— Если человеку охота нервничать из-за глупостей, это его проблемы. Лично я никогда не понимала, почему нужно кого-то ревновать.
— Да, Кану не повезло.
— Каша готова.
Тёрн протянул свою миску.
Каша действительно удалась на славу. Я не люблю готовить, но студенческая жизнь в общаге приучит еще и не к тому. Даже Кан соизволил проглотить пару ложек. Я не обратила внимания. Если ему хочется изображать лорда в изгнании, пусть изображает. Каждый сходит с ума по-своему. Я вымыла котелок и демонстративно улеглась в центре походной постели. Тёрн расположился слева, Кан — справа. И тут же обнял меня за талию. Я не стала сопротивляться. И вскоре уснула.
* * *
Утро встретило меня холодом. Я открыла глаза. Я лежала лицом к Тёрну, мои руки обнимали элвара за шею, он одной рукой прижимал к себе мою голову, а Кан обхватил меня за талию. Сюжет для журнала «Плейбой». Надо вставать. Если Кан увидит меня в обнимку с элваром, он опять весь день будет дуться. Конечно, на него мне наплевать с пляжной вышки, но у нас еще впереди дело. И нельзя провалить его из-за всяких глупостей вроде ревности и непонимания. Мы — одна команда. И я в этой команде стану цементом. Чего бы мне это ни стоило.
Я вылезла из-под одеяла и начала одеваться. Брюки, куртка, сапоги, плащ. Потом развела костер и поставила греться воду. Сварила друидский кадри — незаменимая вещь холодным утром. У меня, к сожалению, не самый лучший сорт, но довольно приличный.
Кадри сварился быстро, и в пещере запахло хвоей и яблоками. Нет, оценить всю прелесть вкуса и запаха я не могу, я все-таки человек, а обоняние людей не слишком острое, но даже на мой неразвитый вкус кадри пах восхитительно. Проснулись и парни. Завтракали мы бутербродами. И отправились в путь. Сегодня к вечеру мы доберемся до драконьего замка. Я очень на это надеялась, забыв старую истину: план писали на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить. Мы пешком не шли, но оврагов нам избежать не удалось.
Мы ехали уже несколько часов. Внезапно Тёрн вздрогнул и начал оглядываться по сторонам.
— Что случилось? — спросила я.
— Не знаю, — признался Тёрн.
И меня настигла его мысль:
— Здесь кто-то есть. Я чувствую чужое присутствие. Но мыслей не улавливаю. Странно. И пахнет странно.
Я принюхалась. Пахло чем-то смутно знакомым, но чем? Черт его разберет!
— Я знаю этот запах, — прищурилась я. — Так воняло… где же, Тьма его забери, так пахло?! В моем мире? Нет. В вашем? В Универе? Да, но где?
— В лаборатории, — помог Кан. — Так воняло в лаборатории, когда мы подсунули алхимику в склянку с эликсиром Риагга…
— Драконью чешую! Но откуда здесь драконья чешуя?!
— А я, по-вашему, кто? — раздался откуда-то голос.
Я посмотрела на Кана. Потом — на элвара. Они молчали.
— Кто это? — поинтересовалась я у неба над головой.
— Я.
Голос звучал откуда-то слева. Я перевела туда глаза и вздрогнула. Из-за скалы показалась верхняя часть белоснежного дракона.
Козлы и ослы отреагировали как последние… козлы! Взвились на дыбы, не хуже эльфийских скакунов — и ломанулись прочь с такой скоростью, что даже Тёрн ничего не успел сделать. Мы остались сидеть на земле, очумело мотая головами.
Ни денег, ни вещей, животных ловить придется… эвхаар!
— А что вы тут делаете? — поинтересовалась драконья голова.
Я захлопала глазами.
— Ты умеешь разговаривать?! — спросила я, не придумав ничего лучше.
— Но и ты умеешь разговаривать, — парировал дракон. — И никого это не удивляет!
— Согласен, — кивнул Тёрн. И добавил уже мысленно: «Ёлка, лучше сотвори какое-нибудь мощное противодраконье заклинание, пока ему не надоело беседовать».
Я посмотрела на него злыми глазами. Я ни одного не знаю. Я же только учусь! А это проходят через шесть лет.
— Тогда остается только одно. — Тёрн положил руку на эфес меча.
Слух и зрение у доисторической рептилии оказались великолепными.
— Так вы меня убить хотите?! Я вас сейчас сама съем!
— О, так вы драконица?! — обрадовалась я, пока та не начинала осуществлять свое намерение.
— Да, — удивилась рептилия. — А вам не все равно, кто вас съест?
— А вам было бы все равно?
— А я бы вообще не хотела, чтобы меня ели, — вдруг улыбнулась та.
— И я тоже. Договоримся?
«Ёлка, ты с ума сошла?»
«А ты можешь предложить что-то получше?»
«Я не могу считать его мысли!»
«А я вообще их не читаю. Но выжила же как-то?»
И я опять переключилась на дракона.
— Меня зовут Ёлка. А тебя?
— А я Лилия.
— Лилия? Красиво…
— Мама сказала, что я такая же беленькая, — призналась дракошка, вылезая из-за скалы.
Вблизи она оказалась намного симпатичней. Крупная, да. Размером с микроавтобус, с чешуйчатой белой шкуркой и огромными голубыми глазами. В розовой пасти блестели клыки размером с локоть, при виде которых Кан чуть в обморок не хлопнулся. Уже и поулыбаться дракошке нельзя! Я вот сразу поняла, что Лилия нам зла не желает.
— А я раньше никогда людей не видела. Мама говорила, что вы опасные.
— А я никогда не видела драконов. И мне тоже говорили, что вы страшные, — призналась я.
Мальчики благоразумно молчали, оставив нам переговоры.
— Да разве я страшная?
— Нет. Ты очень симпатичная и грациозная. И шея у тебя шикарная.
— Ты тоже ничего. Но вы, люди, такие мелкие…
— А ты будешь еще крупнее?
— У меня папа был раза в четыре больше, — улыбнулась дракошка.
— Тогда ты тоже будешь, — решила я. — Погоди… был?
— Папу убил какой-то рыцарь.
— Козел, — высказалась я. — Рыцарь тот — козел.
— А мама плакала.
Я вздохнула.
— Так что не доверяй людям, малышка. Самые мелкие насекомые могут быть ядовитыми.
— И мама тоже…
Наш разговор прервало хлопанье крыльев и свист воздуха.
С небес медленно планировал громадный лиловый дракон. Я взвизгнула и спряталась за Тёрна. Кан шарахнулся куда-то к скале. А Лилия растопырила крылья.
— Мам, не трогай их! Они хорошие!
Мама?! МАМА!!!
Учитывая убитого рыцарем мужа, вряд ли драконица будет с нами любезна.
Туча пыли скрыла ее приземление. Мы расчихались, а когда протерли глаза — рядом с нами были уже два дракона. И лиловая громадина надвигалась на нас, а Лилия старалась не стронуться с места.
