— Спортивная, — сказала я, ускользая от его пальцев, — все-таки мастер спорта по карате. Черный пояс.
— Да ну? — Он искусно изобразил на лице утрированное смятение, ужас и панику и отступил на шаг. — Больше вопросов не имею, мадам.
— Между прочим, мадемуазель, — ответила я и легкой походочкой направилась в душевую, на ходу снимая последний оплот целомудрия.
Я почувствовала на своем теле его взгляд, а в следующее мгновение две руки развернули меня на сто восемьдесят градусов и уже спиной втолкнули под струи теплого душа.
— Я люблю опасных женщин, — сказал Савичев, проводя сильными ладонями по моим влажным бедрам, и из водяной пелены выплыло его красивое лицо со слипшимися на лбу темными прядями волос, его губы властно впились в мои…
Демяша закончил массаж Лены, которая разбросалась в предоргастическом экстазе по тренажерной скамье, и перешел к Тане.
Лена было протестующе замычала, но массажист и бровью не повел, меланхолично приступив к обработке второй девушки. А начал он прямо с внутренней поверхности бедер, отчего Таня выгнулась и замурлыкала, как кошка.
В этот момент в тренажерный зал вошел Михалыч и сказал:
— Макс, а где Савичев?
— Пошли трахаться, то есть принимать душ с этой… как ее… суворовской подругой, — ляпнул тот. — А зачем он тебе?
Михалыч задумчиво поскреб в затылке и после паузы ответил:
— Там его какая-то «клава» спрашивает.
И тебя, кстати, тоже просила позвать.
— Какая там еще?.. — довольно нелюбезно осведомился Смолинцев. — И ты сказал, что мы здесь?
— Это не я сказал, это она сказала. А девочка-то ничего, — проговорил охранник.
— Где она?
— Я ей сказал подождать в вестибюле, а она говорит: нет, будет ждать их на хоккейной площадке.
— А-а-а, — протянул Смолинцев, — сейчас позову Савичева.
— Ты как всегда кстати. Макс, — недовольно заявил Алексей, выходя из душевой, — ну чего тебе?
— Там какая-то девка пришла, спрашивает тебя и меня.
— Черрт! Неужели Наташка?.. Вот это будет номер! — обеспокоенно протянул Савичев.
Он наскоро натянул прямо на голое тело спортивный костюм и, подцепив на ноги шлепанцы, направился по длинному коридору туда, где находилась ледовая площадка для хоккейных матчей. На этом льду «Кристалл» проводил тренировки.
За Савичевым, чуть приотстав, шел Смолинцев.
У самого бортика площадки возле входа стояла высокая красивая девушка в длинном черном пальто и нервно курила сигарету. Ее большие темно-синие глаза испуганно поднялись на вошедших хоккеистов, но она тут же отвела взгляд.
— А, это ты? — воскликнул Савичев. — Ты надолго сюда?
— Я не знаю, Леша, — поспешно ответила она очень приятным мелодичным высоким голосом.
— А как ты узнала, что мы здесь?
— А она и не знала, — раздался за спиной хрипловатый мужской голос, и холодное вороненое дуло уперлось в затылок Савичева, — это мы посоветовали ей зайти сюда.
— Где же Максим с Лешей? — поинтересовалась я, когда и через полчаса Савичев и Смолинцев не вернулись назад.
— Они ребята разговорчивые, — пожал плечами Климов.
Лена и Таня уже оделись и томно посматривали на нарезающего круги вдоль зеркальных стен тренажерного зала массажиста. В углу вяло копошился Суворов, пытаясь продеть непослушные нижние конечности в заплетающиеся штанины брюк.
— Пора, — сказал Климов. — Демяш, ты остаешься тут ночевать?
— Да, — буркнул тот, усиленно вращая в воздухе длиннющими обезьяньими руками, — угу.
— Тогда бывай.
— Пока, Сереж, — проворковали ублаженные девушки, — ты здорово делаешь…
— Вообще-то это его профессия, — перебил Климов. — Если бы он даже вас толком размять не мог, то что же делать, скажем, со Смолинцевым, да еще перед важным матчем?
Демяша ничего на это не ответил, а подошел к Суворову и начал зашнуровывать ему ботинки, потому что сам Сергей Алексаныч не мог справиться с этим делом.
— Пошли к машинам, — сказал Климов, и мы вчетвером — Валера, я, Таня и Лена — направились на выход из комплекса базы.
— Петров, — окликнул его Валера в вестибюле, как пышно называли проходную сами владельцы базы, — а где Леша с Максом?
Тот не отвечал и сидел неподвижно, прислонившись щекой к стене.
— Ты что, оглох, мать твою? — рявкнул Климов.
…У меня был более опытный и наметанный глаз, чем у молодого хоккеиста, и я заметила то, чего не заметил он.
— Валера, — негромко сказала я, — не кричи на него.
С этими словами я распахнула дверь «дежурки» и повернула голову Петрова так, что Климов и девушки увидели красную точку пулевого ранения в виске. Крови вытекло немного, смерть наступила мгновенно.
— Стойте здесь! — прошипела я и побежала мимо неподвижного тела охранника и своих остолбеневших спутников к дверям базы. Осторожно выглянув, я убедилась, что убийц нет.
На секунду в голову закралась дурная мысль: а что, если несчастный убит теми, кого мы ищем?.. — К черту, — воскликнула я, — зачем Савичеву и Смолинцеву убивать этого бедного Петрова!
Я обошла вокруг наших машин и тут увидела — невдалеке, у самых ворот базы, — четкие следы автомобильных шин, не принадлежащих ни одному из стоящих сейчас у корпуса авто.
— Так… — пробормотала я, — ну конечно, ехали на джипе… любимая машина нашей братвы.
Талый снег четко запечатлел эти две колеи — широкие полосы, вдавленные в снег шипованной зимней резиной.
— Здесь была женщина, — сказала я вслух, — и, вероятно, это та самая девушка, которая попросила выйти на хоккейную площадку…
Хоккейная площадка! Я похолодела и опрометью бросилась в здание базы.
Широкие лакированные двери, ведущие в помещение ледовой арены, были распахнуты настежь. Я вбежала внутрь и содрогнулась.
В центральном кругу площадки недвижно лежал человек. Весь лед вокруг него был буквально залит кровью.
Я подбежала к нему, поскользнувшись и упав по пути, и перевернула тело на спину.
Я не сразу узнала в этом израненном, окровавленном человеке того веселого, жизнерадостного, плещущего энергией и довольством жизнью здоровяка, каким я видела его еще полчаса назад.
Но это был он, Максим Смолинцев.
Савичева же нигде не было…
Глава 3
ОБЕЗГЛАВЛЕННАЯ КОМАНДА
— Вы понимаете, Таня, что положение очень серьезное? — произнес Александр Иванович Суворов.
