— Ёлка, черт тебя побери!!! Ёлка, что с тобой?!
Я слышала его голос, но отозваться не могла. Все мышцы будто судорогой свело. И прошло не меньше пяти минут, прежде чем я смогла что-то слабо просипеть. К счастью, Тёрн не стоял все это время сложа руки. Он отпихнул в сторону магоскоп, стянул рюкзак, уселся на землю и одной рукой, по-прежнему держа меня в объятиях, принялся искать в мешке флягу с вином. Ну и нашел, конечно.
После второго глотка я смогла говорить и даже отпихнуть фляжку. Мышцы еще время от времени скручивали мелкие судороги, но это я могла терпеть без особых проблем. Первое, чему учатся молодые волшебники с факультета самоубийц, — это терпеть боль. От самой незначительной до невероятно сильной. Ведь для первого заклинания простейшей пентаграммы необходимо было порезать себе руку. Совершенно самостоятельно. А дальше шло от малого к большому.
— Что-то не так. Мне было очень больно.
— Я ничего не чувствовал. Почему?
— Может быть, это тебя не коснулось? Это чистая магия, а вы, элвары, к ней невосприимчивы.
— Что есть, то есть.
Еще бы. Создатели элваров, памятуя о том, что их творения будут иметь дело и с магами, наделили своих подопытных кроликов потрясающим иммунитетом к магии. Проще говоря, от огненного шарика костра этак в три-четыре, который проделал бы неплохую дыру в каменной стене, у Тёрна остался бы только ожог на память. Недолгую память. Вот если бы на нас скалу магией уронили, сплющило бы обоих. А если просто врезать магией по метафизике, то плохо будет только мне.
— А могут тебе врезать по метафизике?
Очень актуальный вопрос.
— Вообще-то да, но для этого надо находиться в пределах видимости.
— Вряд ли. Я же ничего не чувствую.
Тоже загадка. Если уж Тёрн не ощущает рядом ничьих мыслей…
Ни одно живое существо не скроется от телепата такого класса. Ни одно. Пусть даже оно будет дохлое, пришибленное, больное на всю голову, считающее себя трактором и обвешанное амулетами так, что «КамАЗ» не свезет. И если рядом такого существа нет… и вообще никакого нет…
— Кажется, у нас большие проблемы.
Плагиатор хренов.
Я кое-как полезла рукой за шиворот, с помощью Тёрна достала медальон — и поняла, что смогу связаться с ребятами только через час, не раньше. Даже если Тёрн мне сейчас поможет. После такого приступа слабости…
Странно!
— Попробуем обсудить, пока время есть? — предложил его величество.
Я закивала, насколько могла убедительно. Мы так всегда делали. Тёрн оттачивал на мне свои идеи, не раздражаясь даже самыми дурацкими вопросами. А я испытывала его терпение конспектами по магическому анализу, жутко сложной дисциплине, которую мы проходили аж двенадцать лет обучения. Одно утешение — всего на этот анализ отводилась одна пара в неделю, а зачеты сдавались раз в два года.
Тёрн поудобнее устроился на каком-то камне.
— Облокачивайся, будь как в кресле…
Мог бы и не говорить. Уж с кем другим, а с ним я никогда и ничего не стеснялась. Да и вообще, среди магов, как и среди карманников, прикосновения — обычное дело.
Я поудобнее устроила голову у него на плече и принялась рассуждать:
— Нас намеренно оглушили магическим ударом?
— А это был магический удар?
— Да, несомненно, и направленный только на магов. Ты же видел, как меня скрутило. После обычного приступа я бы восстановилась в течение пяти минут. Сам знаешь, мне и похлеще доставалось. А это — это другое. И направленно именно на людей с магическими способностями. Очень сильный удар.
— Вопрос в том, был ли он случайный — или это атака?
— Если атака, то все должно произойти в ближайшие полчаса.
— Пока ничего не происходит.
Но мечи элвар все-таки вытащил. И положил так, чтобы можно было дотянуться в одну секунду.
— А вообще много сил нужно на такое счастье?
— До хрена и больше.
— Мне это мало о чем говорит. Вот ты бы смогла?
Я задумалась.
— Это смотря на какой территории. Нет. Вряд ли. У меня пока ума не хватит для такого счастья.
— Вот даже как. То есть тут должен работать кто-то очень крутой?
— Суперкрутой.
— Образование плюс сила?
Я задумалась. Сила? Вот в том-то и дело…
— Попробуй произнести это вслух, — попросил Тёрн. — Твои мысли сейчас такие невнятные…
Это определенно было упреком.
— Не думаю, что и слова окажутся лучше, — вздохнула я. Судороги постепенно проходили, но боль пока еще оставалась. — Смотри. Чтобы переломить мою силу — я не хвастаюсь, я действительно не из последних раздолбаев, сам знаешь…
— Знаю. Не хвастайся.
— Так вот. На мою силу должна быть еще большая. А на ту же Азэлли — как на трех меня. То есть надо брать по максимуму. И еще растягивать на огромную территорию. Без подручных средств даже я не смогла бы этого сделать.
— Хорошо. Есть подручные средства. Что тогда?
— Тогда простой вопрос. Можно ли обойтись с очень малым количеством силы. Или как-то увеличить свои резервы?
— Можно?
— Да. Но опять же! Надо быть настоящим мастером. На уровне магистра. Профессора Универа, не меньше.
— Так это же самое главное! Надо попробовать связаться с Универом — а уж там должны знать обо всех прохиндеях и сволочах такой силы и знаний.
— Если бы!
— То есть?
Я едва удержалась, чтобы не выматериться.
— Дело в том, Тёрн, что ворота — не дремлют. Кто его знает, какой недоучка мог найти чужие книги, чуждые приспособления, иные амулеты и талисманы… Я — не знаю.
— Так вот она в чем проблема.
— И очень серьезная.
— То есть в Универе могут знать этого умника, а могут и не знать.
— И с Универом надо еще связаться. А если он будет повторять это каждые полчаса?
— М-да… А с моей помощью ты никак?..
— Сам видишь. Никак. Я с ребятами-то связаться не могу, куда уж мне до Универа.
— Интересно, а почему остальные не пытаются с тобой связаться?
— Лютик и Дайр сейчас наверняка не в лучшем состоянии. А вот Азэлли… Могла бы и попробовать. То, что выбило из колеи меня, не должно было так на нее подействовать.
— А она вообще это почувствовала?
— Наверняка.
— Тогда…
— Сидим и ждем. Хотя… Дай мне мою аптечку!
— Ёлка, не делай глупостей!
— Я не мешаю тебе править Элварионом. И не стала протестовать, когда ты решил отправиться на поиски Лилии, — огрызнулась я. — Может, не будешь мешать мне работать?
