— Значит, любимый? — выдохнул он, прижимаясь лбом к моему лбу.
— Дурак, — буркнула я обиженно в ответ.
— Но любимый дурак? — уточнил счастливый Сай.
— Был бы нелюбимый — не вернулась бы.
— Голубки! — позвал нас знакомый голос Терри, — хватит миловаться под дождем, сами заболеете, и я из-за вас простужусь.
— Ой, ты весь мокрый, — я отстранилась, оглядела Сая.
Прилипшая к его телу одежда стала полупрозрачной, и не то, чтобы совсем не скрывала его тело… Но мысли у меня сразу приняли направление, которому был посвящен найденный во флайбусе журнальчик. Взгляд у Сая тоже стал голодным.
— И правда, пойдем уже в дом, иначе простудимся.
— Но нам обязательно надо поговорить! — уперлась указательным пальцем в его грудь я.
— Поговорим, обещаю, — кивнул Сай, — потом…
И мы побежали в дом, на ходу крикнув Терри, чтобы он забрал парней из флайбуса и отвел их погреться. Фигуру в черном, которая появилась за плечами Терри, мы, увлеченные друг другом, не заметили.
С нас обоих текло, промокшая обувь издавала чавкающие звуки, поэтому мы остановились у самого порога. Я с остервенением срывала с Сая промокший наряд, не обращая внимания на его сохранность, и продолжала ругаться:
— О чем ты думал, а? Ну вот о чем ты думал? А если бы ты заболел?!
Сай ловил мои руки, мешая мне действовать, глупо улыбался и оправдывался:
— Меньше всего меня волновало, что я могу заболеть.
А потом я неосторожно чихнула. И в Сае словно сработал переключатель.
Я лежала на заботливо расстеленном полотенце в нашей маленькой, семейной бане, вдыхала запах нагретого дерева и чувствовала, как потихоньку отогревается замерзшее тело. Сай сидел на уровень ниже, так что его голова оказалась на одном уровне с моим лицом, и отворачивался только для того, чтобы плеснуть воды с каким-то травянистым запахом на каменку.
— Ну, не тяни, — окликнула я его лениво, — я же вижу, что ты то ли спросить что-то хочешь, то ли сказать.
Сай еще больше повернулся ко мне, устроил голову на сложенных на моей полке руках, и совершенно серьезно спросил:
— Соня, почему ты не улетела?
Все-таки хорошо, что мы начали этот разговор в бане, потому что тут мне было хорошо и уютно, тело нежилось в тепле и было исполнено истомой, поэтому желание вскочить и удалиться, громко хлопнув дверью, умерло, даже не успев оформиться.
— Ну, наверное, потому что ты любишь меня, а я люблю тебя. А еще — потому, что ты нужен мне живой, а не погибший из-за каких-то глупых традиций, — я протянула руку и лениво провела по его носу от переносицы до самого кончика, — Да хотя бы потому, что зимой я ужасно мерзну, а ты — отличная грелка.
— Весомый довод, — согласился Сай.
— А тебе так хотелось, чтобы я улетела? — в конце-концов, могу же я пококетничать с собственным мужем?
— Совершенно не хотелось, — признался Сай, и отвернулся плеснуть воды на каменку, и продолжил, не поворачиваясь ко мне, — Но это был лучший способ обезопасить тебя.
— Имей в виду, так просто тебе от меня не отделаться, — заявила я, зевая, — Если улетать — то вдвоем.
— Я не могу улететь, Птичка, — усмехнулся муж, поворачиваясь ко мне, и беря меня за руку, — Для меня границы Керимы закрыты.
— Это ничего! — я похлопала свободной рукой по его руке, — у меня у тетки муж-контрабандист! Ты и не заметишь, как мы тебя вывезем.
— Соня, — Сай подобрался и стал серьезным, — Мне ужасно приятно, что ты обо мне заботишься. Только бегать и прятаться — не для меня. Да и бегство мое может дорого обойтись роду Песчаных Котов, а, в случае, если оно спровоцирует конфликт Старейшин и Храма, то и не только нам.
— Ну значит, я останусь вместе с тобой пока мы не найдем выход., - поставила я точку в разговоре, ничуть не удивленная его ответом. Тараканов этого вида я, примерно, и ожидала. — И мне плевать, что я не нравлюсь твоей маме!
— Маме? — удивился Сай, — А при чем тут моя мама?!
Выходить на новый виток выяснения отношений совсем не хотелось, поэтому я использовала запрещенный прием — сдвинулась вместе с полотенцем, наклонилась, и заткнула Саю рот поцелуем, а потом вывернулась из его рук и сбежала в душ. Вопреки моим ожиданиям Сай за мной не пошел. Я лениво поплескалась в теплой воде, и, завернувшись в чистый халат, отправилась инспектировать одежду, оставшуюся в нашей гардеробной. Но я недооценила коварство собственного мужа. Когда я остановилась в дверях спальни, Сай, материализовавшийся словно бы ниоткуда, решительно втолкнул меня внутрь и запер дверь.
— Сай? — осторожно попятилась я от него, — Сааай?!
Я смотрела на него во все глаза, но так и не уследила, в какой момент Сайгон бросился ко мне, и ловким рывком повалил меня на кровать.
— Ты чего так визжишь? — глаза у мужа смеялись.
— А ты чего подкрадываешься и напрыгиваешь? — возмутилась я в ответ.
— А ты первая начала эту игру, — Сай медленно стягивая с меня халат- ведь ты хотела, чтобы я тебя поймал? И мне хотелось тебя поймать. Обожаю догонялки!
— Знаешь, на какие догонялки я надеялась? — неожиданно для самой себя разозлилась я, — Я хотела, чтобы ты догнал наш чертов флайбус, и сказал, что все, что наговорил мне вечером — чушь! Но нет! Все пришлось делать самой! И знаешь что? Мне это понравилось! В этом "выборе женщины" есть что-то такое… притягательное!
Я толкнула Сая в грудь и он откинулся на спину. Вид при этом у Сая был весьма удивленный, и я почувствовала, как злость сдувается, будто воздушный шарик, в котором сделали дырку. Сай лениво потянулся на простынях и от осознания, что этот гибкий, сильный, тренированный мужчина принадлежал мне я просто сходила с ума. И тут мне в голову пришла весьма непривычная для меня мысль.
— Значит, ты хотел, чтобы я улетела? — мурлыкнула я, нашаривая пояс от халата, — Значит, тебе было все равно, что ты больше не сможешь прикоснуться ко мне? — я понимала, что хлипкий узел на запястьях не остановит воина, если он решит освободиться по-настоящему, но Сай только настороженно смотрел за игрой, которую я затевала.
Руки Сая заведены за голову и я тщетно ищу, за что бы в монолитной спинке кровати зацепить импровизированные путы, когда Сай нашаривает верхний край спинки, и хватается за него пальцами.
— Я не буду прикасаться, пока ты не позволишь.
И глаза у него при этом темные и блудливые.
— И не буду прикасаться, пока ты не попросишь.
— Я не попрошу!
В ответ — иронично поднятая бровь.
Что же… Игра становится все интересней.
Лежать было неудобно, но я и не думал шевелиться — рядом со мной, устроившись на моей руке щекой и доверчиво прижавшись ко мне спиной, спала моя Птичка. Моя радость и боль, моя вернувшаяся надежда и безнадежное отчаяние. Она сказала, что любит, и доказала это в нашей постели, чуть не сведя меня с ума своей неумелой нежностью. И я понимал, что уже ничего не могу сделать с ее желанием быть рядом — она слишком упряма, а я не могу ей противиться. Но опасность, что подстерегала мою безрассудную, глупую Птичку, за этот суматошный день никуда не делась, и снова заныло в груди, как тогда, в разговоре с Уной.
