Далида долго думала – что бы значили ее слова, ведь Гира провидица, но так и не пришла ни к какому выводу. Слова пророчиц часто туманны, и лишь когда событие уже произошло, человек понимает – вот оно то, о чем его предупреждали. Только уже поздно…
Васабу она встретила в городе, на рынке, когда ехала в паланкине – возвращалась от дяди – злющая, как демон. После беседы с этим старым идиотом ее всегда колотило от раздражения и хотелось напиться. Или прибить кого‑нибудь. Он опять требовал от Далиды, чтобы та срочно вышла замуж, и настаивал, чтобы это был старый, пахнущий мочой очередной аристократ из «благородного семейства» – конечно, для укрепления влияние дяди в обществе. И вот когда женщина проезжала мимо рынка, сумрачно глядя на улице сквозь кисейные занавеси паланкина, ее взгляд упал на чернокожего гиганта, стоящего возле стены дома и опирающегося на странное копье. Вначале она решила, что это чей‑то раб, но потом отбросила эту мысль – никакой раб не может ходить с копьем. Кроме того, Васаба носил множество амулетов и украшений, что для раба тоже было странно.
Во внешности чернокожего было что‑то такое… животное, сильное, он был похож на молодого вороного жеребца, дикого, необузданного, красивого. И Далида внезапно ощутила такое неистовое желание оказаться с ним в постели, что не выдержала, и послала слугу – найти чернокожего и пригласить его к себе в дом.
В этот же вечер они оказались в постели… и больше не расставались, ни на день. Далида мучительно ревновала Васабу даже к друзьям, а он, все‑таки вырываясь назад, к своим, скоро возвращался, потому что испытывал к этой женщине такое же влечение, как и она к нему. Вероятно – это была любовь с первого взгляда. Боги любят шутить над смертными… неисповедимы их пути и планы.
— Вот тут – Далида пошарила рукой по стене, выбрала какое‑то место и нажала, после чего кирпич мягко ушел в стену, а сама стена начала отодвигаться, бесшумно, по смазанным жиром полозьям. Васаба заметил, что полозья только недавно мазали и вопросительно посмотрел на женщину, молча подмигнувшую любовнику. Она ничего не пояснила, а Васаба не стал спрашивать. Захочет – сама расскажет, а мужчине не пристало проявлять излишнее любопытство!
Колонна беглецов медленно втянулась в темный тоннель, под гул и треск горящих факелов. Из подземелья тянуло запахом земли, камней, чем‑то неуловимо неприятным, как если бы раздавили жука и его кишки размазали по мостовой. Что находилось там, в подземельях – никто не знал, потому все люди были насторожены – мужчины держали руки на рукоятях мечей, а женщины боязливо кутались в плащи, скрывающие их с ног до головы. Последней у входа в подземелье осталась Далида, закрывшая за собой тайную дверь, не доверив ее секрет ни одному человеку.
* * *
Они шли уже три часа – Далида и Васаба впереди, за ними Шессель, воины. Женщины шли в середине – распоряжение Далиды. Тоннели ветвились, расходясь в стороны, и время от времени предводительница останавливалась, проверяясь, сверяясь с какими‑то метками на стенах, и снова шагала дальше, туда, где по ее словам должен был быть выход на поверхность.
— Сколько еще идти? – Васаба внимательно заглянул в темный отвержек тоннеля сбоку – ему все время казалось, что оттуда за ними наблюдают чьи‑то глаза. Васаба не любил темных холодных тоннелей, он любил солнце и тепло.
— Часа полтора… или два – слегка запнувшись, неуверенно ответила Далида – по расчетам где‑то так. Если я не ошиблась в этих самых расчетах.
— Ты тут бывала когда‑нибудь? – осторожно осведомился чернокожий.
— Да. Но давно. По молодости частенько тут ходила. Я люблю все необычное, странное. Разве ты не заметил?
— Заметил – улыбнулся Васаба, и неожиданно добавил – поедешь со мной в мое королевство? Ты будешь моей королевой! По твоему приказу тысячи воинов будут бросаться в бой и умирать, славя твое имя!
— У тебя много жен? Мне придется их убить – Далида улыбнулась, и пощупав стенку тоннеля, выдолбленного в белом камне, свернула вправо, туда, откуда тянуло холодным сквозняком – я не потерплю рядом с тобой конкуренток!
— Много жен! Очень много! Я отдам их тебе – убивай! У нас есть алтарь богини плодородия – там лучше всего приносить их в жертву. И тебе хорошо, и богине приятно! Дождь даст, урожай даст. Я же должен заботиться о моем народе, правда?
— Правда.
Далида помолчала, потом прыснула со смеху:
— Что, правда отдашь мне их на заклание? Всех своих жен?
— Правда – немного сердито ответил Васаба – ты что думаешь, я шучу? Я всех своих жен убью по твоему приказу, только скажи, любовь моя!
— Ух… зверь! – рука женщины ласково обняла любовника за пояс и ее глаза увлажнились – я хочу, чтобы ты бросил к моим ногам все королевство! А я буду вытирать об него ноги!
— Сделаю! Все королевство! Все твое! – довольно кивнул Васаба – вот выберемся, и я попрошу Неда отправить нас ко мне домой. Полетишь?
— Я…
— Госпожа! Госпожа! – Шессель прошел вперед и Далида осеклась – лицо начальника охраны было мрачным и у женщины почему‑то по спине прошел холодок. Глаза охранника были расширены, как будто он увидал что‑то из ряда вон выходящее.
— Преследование? Что случилось? Вы чего так взволнованы?
— Вам надо это видеть – кивнул Шессель – пойдемте.
Они прошли мимо ряда застывших охранников, женщин, с надеждой проводивших взглядом своих предводителей и остановились в конце колонны, возле группы охранников, разглядывающих что‑то на полу тоннеля. Далида просунулась мимо людей, раздвинув их плечом, и оказалась стоящей над молодым парнем в кольчуге и без шлема – он был без сознания, или мертв, и лицо его опутывало что‑то вроде паутины – липкой, толстой, такой, что ее невозможно порвать рукой. Далида попробовала эту паутину пальцем, и палец откликнулся неприятным жжением, онемел. Женщина тут же стала вытирать его о стену тоннеля, стирая липкую жидкость – паутина была ядовита!
— Он мертв? – спросила Далида, со страхом вглядываясь во тьму тоннелей.
— Можно считать – да. Не дышит. Госпожа, что это такое? Вы знаете?
— Нет. Так же, как и вы. Раньше такого не было. Возможно, что эта тварь поднялась из глубины, с нижних уровней. Тут их много, уровней этих, и никто не знает – сколько. Я читала, что на нижних уровнях живут древние чудовища, недоступные разумению людей. Но никогда с ними не встречалась. Он один пострадал?
— Нет. Пропали еще трое. Шли последними. Когда на него напали – успел вскрикнуть, товарищи услышали. Бросились к нему – но поздно.
— А что заметили? Видели кого‑нибудь?
— Что‑то видели, но что – никто сказать не может. Какая‑то тень – мелькнула, рраз – и нет ее. Сколько нам еще идти, госпожа? Люди боятся.
— Часа полтора–два – Далида посмотрела в мутные глаза парня, потом перевела взгляд на Шесселя, и спросила – что с ним будем делать?
