гипс, и я могла полюбоваться своим новым прямым носиком без шрамов. Еще через неделю со лба и щеки отвалились ужасные кровавые корки, и под ними оказалась нежная розовая кожица. Увидев меня в новом свете, Мила заявила, что я стала похожа на "юного поросеночка", а Иван Александрович заверил, что уже можно выписываться.
Однако я упорно продолжала отсиживаться в клинике, ждала, когда пропадут синяки вокруг глаз. Каждое утро я первым делом бежала к большому зеркалу в надежде, что последние желтые разводы исчезли с нижних век.
Но, честно говоря, я больше капризничала. И еще...
<P9>Я ОЧЕНЬ СЕБЕ НРАВИЛАСЬ!<P255>
Впервые в жизни мне доставляло удовольствие смотреться в зеркало,
я находила себя весьма симпатичной особой. А когда Лидия привела визажиста, чтобы потренироваться перед свадьбой, я почувствовала себя просто супермоделью. Оказалось, что макияж может творить чудеса!
Каждый день ко мне заходила Мила, примерно раз в три дня приезжала
Лидия. Они обе, не сговариваясь, выражали недовольство тем, что я
упорно отказываюсь встречаться с Сашей до полного исчезновения синяков.
Скучая, я разговаривала с ним по десять раз в день по телефону, но
как только он начинал намекать, что хочет навестить меня в больнице,
