– Должен был бы найти иной путь, – подчеркнула Блю. – А он сказал, что сделал бы на самом деле?
Диего кивнул:
– По его словам, первой его реакцией – когда я задал ему этот вопрос – было ответить, что он бы их убил. И с этой своей реакцией, с этим своим гневом он никак не мог смириться. Он ведь не убил их, а все равно у него осталось чувство, что он совершил грех. Я тогда сказал ему, что, даже будучи глубоко верующим человеком, священником, он не перестает быть просто человеком.
– А он?
– Он посмотрел на меня и сказал, что самый большой грех – это не быть честным с самим собой. Притворяться, будто ты тот, кем должен быть, вместо того, чтобы признать, кто ты есть на самом деле.
– А ты принял себя такого, какой ты есть?
– Мне так казалось.
– А теперь?
– Я не уверен. Я отказал твоему отцу.
Искренне удивившись, Блю спросила:
– И что, теперь жалеешь? Еще не поздно…
– Только на это я и надеюсь. – Диего шагнул к ней, остановился совсем близко. – Я всегда был честен с самим собой. И я был честен с твоим отцом относительно того, почему я не могу взять на себя руководство нашей командой.
– Не можешь – но все равно хочешь?
– Нет. Это решение окончательное. Мне нелегко дался честный ответ на вопрос – чего же я действительно хочу. Твой отец помог мне осознать истину: то, что я считал благородством и самоотверженностью, на самом деле – просто трусость и страх. Боязнь сделать шаг и потерпеть неудачу. Боязнь протянуть руку – и упустить мечту. Вот почему я здесь.
– Чтобы принять это? Или чтобы попытаться обрести мечту?
– Первое невозможно, если сначала не сделать второго.
У Блю перехватило дыхание.
– И твоя мечта?..
Он сделал еще один шаг к ней, заслонив от нее солнце. Только теперь Блю смогла заглянуть в эти невероятные бледно-голубые глаза.
– Ты. Ты – моя мечта, Блю. Я люблю тебя.
Блю чуть было не прижала ладонь к груди, чтобы остановить бешеный ритм рвущегося наружу сердца. Она готова была броситься к нему в объятия, но сдержалась. В ответ на свою откровенность Диего заслуживал того же.
– Я знала, поступая в академию, что воплощаю свою мечту. И твердила себе, что ты должен сам найти свою. Вот почему я даже не пыталась связаться с тобой.
Она ненадолго задумалась.
– Наверное, главная ошибка в том, чтобы принимать решение в одиночку, не позволив второй стороне сказать свое слово, – тихо продолжила она. – Ты совершенно прав. Нетрудно спутать благородство и страх. Мне казалось – идя в полицию, я борюсь с собственным страхом. Но оказывается… знаешь, что?
– Что?
В одном этом слове выплеснулось столько эмоций, что ее как магнитом потянуло к Диего. Она сделала шаг вперед.
– Вернувшись из Флориды, я не колеблясь продала кафе и собрала вещи. Я точно знала, что поступаю правильно. Ты помог мне осознать это. Но ведь у меня была еще одна мечта… гораздо больше. А я боялась даже сделать шаг. Боялась потерпеть неудачу. Я бежала от нее – и уговаривала себя, что так нужно.
– И эта мечта?..
Она преодолела остававшееся расстояние между ними и опустила ладонь на его щеку.
– Ты, Диего Сантерра.
Его руки обвились вокруг нее, пальцы скользнули в волосы.
– Конец страхам, – прошептал он.
– Конец одиночеству.
Он поцеловал ее, и Блю вернула ему ласку, покрыв его губы быстрыми нежными поцелуями. Наконец Диего поднял голову:
– Одна мечта на двоих, Блю.
– Это что же – грешной жизни, значит, конец?
Ленивая, обольстительная улыбка медленно тронула его губы.
– Вообще-то я подумывал о том, чтобы сделать из тебя порядочную женщину.
– Уже сделал. – Она прильнула к его щеке поцелуем. – Я люблю тебя. Я хочу тебя. – Еще один поцелуй. – И теперь я тебя ни за что не отпущу. Ну, чем не порядочная женщина?
Его руки обвили ее талию, притянули поближе.
– Не отпустишь, говоришь? Кажется, я не против. Правда, я подумывал и о работе…
Сердце Блю замерло от восторга. Неужели ее мечтам суждено воплотиться в жизнь? Опустив руки ему на плечи, она теребила кончики его волос:
– А чем ты хочешь заняться? – Она знала, его ответ ничего не изменит в ее чувствах к нему.
– Твой отец рекомендовал меня в недавно основанное агентство. В Колорадо, неподалеку от Денвера. Основной род деятельности – обучение приемам самообороны, но руководство уже подумывает о расширении сети школ, о связях с подобными агентствами в других странах и обмене опытом подготовки.
Его искренний энтузиазм вызвал улыбку на лице Блю.
– Здорово!
– Но есть одна проблема. Мне придется уехать в Колорадо прежде, чем ты закончишь академию.
– Вообще-то я уже говорила с Джерраро насчет полиции Таоса. Вернее, он сам поднял этот вопрос. Он считает, что раз я хочу стать детективом, то мне лучше начинать работать в большом городе. И, по-моему, он прав.
– Денвер – город большой.
Она усмехнулась:
– И я о том же.
– Выходи за меня, Блю.
– Да! – мгновенно отозвалась она. – Но при одном условии.
– Заранее согласен на все, – улыбаясь, кивнул Диего.
– Во время нашего медового месяца ты научишь меня кататься на лыжах. – Блю удивилась, заметив его смущение.
И тут же поняла свою оплошность.
– Твоя нога. Ты же не можешь кататься на лыжах. – Блю нежно поцеловала его, погладила по щеке, виновато заглянула в глаза. – Не переживай. Я пошутила.
– Дело не в ноге. Но ты не ошиблась – я не могу кататься на лыжах. – Невероятно, он и впрямь сконфузился! – Вернее, не знаю – могу или нет. Я просто еще не пробовал.
– Ну, ничего. Я тебя не оставлю. Будем съезжать с детских горок, пока ты не научишься, – хитро сощурилась она.
– Это мы еще посмотрим – кто кого обгонит! – парировал он.
– Нет, мне определенно придется заниматься твоей чрезмерной самоуверенностью.
Диего привлек ее к себе, прижался к губам долгим властным поцелуем.
– Это только начало. Обещаю – я приложу все усилия, чтобы стать тебе хорошим мужем, Блю. Я люблю тебя.
– И я люблю тебя. Обещаю – тебе от меня никогда не избавиться.
– Ловлю тебя на слове.
Она сжала объятия.
