По-моему, ни тот, ни другая не заметили, как встал и выскользнул из комнаты второй мужчина, оставляя их наедине. А потом дверь между мирами закрылась, возвращая кладовой первозданно-хозяйственный вид. Пожалуй, жаль, я бы не отказалась от запасной комнаты с настоящим камином. Нет, я не пироманка, но очень люблю живой, прирученный огонь. С другой стороны, страсть к вуайеризму не лучшее качество, потому и развивать его ни к чему. Все равно верилось, что там все будет так, как надо.
Конрад тихонько похлопал меня по плечу, я обернулась, утыкаясь в грудь мужчины, и, довольно засопев, прокомментировала:
— Хорошо все кончилось.
— Что-то кончилось, что-то началось, — задумчиво ответил вампир. — Хорошо? Не знаю, думаю, правильно.
— Вот я и говорю, хорошо. — Я по-дружески ткнула собеседника кулачком под ребра и зевнула.
— Ложись-ка, пока никто из новых гостей не явился, — по-отечески посоветовал Конрад.
— Ага, только голову помою. Кстати, спасибо, ты здорово помог.
— Пустяк, я отлично развлекся, — ухмыльнулся по-хулигански вампир и исчез, рассеявшись позерским туманом, ухитрившимся снова потрепать мне волосы и утечь струйкой за дверь.
Как это было технически возможно в сухой квартире, не знаю и даже не собираюсь над этим думать, чтобы не свихнуться еще и на почве несоответствия физики магических явлений физике общепринятой и традиционной. И вообще, чего грузиться? Я же даже до той поры, как в моей жизни появилась настоящая магия (не далее как несколько дней назад), считала волшебство допустимым, возможным и реальным, пусть не здесь, а где-то в другом мире. Теперь только и оставалось немножко подправить собственное представление о Вселенной, включив и родную Землю в перечень измерений, где действует магия, и наслаждаться сознанием своей причастности к чуду.
Глава 20
ОДНА ПТИЧКА НАПЕЛА…
Все-таки чистая голова может смело приравниваться к чуду первой категории, создаваемому без всякой магии. Вода смывает напряжение и дурные мысли, расслабляет, а влажные прядки приятно холодят кожу. Чувствуешь себя легкой, почти воздушной, хоть и не такой степени воздушности, как вампир в состоянии туманного конденсата.
Умиротворенно улыбаясь, я плыла по коридору в сторону кухни. Люблю попить перед сном водички, и там уж с чистой не только душой, совестью, а и головой можно отправляться в сладкие объятия Морфея.
Приоткрытая дверь в кладовку слегка поколебала благостно-сонное состояние. Перезвона колокольчиков я не слыхала из-за шума воды, да и посторонних шумов в квартире, свидетельствующих о явлении очередного представителя бесконечной череды разносортных гостей, на данный момент не раздавалось. Но как-то за три дня я успела привыкнуть к тому, что просто так кладовка открытой стоять не будет. Я включила свет и распахнула дверь пошире, изучая пространство на предмет обнаружения посторонних личностей, предметов и явлений. Сейчас это была только кладовая, уставленная обычной утварью, в дополнение к которой на самой верхней полке имелась еще и…
— Кхо-кв? Чуу?
Какая-то пернатая тварь. Птица. Размером чуть мельче курицы, серо-рябая, немножко похожая на фазана, не толстая, скорее поджарая. Чуть встопорщены перья, но потрепанной она не выглядела. Сидела, цепляясь черными и даже на вид острыми коготками за край полки, и, склонив голову с забавным хохолком набок, рассматривала меня, как микробиолог каплю воды под микроскопом. Глаза у создания были интересные: теплого золотистого оттенка, с алыми и серыми крапинками-искорками по ободку. Выражения их было не разобрать. Не потому, что, как у кур, там пустота и, смотри не смотри, ничего не высмотришь, нет, взгляд у птицы был слишком чуждым. Расшифровать его не получалось, как не получилось бы с полпинка прочитать китайские иероглифы. И еще казалось, что янтарные кружочки-радужки мягко пульсировали или даже вращались, как гипнотические диски, потому пялиться в них слишком пристально я не стала во избежание непредсказуемых постэффектов.
Птиц у меня в гостях еще не было. «Интересно, она разумная?» — задалась я вопросом и, решив, пока обратное не доказано, исходить из этой посылки, выдала приветственный спич в лучших традициях дикторов и экскурсоводов:
— Добрый вечер! Вы прошли через врата между мирами и сейчас находитесь в моей квартире. Я привратница, отвечающая за гостей. Через некоторое время, интервал варьируется от нескольких минут до трех суток, откроется новая дверь, и вы сможете продолжить свой путь к месту назначения.
— Кхо-хо-кв? Чии-уу? — переспросила птица и переступила лапками.
Кстати, несмотря на острые когти, весьма симпатичными. Меня всегда умиляли эдакие перьевые штанишки у кур, прикрывающие даже пальцы, так вот, у пернатой гостьи были похожие, рябенькие. Очень хотелось протянуть руку и погладить пушистые перышки. Удержалась с трудом, исключительно из соображений безопасности. Не все любят, когда нарушают их личное пространство с какими бы то ни было, даже самыми невинными целями. А ну как птица меня клюнет или когтями царапнет? Нет, лучше не рисковать и соблюдать дистанцию.
— Ты кушать хочешь? — перейдя на «ты», продолжала я гнуть линию гостеприимной хозяйки, которой без разницы, сколько рук-крыльев-ног-хвостов-копыт и как вообще выглядит пришелец из иных измерений. — Есть крупы сырые и вареная гречневая каша, хлеб и печенье. Вода родниковая и минеральная.
Все-таки разумная! Не успела закончить перечисление, как птица спланировала со своего насеста на полку прямо перед моим носом, чуть кончиком крыла по голове не погладила. Пахнуло чем-то приятным и пряным, как от развала со специями на базаре. Взметнувшиеся от движения крыл прядки почему-то мгновенно высохли. Круче фена! Ведь я даже не почувствовала никакого жара, из-за которого принципиально феном не пользуюсь, чтоб не пересушивать волосы. Вот так пернатое! Жаль, городская квартира не приспособлена для содержания птиц крупнее попугая, а то бы я ей предложила стол и кров на постоянных условиях бартерного обмена: сушка — хавчик.
— Прошу! — пригласила я птицу и вышла на кухню, расставлять на столе обещанное угощение в ассортименте.
Почему на столе? А где прикажете кормить гостью? Не на полу же? Диван отпадал по причине сложности уборки крошек с мягкой поверхности. Лучше я стол хорошенько промою или вообще скатерку со стола выброшу во избежание заражения каким-нибудь токсоплазмозом или птичьим гриппом. Внизу, на полу, я поставила застеленную газеткой широкую жестяную коробку с невысокими краями для отправления естественных птичьих надобностей. О чем известила визитершу отдельно. Собирать гуано по всей квартире в мои планы тоже не входило, даже особо ценные иномирные экскременты. Я захихикала, представив, как торжественно вручаю драгоценный пахучий груз Саргейдену для исследований в «Перекрестке», и мечтательно прижмурилась, понимая, а ведь возьмет и отнесет, но с та-а-а-ким видом…
Особенно привередничать в еде гостья не стала. Первым делом попила воды из широкой пиалы, запрокидывая голову и курлыча, даже в умиротворении глазки прикрыла. Потом настал черед твердой пищи. Поклевав всего понемногу, крылатая путешественница остановилась на сыром пшене и готовой гречке, последней склевала довольно много, чуть ли не полмиски, а на закуску раздолбила клювом ванильный сухарик. Откушав, прошлась с самым хозяйским видом от одного края стола до другого, потянулась, забавно отставляя назад ногу и расправляя веером одно крыло, затем другое. И под конец зевнула, показав длинный красный язычок.
