Дракон, странно сощурившись и едва ли не рыча, сказал:
– При чем здесь Эллиэн и Лива? Ты не хуже меня знаешь, что они были отравлены приближенными, один из которых до сих пор не найден. Дримлеон умело скрывается, но ничто не скрыть навечно. Так при чем здесь они?
– Дурак, – рассмеялся Тарий. – Так и не понял? О боги, бывает же такое, – все еще задорно хохоча, Тарий спрыгнул с подоконника и вплотную приблизился к Дрэю. – Она их дочь, – медленно выговаривая каждое слово, сказал вампир, глядя в глаза разом растерявшемуся дракону.
– Но Лива умерла, и ребенок вместе с ней, – растерянно забормотал Дрэйланд.
– Правда? Кто сказал-то? – хмыкнул Тарий, отворачиваясь от дракона и подойдя к небольшому шкафу, что располагался за его столом. Извлек на свет бутылку с янтарного цвета жидкостью, два стакана и, продолжая смотреть на дракона, разлил напиток на двоих.
– Тогда получается…
– Получается, что если бы Ливу отравил Дримлеон из Золотого Дома, то уж убить ребенка для него не составило бы труда. Сейчас дэйург ищет его, нам остается только ждать, чтобы хоть немного понять, что тогда произошло.
– Постой, при чем здесь дэйург?
– Мне так нравится, когда ты чего-то не понимаешь, – хохотнул Тарий, предлагая дракону один из бокалов. – Мара его шаи.
Дракон неприлично разинул рот, затем схватил предложенный стакан и, как-то растеряв весь свой запал, сел в кресло, которое очень удачно оказалось прямо за ним.
– Как? – прошептал он.
– Вот так. Он не рассказывает, и Мара молчит. А теперь скажи мне, если не ты, не все демоны этого мира не знают, кто вырезал Дом Серебряных, как еще я могу обезопасить последнюю из Серебра? Только выдать ее за человека, на которого, благодаря всеобщим стараниям, вампиры будут смотреть, как на еду, а прочие расы – как на тупой скот.
– О боги, – закрыв лицо руками, произнес Дрэйланд. – Зачем ты засунул ее на турнир?
– Я не засовывал, – буркнул Тарий, проводя ладонью по волосам. – Я искренне полагал, что она откажется, а она взяла и подмахнула своей ручкой подпись в магическом договоре.
– Надо было предупредить! – рыкнул Дрэй.
– А в туалет мне за нее ходить не надо? – так же прорычал в ответ Тарий. – Пойми ты, не могу я ее так опекать, это привлечет ненужное внимание.
– Ясно. Тогда этим займусь я.
– И как же ты решил это делать? – не скрывая ехидных ноток в голосе, спросил Тарий.
– Во-первых, я и Корч уже вошли в ее команду, – будто бы не замечая сарказма друга, продолжил Дрэй. – Во-вторых, я очень постараюсь с ней подружиться… – на этом Дрэй прервался, услышав, как заливисто хохочет Тарий. – Что опять не так? – рыкнул дракон.
– Поаккуратней, Дрэйланд, а то вот так станешь другом, а потом придется свадьбу играть, – хмыкнул Осбен.
– Ты что несешь? Она еще совсем ребенок! – не выдержал дракон.
– Ой ли? По законам Кайруса она уже совершеннолетняя, и ты это прекрасно знаешь. Ладно, не бери в голову, это все мои старческие бредни. А если ты сможешь ей помочь, я буду только рад, Маре сейчас это просто необходимо.
На этом разговор двух старых друзей приобрел совершенно неожиданный оборот, и уже до рассвета они говорили о том, что неплохо было бы поэксперементировать, так как у Осбена возникли предположения, как плести магические узоры более экономными и простыми способами. О Маре больше ни один из них не заговаривал, но вот думал каждый.
– Вот такие пироги, брат, – грустно вздохнув, я закончила свой рассказ о турнире.
Ким сегодня был необычайно бледен и задумчив, что совершенно не вязалось с его обычно румяным лицом и пышущим энтузиазмом характером. Создавалось ощущение, что он давно не спал, а если и спал, то явно не успевал отдохнуть за это время. Обычно живые ярко-карие глаза отливали лихорадочным блеском, что говорило о неважном самочувствии их обладателя. Всегда одетый с иголочки, идеально причесанный Ким сегодня выглядел, мягко говоря, помятым. Может, на нем так сказывается напряженный ритм обучения? Или просто не успел с утра себя в порядок привести? Ведь я точно уверена, что именно этот темно-синий камзол был на нем в пятницу. Сегодня понедельник, а он все в том же… Не то чтобы я была ханжой, просто такие фортели с ношением одной и той же тряпки несколько дней подряд могла себе позволить я, но никак не Ким.
Сейчас мы сидели друг напротив друга, поедая кулинарный шедевр поваров МАМ, именуемый «Запеканка творожная». Более подходящим, на мой взгляд, было бы название «Подошва съедобная и хорошо жующаяся». Ким вяло ковырялся вилкой в тарелке, странным отсутствующим взглядом рассматривал обстановку столовой и мой рассказ выслушал несколько отстраненно.
– Да что с тобой? Мог бы хоть как-то отреагировать! – разозлилась я из-за такой холодности.
– Прости, что ты сказала? – с трудом фокусируясь на мне, спросил брат.
– Ты здоров? – взволнованно спросила я.
– Я? Да. С чего ты взяла? – по всей видимости, брат старался собраться с мыслями, но выходило это у него из рук вон плохо. – Не выспался просто, – буркнул он, поднимаясь из-за стола. – Я пойду, а то у меня дела, – не дожидаясь, пока я встану, Ким повернулся и направился к выходу.
– Эй, подожди меня-то!
Брат явно ждать не собирался, поэтому я бросила вилку с наколотым на нее кусочком «подошвы» в тарелку и побежала вслед за ним.
– Да что с тобой такое? Ты точно себя хорошо чувствуешь?
Ким рассеянно тряхнул головой, полагая, что этот жест будет означать для меня «да».
– Что-то незаметно, – буркнула я.
Мы как раз подходили к выходу из столовой, когда дверь приоткрылась и на пороге возникла она. Рыжеволосая девушка-вампир, та самая дрянь, с грацией дикой кошки шла нам навстречу. Весь ее облик кричал о роскоши и богатстве. Платье из легкого шелка цвета аквамарина сидело на ней, как вторая кожа, показывая все достоинства фигуры, а недостатков у нее просто не было. Блестящие рыжие волосы были собраны в высокую сложную прическу, открывая лебединую шею. Не признать того, как она красива, было бы глупо, но восхищаться ею было выше моих сил.
– Притащила же нелегкая эту дуру, – фыркнула я, хватая брата за руку.
Проходя мимо меня и брата, девушка замедлила шаг, повернула вполоборота голову и, очаровательно улыбнувшись, кивнула… Киму? И, тут же отвернувшись, направилась к одному из столиков, что располагались возле огромного окна во всю стену.
– Это что было? – Должно быть, мои округлившиеся от удивления глаза сказали все красноречивее любых слов.
– А что тебя так удивляет? – тут же подобравшись, спросил Ким.
– Ты что, знаком с ней?
– Ну, скажем так, есть вещи, которые я не готов обсуждать даже с тобой, Эм.
– Энаким Аррели, это не ответ, – строго сведя брови на переносице, сказала я.
