— По себе, — глухо ответила она, делая судорожный захлебывающийся вдох.
— Почему? — дэйн продолжал гладить девушку по голове, но не пытался заглянуть в глаза. — Тебе нужно радоваться.
— Радоваться?
— Вы, наконец, свободны друг от друга. Ты свободна. Разве это плохо?
Милиана вскинулась.
— А когда я стану свободной от тебя? Разве это — свобода?
Она отступила, зная, что палач не станет ее удерживать, и потянула засаленный шнурок, висящий на шее.
На видавшей виды веревочке болталось… кольцо. Венчальное кольцо. Магесса показала его собеседнику и сказала, напоминая:
— На мне оковы. Ты сам заключил меня в них.
Мужчина долго смотрел на поблескивающий в сумерках стальной ободок, потом медленно–медленно обвел его указательным пальцем, слегка касаясь руки Повитухи.
— Ты могла отказаться.
— Я? Могла? — девушка отдернула руку с украшением, вновь пряча шнурок за пазуху, вытерла слезы и ответила: — Да, могла. И ты бы умер.
— Верно.
— Неужто, я кажусь такой подлой? — спросила она с плохо скрываемой болью в голосе. — Неужто ты ждал от меня отказа? И даже мысли не допускал о том, что я не хочу становиться убийцей? Ладно. Пусть. Я — маг. Зло. Легко могу погубить. Предположим так. Но неужели ты даже не подумал о том, что я… не хочу твоей гибели? Я знаю тебя большую часть своей жизни. Ты учил меня подавлять проклятую силу, успокаивал, когда она не подчинялась, даже еду с кухни таскал!
— Я знал, что ты не откажешь. Почти был уверен, — дэйн пожал плечами. — Но все равно у тебя был выбор.
Девушка смотрела с болью, досадуя, что он не понимает, и она вынуждена объяснять ему столь очевидные для нее и столь непостижимые для него истины.
— Не было выбора. Никогда. Единственный раз жизнь предоставила мне шанс, счастливый случай — возможность стать обычным человеком. И ты меня его лишил.
— Лишил? — дэйн грустно улыбнулся. — Я сидел под твоей дверью всю ночь, Миллиана. А утром я пришел в келью, где заперли Йена, с едой и теплой одеждой, и увидел тебя, спящую у его ног. Как собаку.
Милиана закрыла глаза. Вздохнула. Открыла. Волоран в совершенстве умел прогонять ее тоску. Стоило ей хоть минуту поговорить с ним — и в душе сразу поднималась горькая досада. Зато грусть проходила. Бесследно.
— Вол… дэйн! Я не верю, что мы смогли бы стать семьей. — Магесса решила раз и навсегда поставить точку в этом вопросе, занимавшем его, судя по всему, последние девять лет.
— Почему? — палач магов и впрямь не понимал.
Он ее сведет с ума. Всегда сводил. Да что ж за мужик такой!
— Во–первых, ты меня не любишь. Во–вторых, мне не хотелось себя унижать. В-третьих…
— Унижать? — ему показалось — ослышался.
Повитуха снова вздохнула:
— Дэйн, ты ведь все равно не стал бы моим мужем.
— Стал бы.
— Да ты… — она задохнулась. — Бесчувственная деревяшка! Хочешь сказать, если бы я той ночью пришла к тебе, ты бы принял меня? Конечно, нет! Разве ты хотел меня? Хоть когда–то? Я могла нагишом перед тобой сплясать, соблазняя, а ты бы сказал, что я тощая, как жеребенок фадира. Только и всего.
— С чего ты это взяла? — недоуменно спросил он.
— Ты презирал меня! — яростно продолжила она и вдруг осеклась, понимая смысл ранее сказанного. — Ты ждал меня у двери всю ночь?
Волоран пожал плечами.
— Когда я предлагал кольцо, я предлагал не только помолвку, чтобы отвадить тебя от брата. Я предлагал все. И я не пошел бы к Чаше, если бы не хотел тебя. На такую жертву даже ради Йена я бы не пошел. Ты ведь не могла этого не понимать, Мили.
Она вздрогнула и отступила на шаг назад.
— Замолчи. Просто замолчи.
Девушка закрыла лицо руками. Теперь вместо слез ее душил смех. Боги, что же она натворила, чем прогневала судьбу?
— Зачем я тебе? Почему ты говоришь мне об этом? Почему сейчас? Почему ты всегда был против того, что мы с Йеном вместе?
— Не плачь, — он вздохнул и стер мокрые дорожки с ее лица.
Милиана застыла, удивленная прикосновением. По телу пробежала дрожь, почувствовав которую, мужчина нахмурился и отдернул руки.
— Идем обратно, — дэйн подтолкнул магессу в сторону "Кабаньего Пятака". — Холодно.
— Ты не ответил, — напомнила Повитуха, послушно шагая рядом.
Волоран помолчал, а потом объяснил:
— Я старался не вмешиваться. Но он всегда был на грани срыва. А ты рядом с ним — несчастна. Вы убивали друг друга. Я надеялся, что когда Йен получит назвище, между вами все закончится, и вы успокоитесь. Но потом узнал, что вы решили уйти на Перехлестье. Служить богам. Этого я допустить не мог.
— Мы не собирались идти на Перехлестье, — возразила девушка и чуть не упала, когда мужчина дернул ее за локоть.
— Что?
— Мы никогда не собирались идти на Перехлестье, — повторила она. — Я собиралась идти одна.
Он вглядывался в ее лицо. На город спустились сумерки, но еще было достаточно светло. Волоран смотрел на Милиану, но не находил в ее глазах даже тени лукавства.
— Глупая, — наконец, произнес он. — Маленький глупый жеребенок.
Магесса горько усмехнулась, услышав это:
— Да. Глупая. Но жить тут, и понимать, что я никогда не стану любимой… — она осеклась.
— Любимой?
В сгущающихся сумерках Милиана, закрыв глаза, кивнула. Для дэйна не было секретом, как сильно она хотела стать человеком, как жадно искала любую возможность, перечитала стопы книг, ходила за советом к Отцам, постоянно пропадала в библиотеке Клетки. Не было мага более одержимого желанием отринуть дар, чем Мили. И девчонка нашла два способа. Точнее не нашла. Узнала о том, что такие способы есть.
Первый — стать женой дэйна. Но не просто женой, а нареченной, союз с которой благословят боги. Тогда сила палача магов просто уничтожит темную суть, сделав магессу простым человеком. Второй способ был… менее милосердным. По сути, он не делал мага человеком, лишь запирал его дар. Перехлестье.
Перехлестье всех дорог, стихий и миров. Там не было места магии, попавший туда лишался проклятой силы. Становился человеком и жил, посвящая себя служению богиням.
И, несмотря на то, что жизнь на Перехлестье была строга и полна трудов, несмотря на то, что, придя туда однажды, покинуть это место было уже невозможно, Перехлестье стало мечтой Повитухи.
Но Волоран впервые слышал о желании быть любимой. И если она так этого хотела… значит…
— Когда ты предложил мне кольцо… ты сковал меня по рукам и ногам, — тихо сказала девушка и вскинула на дэйна укоряющий взгляд. — Я не жена и не невеста. И не человек.
