— А для меня жизнь в этом швейцарском захолустье равноценна самоубийству! — Ее прозрачные голубые глазки наполнились слезами. — Это очень жестоко с твоей стороны, Филип, ждать от меня такой жертвы. Да, да, жестоко! — Она расплакалась.
— Спасибо, сестра. Вы можете идти. — Голос Редвуда был холоднее льда.
Смущенная, почти в панике, Лесли выбежала из палаты и почему-то, неосознанно для себя, заскочила в прачечную, почти сразу же услышав за спиной сердитый голос Редвуда и звук открывшейся и тотчас захлопнувшейся двери.
— Привет, Филип! Ты-то как раз мне и нужен!
Это был голос сэра Клайва Уотерса, пришедшего осмотреть свою пациентку.
— Был у Деборы?
— Да.
— Ну и как она?
— Прекрасно. — В этом голосе не слышалось радостной нотки.
— Вот и отлично. Я собираюсь в ближайшее время снять швы. Так что скоро можете ехать. — Сэр Клайв выражался предельно кратко, однако ему удавалось выразить то, что он хотел сказать. — А ты что-то бледен. Работал много?
— Не так чтобы много.
— Да ладно, чего уж там! Слышал, ты собираешься уйти из больницы и заняться частной практикой?
В водворившейся тишине Лесли из-за двери отчетливо различала учащенное дыхание молодого доктора и представляла его недовольное лицо. Она понимала, что невольно подслушала чужой разговор, но предпринимать что-либо было поздно, и она стояла не дыша, прижавшись к стене.
— Не знаю, сэр, откуда берутся эти слухи, но я вовсе не собираюсь уходить из больницы. Во всяком случае, если и уйду, то временно. Профессор Зекер предложил мне совместную работу.
— И ты, конечно, согласишься?
— Не знаю.
Лесли слышала шорох бумаги и звук чиркнувшей спички.
— Дебора не хочет, чтобы я соглашался.
— Увидишь, через несколько недель она будет в восторге от этой идеи.
— Если бы все было так просто! И почему женщины всегда все усложняют?!
— Послушала бы твои антифеминистские разговоры Робертс. Уж она-то вряд ли бы с этим согласилась! Кстати, ты слышал? Сэр Лайонел попросил ее написать заявление об уходе.
— Ну что ж, это меня не удивляет. Он поступил справедливо.
— Ну не скажи. То, что произошло в ту ночь, могло случиться с каждым.
— Не согласен. В подобной ситуации ни один нормальный человек не рискнул бы полагаться только на собственное мнение. Тем более врач. Самонадеянность приводит к роковой ошибке. А проблема с женщинами заключается в том, что они не любят разделять ответственность с кем-либо. Упаси бог работать с докторами-женщинами! Я считаю, их вообще не следовало бы допускать к этой профессии!
— Вы не имеете права так говорить! — Лесли выскочила из-за двери, не в силах сдержать гнев. — Как вы смеете так отзываться о мисс Робертс?! От ошибок никто не застрахован!
— Это верно, сестра, — проговорил Редвуд ледяным тоном. — И как, позвольте поинтересоваться, вы оказались за дверью?
— Случайно! Я была в прачечной и просто не желала выходить.
— И поэтому решили подслушать чужой разговор?
— Говорю же вам, я не хотела! Но не могла просто стоять и слушать, как вы порочите мисс Робертс. Вам не кажется, что она и так достаточно пережила после той ночи?
— А вам-то что об этом известно?
— Я присутствовала на операции.
Редвуд раздраженно махнул рукой:
— Ну ладно, я не намерен больше это обсуждать и собираюсь подать на вас жалобу начальству!
— Как вам будет угодно. Меня это нисколько не трогает.
— Посмотрим, как вы отнесетесь к своему увольнению.
Мгновение Лесли в ужасе смотрела на него, потом повернулась и быстро пошла по коридору прочь.
На следующее утро ее вызвали к старшей медсестре.
— Мне очень жаль, сестра. — Голос женщины звучал мягко, но непоколебимо. — Ввиду сложившихся обстоятельств у меня нет выбора, и я вынуждена предложить вам уволиться.
— Сожалею.
— Ничем не могу вам помочь. Послушайтесь совета: в сложных ситуациях научитесь сохранять самообладание.
— Скажите, если я обращусь к вам за рекомендациями, вы мне их дадите? — спросила Лесли после короткой паузы.
— Да. До сих пор мы были довольны вашей работой, и даже скажу больше, возлагали на вас большие надежды. Постарайтесь найти себе место в другой больнице…
— Именно это я и собираюсь сделать.
— Я рада за вас. Медицине нужны хорошие медсестры.
— А я не собираюсь оставаться медсестрой.
Начальница смерила Лесли удивленным взглядом, а та торопливо продолжала:
— Не так давно мне досталась некоторая сумма денег. До сих пор я имела лишь смутное представление о том, как ею распорядиться. Но вчерашнее событие подсказало мне верное решение. — Лесли перевела дыхание. — Я буду доктором.
Глава 3
Джэнет и Тод, узнав о планах Лесли, пытались ее отговорить, но та твердо стояла на своем.
— Я все окончательно обдумала и считаю, что поступаю правильно, — говорила она Пэт вечером накануне ухода из Уайтэйкез.
— А ты уверена, что рвешься в бой не только потому, что хочешь доказать что-то Редвуду?
— Ничего подобного. Мне нравится работа медсестры, но не выношу, когда из меня делают автомат. Я всегда хотела отдавать распоряжения, а не выполнять их.
— Ну и что? Я тоже. Но это не означает, что я создана для того, чтобы быть доктором.
— А я для этого рождена. По крайней мере, мне так кажется. Я вовсе не собираюсь всю оставшуюся жизнь перестилать постели и выносить судна.
— Чего же ты хочешь? Всю жизнь провозиться с микробами? — подковырнула ее Пэт с победоносным видом. — Чтобы микробы заменили тебе мужчин?
— Мой опыт общения с мужчинами подсказывает, что лучше уж иметь дело с микробами.
— Чушь! Ты совсем не знаешь мужчин.
— Мне достаточно Тода. За последние несколько месяцев Джэнет полностью изменилась. Он обращается с нею хуже некуда, а она ведет себя так, будто ничего не происходит.
— Не все браки такие.
— Знаешь, я вот о чем думаю. — Лесли присела на край постели. — Неужели, влюбляясь, человек теряет собственное мнение?
— Скорее чувство осторожности!
— Нет, я серьезно. Ведь прежняя Джэнет ни за что бы не потерпела от Тода оскорблений.
— Возможно, она старается их не замечать.
— Вот и я о том же.
Лесли закрыла чемодан и поставила его на пол.
