— Он так демонстрирует свою независимость и внутреннюю свободу, — терпеливо пояснила Ценз. — Я готова согласиться, что порой его внешний вид излишне вызывающ и даже может кого-то… сильно удивить. Но закон не запрещает так одеваться, ведь правда?
— А зря! — с чувством выдохнул Василий. — Впрочем, мы отвлеклись. Извините за вопрос, но не было ли у вас с покойной Григорчук неприязненных отношений?
— Были, — сухо ответила Ценз.
— Нельзя ли поподробнее?
— Не имею привычки рассказывать о своей личной жизни незнакомым людям.
— Так давайте познакомимся! — оживился Василий. — Хотя факт знакомства имел место быть ранее, вы просто забыли. Но мне не трудно повторить процедуру. Я — капитан Коновалов, вы — Татьяна Эдуардовна Ценз. Верно?
Татьяна Эдуардовна грустно улыбнулась:
— Я готова отвечать на все ваши вопросы и помогать вам по мере сил. Но не перегибайте палку. Поверьте, интимные подробности моей жизни, или жизни Норы Симкиной, или Саши Трошкина, или Вадима — да любого из тех, кто имел несчастье оказаться в пятницу в «Роще», не приблизят вас к истине. Скорее, только запутают.
— Неужели?
— Да. Вы можете оказаться на ложном пути, если станете искать среди нас человека, который больше всех не любил Светлану. Да и как определить степень нелюбви? Думаю, дело в другом.
— В чем, например?
— Для кого-то она стала очень опасна. В тот самый момент, в пятницу. Так опасна, что ждать день или два уже не представлялось возможным. Надо было срочно ее… нейтрализовать.
— Для кого же? — Василий про себя согласился с Татьяной Эдуардовной.
— Ищите.
Ценз покинула кабинет в таком же ровном и спокойном настроении, в каком и появилась здесь.
— Умная женщина, — задумчиво пробормотал Василий. — Очень умная. Не перехитрила бы она сама себя.
— Себя перехитрить невозможно, — попытался развеять опасения Василия Гоша. — В том смысле, что все равно окажешься в победителях.
— Или нет. — Василий загрустил. — Скорпион сам себя кусает и подыхает. А тоже хитрая тварь.
— Скорпион — тварь дурная. А Татьяна Эдуардовна, как ты справедливо заметил, женщина умная.
— Все выглядит абсолютно по-идиотски. Абсолютно, — начал раздражаться Василий — у него всегда страшно портилось настроение от голода. — Более глупого убийства я не видел. Смотри, у всех наших подозреваемых есть веский мотив убить. Да?
— Да, — кивнул Гоша.
— Неглупые люди, в чем мы сейчас с тобой имели возможность убедиться, да?
— Да.
— Каждому из них было бы выгодно замотать момент убийства, не привлекать к нему внимания, постараться сделать так, чтобы точно назвать час убийства было невозможно, да?
— Да, но… — попробовал включиться в дискуссию Гоша, но Василий не дал ему такой возможности:
— Подожди. Они могли это сделать. Вечер, все расходятся по номерам, вряд ли эту пьяную Григорчук кто-нибудь стал бы искать среди ночи, да и утром рано ее не стали бы тревожить. Обнаружили бы труп днем. Да пусть даже утром — все равно наш эксперт не смог бы уже сказать, в котором точно часу ее убили. Плюс-минус два часа. И тогда у всей компании подозреваемых была бы ломовая отвязка. Они бы растворились в толпе тех, кто находился тогда в пансионате. Да?
Гоша вяло кивнул, понимая, что нужен Василию не как собеседник, а как молчаливый слушатель, как кактус.
— Они все делают наоборот. Труп находят через минуту после убийства, время совершения преступления точно известно. Зачем? Зачем, я тебя спрашиваю?
— Я думаю… — встрепенулся Гоша.
— … и думать нечего, — перебил его Василий. — Все очень странно. Если убийца Иратов и он идет убивать Григорчук, то зачем он сообщает всем, что пошел к ней?
— Тебе не приходит в голову, — вклинился Гоша, — что он шел к ней, вовсе не собираясь убивать? Так, поболтать, то-се, но чем-то она его взбесила, и он не сдержался.
— Не похож Вадим Сергеевич на психа. Взбесился? Отлично. Он бы прикончил гадюку и ушел, закрыв дверь. А потом бы еще прикинулся на людях, что она ему продолжает названивать. Вот в такое развитие события я бы поверил.
— А если убийца не Иратов? — спросил Гоша. — Тогда никаких противоречий, тогда все сходится. Григорчук звонит Иратову, но убийца-то этого не знает. Он заходит к ней сразу после телефонного разговора, спокойненько душит бедную женщину, и тут в дверь начинает кто-то ломиться. Помнишь, Иратов говорил, что дверь была заперта, он стучал, но ему не открыли. Иратов уходит к себе, убийца тихонечко смывается, вот и все.
— А зачем оставлять дверь открытой? — Василий уперся в Гошу тяжелым взглядом. — Чтобы точно подсказать нам, когда именно было совершено убийство? Захлопни дверь и спи спокойно.
— Может быть — нечаянно? — предположил Гоша. — В панике…
— Не-ет, Гошечка, не-ет. Здесь что-то другое.
Они вопросительно уставились друг на друга.
— А может быть?! — воскликнул Гоша через несколько минут тягостного молчания.
— Подожди, я сам скажу! — взмолился Василий. — Сравним. Убийца хотел подставить Иратова?
— Да! — Гоша шарахнул рукой по столу и взвыл от боли. — Да. Двух зайцев решил подрезать. Иратов сам напросился — пришел не вовремя и подал убийце сладкую идею. Или убийца слышал, как Григорчук разговаривала с Иратовым по телефону, и знал, что он придет в ее номер с минуты на минуту. А если это так, то нам надо искать человека, которому мешали и Григорчук, и Иратов.
— На первый взгляд — никому из наших фигурантов, — задумчиво сказал Василий. — Более того, они все выгораживают Иратова.
— Ну, ты же правильно заметил, что все они не дураки. Очень не дураки. Так что правильно они себя ведут, — одобрительно заметил Гоша. — Они небось и книжек много читали, так что знают — кто катит баллон на товарища, того больше всех и подозревают. Ищите мотив, товарищ капитан, скрытый мотив.
Гоша и Василий пожали друг другу руки, очень довольные друг другом, а главное, каждый собой.
— Все-таки я умник, — бормотал себе под нос Василий. — Ну просто умник.
— Не зря я парился на мехмате, — хвалил себя Гоша. — Математика, как ни крути, дисциплинирует мозги и оттачивает интеллект.
— При чем тут математика? — возмутился Василий. — Нам же не считать, нам думать надо.
— О боже! — вскрикнул Гоша. — Твоя дремучесть не имеет пределов.
— К тому же, — гордо добавил Василий, — я тоже знаю математику. И химию. И физику.
— Да? — хитро прищурился Гоша. — Физику? И можешь сказать, почему тело падает вниз?
— Могу. Потому что споткнулось, — легко ответил Василий.
— Правильно, — кивнул Гоша. — Тогда, раз ты такой умный, ответь мне еще на один вопрос — как наша с тобой версия состыкуется с тем, что мы изъяли из сейфа Григорчук. И кто приходил к ней в ночь после убийства?
