Как ни странно, но Деборе Редвуд ее прогулка в горы не вышла боком: температура у нее была нормальной, да и других симптомов не появлялось. Уже через час она пришла в себя и даже пыталась сесть в постели.
— Сейчас вам неплохо было бы поспать, — сказала ей Лесли.
— Я не хочу спать. Ко мне должны прийти. — Она подложила себе под спину подушку. — И потом, почему я должна носить эту ужасную казенную рубашку? Я хочу надеть свою!
— Нельзя, миссис Редвуд. Ваша рубашка не такая теплая.
— Тогда дайте мне хотя бы мою кружевную накидку!
Лесли порылась в шкафу:
— Вот эту?
— Да. И еще дайте мне, пожалуйста, зеркало и мою косметичку.
Лесли покачала головой:
— Нет. Я же сказала, вам нужно поспать.
— Неужели я должна повторять дважды?!
Они сверлили друг друга глазами.
— Если не дадите, я закачу истерику, — холодно заявила Дебора.
Лесли вздохнула и подошла к столу.
— Да, еще мне нужны бумага и конверт. Я хочу написать своему адвокату.
— Вы можете заняться своим макияжем, но писать я вам не разрешу. Это слишком утомительно, — спокойно сказала Лесли.
— Тогда я встану с постели и возьму, что мне нужно, сама. Вы не можете помешать мне сделать то, что я хочу. Так что прошу вас, доктор Форрест, избавьте нас обеих от лишних хлопот — дайте мне бумагу и оставьте меня одну.
У себя в гостиной Лесли опустилась в кресло и задумчиво уставилась на решетку электрического камина. У нее не было сил переодеться, поэтому она просто сняла белый халат и взяла в руки книгу, но сосредоточиться никак не могла. В десять часов она отложила книгу в сторону и встала. Ей надо поговорить с Филипом!
Постучав в дверь и не услышав ответа, она развернулась, чтобы уйти, но, вспомнив, что находится на третьем этаже, решила заодно зайти к Деборе. Уже издалека она услышала за дверью ее палаты рассерженные голоса.
— Не кричи на меня, Филип! И нечего меня запугивать!
— Запугивать мне тебя незачем, но я намерен принять меры.
— Не получится! Я завтра уезжаю. Я уже знаю, что мне делать, и ты меня не остановишь!
— Остановлю.
— Ничего подобного. Я свяжусь со своим адвокатом!
— В твоих поступках нет и доли здравомыслия!
— А что, собственно, тебя так раздражает? Я всего-навсего собираюсь выйти замуж за Каспера, и ничто не сможет мне помешать!
— Этого не произойдет никогда!
Не желая больше выслушивать признания, Лесли ушла к себе.
Ложиться спать было еще рано, но она все равно разделась и забралась в постель. Светящиеся стрелки часов медленно ползли вниз, однако и в два ночи Лесли все еще не могла заснуть. В комнате было очень душно, Лесли выключила радиатор и открыла окно, но ветер так раздувал занавески, что ей пришлось его снова закрыть. Задержавшись у окна, она вдруг заметила в противоположном крыле здания освещенное окно. Лесли принялась высчитывать. Последнее окно на третьем этаже — это же комната Деборы! Почему она не спит в столь поздний час?
Ворча себе под нос, Лесли надела халат и, выбежав в коридор, помчалась к Деборе. В комнате горел свет, Дебора полулежала в постели. Заговорив с нею, Лесли вдруг поняла, что та спит. Она уже собиралась выключить свет и уйти, как услышала тяжелое, хриплое дыхание Деборы, тогда, подойдя к постели, она взяла ее руку и пощупала пульс. Пульс почти не прощупывался, Лесли заглянула женщине под веко и сразу все поняла. Изо всех сил она принялась трясти ее за плечи:
— Миссис Редвуд, проснитесь! Миссис Редвуд! Миссис Редвуд, проснитесь!
Веки Деборы медленно приподнялись.
— Я устала…
— Вы отравились! Вы отравились снотворным! Да?
Дебора смотрела на нее отсутствующим взглядом. Лесли обуял ужас.
— Прошу вас, попробуйте вспомнить, сколько таблеток вы приняли!
— Не знаю…
Лесли нажала на кнопку звонка на столике и держала ее, пока не прибежала медсестра.
— Ну что вы… О, это вы, Fräulein Doktor?!
— Немедленно дайте ей рвотное! — распорядилась Лесли. — И скажите старшей медсестре, чтобы пришла сюда. Только, пожалуйста, поскорее — мы не можем терять ни минуты!
Сестра убежала, а Лесли склонилась над постелью:
— Миссис Редвуд, постарайтесь проснуться! Пожалуйста, не засыпайте снова!
Безвольно откинув назад голову, Дебора едва слышно пробормотала:
— Уходите!..
— Нет, вы должны нам помочь! Скажите, сколько таблеток вы приняли?
— Не знаю.
— Вы должны вспомнить. Зачем вы сделали это?
— Не хотела… Филип заставил меня!..
— Что вы плетете? Как он мог заставить вас? Отвечайте, миссис Редвуд! Вы бредите?!
— Это правда. — Дебора еле ворочала языком. — Он хотел, чтобы я умерла. Он хотел убить меня… Он принес… — Ее голова безвольно откинулась.
Лесли стояла над постелью, когда в палату вошли медсестры. Одна из них как раз давала Деборе рвотное, когда на пороге появился Филип:
— Что случилось?
— Вашей жене плохо, — сказала старшая медсестра.
— Вижу. Какие симптомы?
— Судя по зрачкам, передозировка снотворного, — прошептала Лесли.
— Чушь! Она выпила всего одну таблетку! Я сам распорядился. Кто готовил дозу?
— Я, герр Редвуд, — отозвалась медсестра. — Вы велели мне оставить лекарство на столике. — Она указала на пустой стакан. — Теперь он пуст.
— Разумеется, — раздраженно ответил Редвуд. — Она же все выпила. Сколько таблеток вы ей намешали?
— Обычную дозу.
— Это невозможно! От одной дозы такого не было бы! — Он посмотрел на Лесли. — Сколько времени ты уже здесь?
— Примерно пятнадцать минут.
— И до сих пор никакой реакции?
— Никакой.
— Тогда дела плохи. — Он закатал рукава и подошел к постели.
Всю ночь Лесли и Филип провели возле Деборы, но борьба за ее жизнь была обречена на поражение. В четыре часа утра к ней как будто вернулось сознание, но, когда Филип склонился над ее постелью, она снова впала в забытье.
Ночь медленно подходила к концу, и в семь утра в комнате воцарилась странная тишина. Казалось, будто все, даже воздух, замерло. За окном на фоне тусклого предрассветного неба застыли верхушки деревьев, и даже облака, казалось, остановились перед бледноватым ликом луны. Потом движение возобновилось — ветерок заколыхал ветви деревьев, а по небу снова неторопливо поплыли облака. Все вернулось на свои места, и только одна человеческая жизнь угасла.
