Книга Отпущение грехов, страница 28. Автор книги Фрида Митчелл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Отпущение грехов»

Cтраница 28

Ты мне, я тебе.

Что-то за что-то.

Или все за ничто.

Он закрыл глаза, но тут же открыл их опять. Потому что не хотел заглядывать в прошлое? Или боялся, что не сумеет загнать обратно вырвавшихся наружу демонов? У Эндрю возникло дурное предчувствие, но отступать было уже поздно.

— Есть общее, — промолвил он. — Мое существование на этом свете началось примерно так же, как у этого малыша.

Гейл попыталась повернуться, но Эндрю еще крепче прижал ее к груди. Он твердил, что не хочет разрушать иллюзию, но знал, что лжет себе. И все же это лучше, чем признаваться в том, что ему нужен духовник.

Гейл прильнула к нему и умолкла. Казалось, она чувствовала, что Эндрю нужно дать время, чтобы собраться с мыслями и привести их в порядок, прежде чем излить душу.

— Я не знаю, кто был моим отцом, и сомневаюсь, что мать сама знала это, — наконец бесстрастно сказал он. — Продаваться за порцию наркотика — вещь обычная, а мать не проявляла особой щепетильности, когда речь шла о том, чего ей хочется.

Тонкие пальцы Гейл тесно сплелись с его пальцами.

— Что она употребляла?

— Героин. Возможно, иногда что-нибудь другое. Много ли знали наркоманы тридцать два года назад? — спросил он, не ожидая ответа. — Я родился раньше срока на шесть недель и унаследовал от матери ее тягу к наркотикам.

Пальцы Гейл напряглись.

— О Боже, Энди…

Он пожал плечами.

— Это было давно. — Но не так давно, чтобы суметь избавиться от душевных шрамов и страха перед будущим.

— Как ты это узнал? — спросила Гейл. — Приемные родители рассказали?

Он испустил еще один тяжелый вздох.

— Нет. Ты наверняка имела дело с людьми из служб социального обеспечения и знаешь, что они собой представляют. В больших городах, где есть трущобы и отверженные, социальным работникам приходится тяжело. Они перегружены работой, а получают мало. Я понимаю этих людей и не удивляюсь тому, что они могут наговорить ребенку лишнего. Кто знает, может быть, они напрочь забыли, что такое сочувствие?

— Значит, ты жил с матерью, пока не стал старше?

Эндрю кивнул, но тут же понял, что Гейл его не видит.

— Меня забрали в возрасте шести лет и отдали на усыновление. Я никогда не мог понять, какого черта они так долго ждали.

— И сколько времени ты провел у первых приемных родителей?

— В каком-то смысле я до сих пор остаюсь с ними. Я всегда считал их настоящими. Они воспитали меня и научили тому, что такое семейный очаг. Хотя я ношу другую фамилию, но считаю себя их сыном. Черт побери, они заботились обо мне, хотя я был далеко не лучшим ребенком на свете. Я доставлял им кучу забот, но они меня не бросали. И не бросили бы даже в том случае, если бы я был последней скотиной.

— Для этого и существует семья, — тихо сказала Гейл. — Жизнь не похожа на короткометражные комедии положений, где все проблемы решаются за двадцать две минуты плюс продолжительность рекламного ролика. Так не бывает. Я всегда считала, что родственники должны стоять друг за друга горой. Чего бы это им ни стоило.

— Меня в этом убеждать не надо, — хмуро буркнул Эндрю.

Черт побери, то, что здесь происходит, едва ли можно назвать сбором информации… Однако угроза Филдинга не выходила у него из головы. Хотя Эндрю отчаянно пытался сосредоточиться на своей задаче, но близость между ними росла. Он это знал и чувствовал, это не было фантазией его досужего ума.

Эндрю внимательно рассматривал их переплетенные руки. Длинные, изящные пальцы Гейл с безукоризненным маникюром. И его пальцы, более грубые и смуглые. Когда он в последний раз откровенно разговаривал с другим человеком? Черт побери, Эндрю не помнил даже того, когда он в последний раз сидел с женщиной и обнимал ее. Эта мысль была ему приятна как мужчине, но приводила в ужас как представителя закона. Ему дали на завершение дела всего неделю. Если он потерпит неудачу, то будет вынужден уехать. В глубине души Эндрю знал, что это разобьет сердце им обоим.

— Твоя мать еще жива? — спросила Гейл, водя кончиком пальца по его костяшкам.

— Была жива, когда я видел ее в последний раз.

— Тогда тебе было четырнадцать?

— Угу.

— Ты сказал, что попал к приемным родителям в шесть лет. Но с матерью ты виделся регулярно? Хотя бы какое-то время?

— Только тогда, когда Дебби были нужны деньги на наркотики. Она приезжала к моим старикам, чтобы расколоть их на несколько баксов. Штат платил за мое содержание, и мать считала, что имеет право на часть этих денег.

— Это просто смешно.

— Смешнее другое. Мои родители платили Дебби за то, чтобы она ушла и не появлялась до следующего раза. Наверное, это было неправильно, но таким образом они защищали меня.

— И это продолжалось восемь лет? — не веря своим ушам, спросила Гейл.

— О да. Только я подумал, что больше никогда ее не увижу, как она явилась и сказала, что хочет забрать меня. Но притворяться она была не мастерица. Ей нужен был не я, — признался Эндрю, — а деньги, которые Гарри и Салли получали за заботу обо мне. Я был для матери чем-то вроде чека от службы социального обеспечения. Источником средств, которые она могла бы тратить на шприцы, героин и прочую мерзость.

— Почему она перестала приходить, если считала, что имеет право доить твоих приемных родителей?

Эндрю снова невольно прикрыл глаза. Не для того чтобы укрыться от боли, а чтобы лучше вспомнить прошлое.

— Мать перестала приходить потому, что я заставил ее выбирать. Или я, или ее привычки.

Гейл слегка пошевелилась, повернулась лицом к Эндрю, взяла его руки и положила к себе на колени.

— Что случилось? — спросила она, глядя на Эндрю с сочувствием, которого он не заслуживал.

Это было выше его сил. Он отвернулся и уставился на пляшущие огоньки эквалайзера. Из стоявшего на книжной полке дискового стереопроигрывателя доносилась негромкая музыка. Эндрю медленно вернулся в прошлое, полное тоски и боли.

— К тому времени, когда мне исполнилось двенадцать, я понял, почему Дебби то и дело возвращается, — начал он. — После каждого ее визита на меня нападала хандра. Теперь я знаю, что это типичный синдром брошенного ребенка. Салли плакала, а потом начинала суетиться вокруг меня, пытаясь утешить. Однажды я увидел, как Гарри дал моей матери деньги, после чего она ушла. Я разозлился и обвинил их в том, что они платят Дебби за то, чтобы она от меня отказалась.

Он поднял взгляд и увидел, что Гейл недоуменно выгнула брови.

— Но ведь у них была для этого причина, правда?

— Да, только я в то время думал по-другому, — сказал Эндрю, не отводя глаз. — Я жестоко ошибался. Но в тот вечер я подслушал разговор родителей и потом не мог уснуть. Не потому, что узнал настоящую причину появлений моей матери. Меня потрясло, что Салли плакала так, словно у нее разрывалось сердце. Потому что я, маленький ублюдок, сорвал на ней зло.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация