– Я… я ждала тебя вчера ночью, – сказала она, – но ты, видимо, вернулся очень поздно.
– Встреча продлилась дольше, чем я ожидал.
– С людьми из страховой компании?
– Да.
– Что случилось?
– Ничего.
Она набрала в грудь побольше воздуха:
– Ты обманываешь меня. Я знаю, что-то произошло, я вижу это по твоему лицу. В чем дело?
Он сделал шаг ей навстречу, но прежде, чем успел заговорить, отворилась дверь и вошел дворецкий. Пол с яростью повернулся к нему:
– Какого черта вы врываетесь? – Он замолчал и коснулся рукой лба. – Простите, Барретт, я не имел права разговаривать с вами таким тоном.
– Не беспокойтесь, сэр. Я знаю, вы расстроены. Но почтальон только что принес письмо, и я подумал, что, возможно, это от мисс Синди.
Пол, не двигаясь, смотрел на конверт, лежащий на серебряном подносе, и Люси ничего не оставалось, как подойти и взять его.
– Это из Танжера, – сказала она, затаив дыхание. – Мне кажется, это почерк Мюррея.
Дворецкий вышел. Пол взял у Люси письмо и вскрыл конверт. Он вынул два густо исписанных листа и начал читать.
Взглянув на него, Люси поразилась тому, как человек и так уже сверх меры изнуренный и бледный таял прямо у нее на глазах. Внутри нее нарастал страх, она впилась ногтями в ладони и изо всех сил пыталась справиться с собой, гадая, какая ужасная новость могла так его расстроить. Наконец она больше не смогла выносить напряжение и, подойдя к нему, дотронулась до его руки:
– Что там, Пол?
Не поднимая глаз, он протянул ей письмо и рухнул в стоявшее рядом кресло.
– Читай сама.
Дрожащими руками Люси расправила тонкую бумагу и начала читать:
«Уважаемый мистер Харлоу!
Несомненно, вы связываете мой побег с кражей нефритовой вазы. И хотя сначала я не собирался писать вам и сообщать, где мы находимся, тем не менее считаю своим долгом не только ради себя, но также ради Синди сказать вам правду. Я знаю, это огорчит вас, и поверьте мне, хоть вы и отказывались дать согласие на наш брак, я не желаю вам зла. Но я не могу оставаться в стороне и позволять и долее порочить свое доброе имя. Пусть я битник и, с вашей точки зрения, лишь жалкий бездельник, но уж точно не вор. Что меня бесит больше всего, так это то, что если бы я раньше догадался сложить два плюс два, то, возможно, смог бы предотвратить случившееся.
Вам не понравится то, что я вам расскажу. Люси влюбилась в меня. Вот почему она взяла вазу. Она решила, что если у нее будут деньги, то я убегу с ней. В этом есть и моя вина, поскольку, каюсь, я флиртовал с ней. Но клянусь, я и понятия не имел, что ради меня она зайдет так далеко. Когда она сказала мне, что взяла вазу, я не знал, что делать. Моим первым желанием было пойти к вам и все рассказать, но она угрожала обвинить в краже меня. Если бы вы не относились ко мне со столь очевидной неприязнью, я бы, безусловно, поступил по-другому, но вместо этого я запаниковал и решил бежать. Я надеялся, что это приведет Люси в чувство и она вернет вещицу на место. Но лишь сегодня, увидев сообщение в газете, – боюсь, новости доходят до Танжера слегка поздновато, – я узнал, что она не сделала ничего подобного. Я поговорил с Синди, и она настояла, чтобы я написал вам и рассказал, как все было».
Письмо выпало из помертвевших пальцев Люси, и какое-то время она молчала, все еще не в силах поверить, что Мюррей мог состряпать такую мерзкую небылицу.
– Зачем он это сделал? – прошептала она. – Я никогда не желала ему зла. Я лишь пыталась помочь ему. Почему он так со мной поступил?
– Чтобы обелить свое имя, – тихо сказал Пол. – Он знал, что если я решу, что это он совершил кражу, то он никогда больше не сможет вернуться в Англию.
До нее не сразу дошло, что именно он имеет в виду, но, когда смысл сказанных Полом слов дошел до ее сознания, ее обуял такой ужас, что она пошатнулась и ухватилась за край стола, чтобы не упасть.
– Ты ведь не веришь ему, правда?
– А он лжет, Люси?
– И ты еще спрашиваешь меня? – Страх уступил место такой свирепой ярости, что это придало ей сил. – Ты хочешь, чтобы я сказала тебе, что я вовсе не такое порочное создание, каким хочет представить меня Мюррей? Я должна защищать себя перед тобой, перед человеком, который меня якобы любит?
– Я люблю тебя.
– Нет! – Она покачала головой. – Если бы ты любил меня, ты бы не поверил этому письму. Теперь я понимаю, почему ты вел себя так странно с тех пор, как Синди сбежала. Ты с самого начала подозревал меня.
– Это неправда!
– Правда. Ты едва мог заставить себя приблизиться ко мне. – Слезы лились по ее щекам, и она утирала их тыльной стороной ладони. – Я думала, это потому, что ты винишь меня в побеге Синди, но теперь ясно, что это из-за вазы.
– Это не так, – снова повторил он. – Я был огорчен поступком Синди и признаю, что отчасти винил в этом тебя. Но я никогда не подозревал тебя в краже. Никогда.
– Никогда – слишком сильное слово, – холодно сказал она. – Особенно для тебя, если ты так легко мог усомниться во мне.
– Легко? – переспросил он и со стоном опустился в кресло. – Ты думаешь, мне это было легко? Думаешь, я не отметал все подозрения с тех пор, как впервые услышал об этом?
Она указала на письмо:
– Ты сопротивлялся не слишком долго.
– Это не только из-за письма, – тихо произнес он. – Вчера мне сказали… – Он замолчал и закрыл лицо руками, как будто ему было тяжело видеть ее. – Это началось вчера вечером. Поэтому я и не вернулся к ужину.
Он снова замолк, словно пытаясь совладать с собой. Люси смотрела на него без всякого сочувствия.
– Продолжай, – велела она. – Скажи мне. Я хочу все знать.
Пол поднял голову:
– Вчера вечером страховая компания передала мне описание человека, который принес антиквару вазу. Это была высокая стройная девушка с… пепельными волосами.
Эти слова, прогремевшие словно гром среди ясного неба, погребли под собой ее уверенность, ее счастье и все ее будущее. Люси попыталась что-то сказать, но не смогла. Она закрыла глаза и постаралась взять себя в руки.
– Я отдал бы все до последнего пенни, чтобы не говорить тебе этого, – продолжал Пол. – Когда я услышал все это вчера вечером, я не хотел верить. Я поскандалил с представителями страховой компании и велел им забыть об этой чертовой краже. Если бы не это письмо от Мюррея, я бы никогда не сказал тебе о том, что случилось вчера.
Люси открыла глаза:
– Ты хочешь сказать, что женился бы на мне, даже зная, что я воровка?
– Вчера я не поверил этому.
– Но ты должен был начать сомневаться в моей честности, – резко ответила она, – иначе не просил бы их забыть обо всем. Не в твоих правилах выбрасывать на ветер шестьдесят тысяч фунтов!
