— Ловлю на слове! — перебил меня лорд Тьер.
Пока я, придерживаемая магистром, выходила из кареты, все думала о том, что, кажется, только что назначила свидание собственному директору. Это было странно, но почему-то чувства сожаления абсолютно не вызывало. Скорее наоборот.
Респектабельность самой дорогой ресторации Приграничья становилась очевидна еще с порога — это было единственное место, где в качестве привратников имелись два светлых полуэльфа. Стройные, миловидные, изящные (но силой сравнимые со здоровым троллем) юноши чуть склонились, приветствуя нас, и одновременно произнесли:
— Темного вечера вам, лорд Тьер, темного вечера вашей спутнице.
Магистр едва заметно кивнул и повел меня по лестнице, которую устилал серебряный ковер. Гоблин-привратник радушно распахнул двери, и я вошла в роскошный отделанный позолотой и бирюзой зал.
— Предлагаю отдельный кабинет, — произнес лорд Тьер, снимая с меня плащ.
— Общий зал! — шепотом, но непреклонно ответила я.
— Очень-очень зря. — К нам подбежал почтенный полугном мастер Олитерри. — Отдельные кабинеты оборудованы раскладными диванами, и вам там совершенно никто не помешает!
Мы с лордом Тьером застыли одновременно. Я стремительно покраснела, лорд-директор раздраженно поинтересовался:
— Что же вы ранее мне о данной «особенности» отдельных кабинетов не сообщали?
Полугном осознал, что предложение было не к месту, побледнел и, заикаясь, ответил:
— Так р-р-раньше в одиночестве ужинать изволили…
И тут магистр произнес то, чего я никак не ожидала:
— Леди — моя невеста!
Цвет лица мастера Олитерри претерпел изменения от белоснежного до ярко-алого, я бросила несколько недоуменный взгляд на лорда Тьера, тот невозмутимо потребовал:
— Лучший столик, лучшее вино и букет черных роз!
После чего полугному была сброшена наша верхняя одежда, он ее быстренько передал слуге и тут же засеменил вперед, ведя за собой и приговаривая:
— Конечно-конечно, лорд Тьер, все будет сделано в лучшем виде. Невеста! Какое радостное событие. Примите мои искренние поздравления!
На его лепет оборачивались многочисленные посетители, которые затем бросали на меня недоуменные взгляды, и мне вдруг стало не по себе. Почему-то подумалось, что надо было туфли обуть все же, и украшения надеть, и…
— Прошу вас, леди… — начал полугном.
— Риате, — подсказал лорд Тьер, помогая сесть и придвигая стул ближе к столу.
Вид у меня, наверное, в тот момент был растерянный, но одно я отметила сразу — нам действительно отдали лучший столик и теперь… нас видели все!
— Дэя, вы прекрасно выглядите, — неожиданно произнес магистр.
— Да? Моя нервозность так заметна, что вы решили поддержать морально?
К моему удивлению, лорд Тьер негромко рассмеялся и, улыбнувшись, сказал:
— Поверьте мужчине, знающему толк в женской красоте — в этом зале ни одна дама не сравнится с вами.
Я смутилась, покраснела и постаралась смотреть куда угодно, только не на магистра… Грустно думать, что его слова и чувства обусловлены только проклятием… Очень грустно…
И тут я заметила парочку стройных полуоборотней, которые осторожно вносили в зал огромное зеркало в золоченой оправе… И если Юрао замаскировался прилично, то не узнать хулиганскую ухмылочку Риаи было невозможно! Но как?! Впрочем, я точно знала, что Ночной страже всегда идут навстречу, вероятно, офицер Найтес попросту показал эмблему стражника.
— Кого вы там увидели? — поинтересовался лорд Тьер.
— Зеркало. — Я не стала раскрывать личности его вносящих.
— Собираетесь проверить мои слова?
— Не-е-ет, — грустно улыбнувшись, я добавила: — Не хочу разочаровываться. А так… можно даже поверить.
— Во что? — чуть напряженный тон, и я все же взглянула на лорда-директора… Дыхание перехватило мгновенно.
Безупречно прекрасен, таинственно опасен и трогательно-нежен… вот так и понимаешь, что кажется ты окончательно…
— Лучшее вино для влюбленных, — пропел полугном, решивший обслуживать нас лично.
Мы молчали, пока прислуга подносила блюда, а владелец ресторации сам располагал их на столе. Запеченный поросенок, салат из ярких лесных трав, дары моря в разнообразных закусках и два высоких праздничных бокала, в которые полугном проворно налил вино. Ужин действительно был бы великолепен, имейся для этого достойный повод, а так я себя чувствовала… странно. А тут еще и букет черных роз принесли на длинных алых ножках… Р-р-романтика.
— Право, не стоило, — пробурчала я, едва мастер Олитерри нас покинул.
Магистр ответил загадочной улыбкой, поднял бокал, вынуждая последовать его примеру, и произнес тост:
— За то, чтобы сегодня я получил положительный ответ на самый важный вопрос, который только может задать мужчина своей избраннице.
У меня дрогнула рука, и я вынуждена была поставить бокал обратно, чтобы не разлить вино, а после, тяжело вздохнув, честно спросила:
— Это шутка?
Лицо магистра из таинственно-ликующего стало обиженно-растерянным, после чего он также водрузил свой бокал на стол и поинтересовался:
— Интересно, почему абсолютно все мои слова вы воспринимаете с изрядной долей недоверия? Да что там с изрядной долей… — И Тьер раздраженно добавил: — Вы не верите не единому моему слову.
Мне тоже стало грустно, и я тихо пояснила свою позицию:
— Мы с вами оба знаем, что все дело в проклятии…
Движение, и руки лорда Тьера, сцепленные в замок, легли на стол, взгляд темных мерцающих глаз был направлен на меня, а лицо вновь стало жестким, вмиг напомнив, что передо мной член ордена Бессмертных. Затем началось:
— Я бесконечно рад, что мы все же ужинаем не в моем доме, а в данной ресторации — есть шанс, что вы не сбежите и я сумею, наконец, объяснить произошедшее.
Смутившись, я подумала, что не имею никакого желания обсуждать случившееся, но лорд считал иначе:
— Итак, проклятие, — как-то даже угрожающе произнес магистр Тьер. — Оно действительно имело место быть и действительно относится к запрещенным законом, если бы не одно «но»…
Я заинтересовалась, и, выдержав паузу, лорд-директор устало сказал:
— Меня невозможно проклясть без моего на то желания… У меня достаточно сильная аура и железная сила воли, что позволяет нейтрализовать любое магическое влияние. Абсолютно любое. Не могу сказать, что я был счастлив, получив проклятие страсти десятого уровня от той, которая даже не осознавала, что творила, но… Но я бы солгал, сказав, что не желал этого. Желал… И потому попал под его влияние.
Задержав дыхание, я слушала его слова и все никак… никак не могла понять сути. А магистр добавил:
