— Ты меня ничуть не обременяешь. Ты была моей женой, и я обязан тебе помочь.
— Я хочу уехать. Я привыкла сама за себя бороться. После смерти отца моя мама долго болела, а власти не давали мне работу. Даже друзья нашей семьи боялись оказывать нам поддержку, так что я научилась сама справляться с проблемами.
— Почему же ты не попыталась уехать из страны раньше?
— Не могла, пока мать была жива.
Адриан покраснел.
— Прости. Я должен был догадаться. Но теперь ты здесь, и я надеюсь, ты поживешь у нас…
Его голос сник, но Таня поняла, что он хотел сказать.
— До выборов?
— Да. Теперь уже вся деревня знает, что ты здесь, и, если ты так скоро уедешь, они начнут судить и рядить, что да почему…
— Скажи им, что я ваша новая служанка, — почти весело предложила Таня, — и что я оказалась негодной, и вы меня выгнали. — Адриан вспыхнул, и она пристально посмотрела ему прямо в глаза. — Ты ведь это хотел мне предложить? Чтобы я притворилась служанкой?
— Нет, нет, что ты. — Голос его зазвенел. — Не служанкой — няней детей моей сестры. Так, для отвода глаз, ты же понимаешь. Это мама предложила… как временный выход из ситуации. Ты могла бы остаться у нас, пока я не устрою твои дела.
— Если я и остаюсь, то только чтобы не повредить твоей карьере. Мне ничего от тебя не нужно.
— Об этом поговорим в другой раз. — Он старательно избегал смотреть ей в глаза. — Спасибо, что идешь мне навстречу, Таня.
— Не благодари. Нищим выбирать не приходится, а, в доме моего мужа, я нищенка и попрошайка.
— Дорогая, не говори так!
Не обращая внимания на боль в его голосе, она выбежала из комнаты. Ее боль была гораздо горше.
Оказавшись в коридоре, она огляделась по сторонам с загнанным видом, распахнула дверь напротив и оказалась в комнате, где была вчера вечером после приезда. Комната была великолепно обставлена, со сдержанным шиком, характерным для всего дома. Огромные вазоны с цветами источали аромат, из распахнутых французских окон открывался вид на сад и спускающиеся уступами каменистые холмы Йорка. Она выбежала из дома и остановилась, только когда добежала до плоских ступеней, спускающихся на лужайку. Лужайка была точно такой, какой она всегда представляла английские лужайки: ровная, окаймленная бордюром из цветов, безупречно зеленая. Чуть поодаль небольшая плантация серебристых берез спускалась к пруду с лилиями. Зачарованная этой красотой, Таня почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она быстро смахнула их, зная, что, стоит начать жалеть себя, это будет конец. Не надо думать про то будущее, какое рисовалось в мечтах. Надо думать о том, что ее страшное прошлое осталось позади, что она в безопасности. Пусть она потеряла Адриана, зато обрела свободу.
Ветка дерева задела ее волосы, и она устремила взор вверх, завороженная видом прекрасной цветущей вишни. Она не смогла сдержать восхищенного возгласа, потянула отягощенную цветками ветку к себе и провела ею по лицу.
— Прелестно, правда? — раздался мелодичный женский голос у нее за спиной. Таня обернулась и увидела девушку приблизительно своего возраста, с короткими каштановыми волосами и приятным, но невзрачным лицом. — Вы, должно быть, Таня, — продолжала незнакомка. — А я Бетти Тафтон, сестра Адриана.
— Адриан рассказывал о вас. Я должна следить за вашими детьми, как я поняла.
— Нет, что вы, это так, отговорка, чтобы в деревне не стали сплетничать. А то они напридумывают бог знает что, — быстро заверила ее Бетти. — Хотя на месте Адриана я бы сказала правду.
— Но это может плохо сказаться на его карьере.
— Не думаю. Впрочем, к сожалению, мое мнение здесь ничего не значит.
Она, однако, ничуть не была этим расстроена.
— Конечно, Адриана тоже можно понять. Он старается избежать любых неожиданностей, которые могли бы снизить его шансы на выборах, — сочувственно продолжала его сестра, — но никто не может требовать, чтобы вы присматривали за моими непоседами.
— Я буду это делать, не сомневайтесь, — официальным тоном заявила Таня. — Если этого хочет Адриан.
— Вы всегда делаете то, что он хочет? — Бетти тут же смущенно засмеялась. — Простите, можете не отвечать.
— Я бы ответила, если б могла. Но мы так недолго прожили с вашим братом, что у меня не было возможности это узнать.
— Да, конечно. Я забыла, что вам пришлось расстаться прямо во время медового месяца. Должно быть, для вас это было ужасно.
— Последние восемь лет вообще принесли мало радости, — сдержанно ответила Таня. — Пожалуй, не стоит об этом говорить.
— Но и держать все это в себе, тоже не выход.
— Зато так надежней.
— Вы имеете в виду, что не хотите смущать окружающих? — Бетти Тафтон посмотрела на нее долгим серьезным взглядом. — Когда вы только что улыбнулись, я вдруг представила себе ту девочку, на которой, в свое время, женился Адриан. Первый год после того, как он вернулся, он не уставал рассказывать нам, как вы прекрасны.
— Да, но все осталось в прошлом. Теперь я стала уродливой. — Таня кинула взгляд на свое бесформенное платье, огрубевшие от работы руки… — Мне трудно привыкнуть к мысли, что я больше ему не жена. Я ведь ничего не знала о разводе.
Бетти была поражена.
— Тогда, наверное, для вас это был страшный удар… когда Адриан сообщил вам это.
— Да, правда. Но и это уже позади. Теперь я, няня ваших детей.
Бетти снова окинула ее взглядом.
— На вашем месте, я захотела бы задать Адриану настоящую трепку!
— Если бы вы были на моем месте все эти восемь лет, вы научились бы скрывать свои истинные чувства и держать свои мысли при себе.
Они, молча, продолжали прогуливаться по зеленой лужайке, невольно направляясь в сторону дома.
— Знаете, вы все еще красивы, — вдруг сказала англичанка. — Просто вам нужно немножко поправиться, выспаться хорошенько и купить новую одежду.
— О, для меня все это не имеет никакого значения.
— Почему же? Теперь вы на свободе и вам незачем ходить в таком виде, словно вы только что сбежали из концлагеря.
— Но ведь так оно и есть.
— Тем более — скорее надо обо всем забыть. Мы с вами примерно одного размера, и я могу подобрать вам что-нибудь из моей одежды.
— Я не принимаю подачек.
— Господи, да какие подачки! Вы же моя невестка. Во всяком случае, пока Адриан не оформил развод, мы с вами родственницы. Так что, даже не спорьте!
Слегка улыбнувшись, Таня пожала плечами и уступила.
— А у вас нет своего дома? — спросила она, поднимаясь вслед за Бетти на второй этаж.
— Нет, я живу здесь. Когда я вышла замуж, Адриан служил за границей, и маме было очень одиноко. Мы с Диком переехали сюда на время, да так и остались.
