Стрельба закончилась так же внезапно, как началась. На земле лежали Архимедик и Рубик. Литва сидел рядом, постанывая и зажимая руками живот, Утюг ругался матом и тряс рукой.
– Серега, Славик, живы? – окликнул их Сумрак.
– Почти, – Утюг посмотрел на Литву. – Этот урод ему прямо в брюхо маслину загнал. А я кулак о Рубика сбил.
– С отмычками что?
– Архимедик готов. А Рубика я только вырубил, – отчитался Утюг.
– С-суки, – прохрипел Литва. – Промедол дайте. И кровь надо остановить. У нас в аптечке есть зажимы?
– Сейчас, потерпи, – Чвиль направился к нему, а Сумрак посмотрел на меня.
– Дурить не будешь, Трын-трава?
– Нет.
Я не соврал. Какой мне смысл продолжать бузу без оружия, когда они все начеку?
Коля кивнул и велел Чвилю:
– Грузи Литву в машину, там зашьетесь. Утюг, а ты Рубика сюда тащи. Да пошустрее, пацаны, пока выход не закрылся!
– Погоди, – Чвиль наклонился над Архимедиком, пощупал ему пульс. – Этот пока жив, давай его, а Рудик еще на БЭМЗ пригодится.
– Шустрее, пацаны.
– Ястреб, помогай, – велел Чвиль.
Они вдвоем подхватили Архимедика, подтащили к каланче. Одежда на груди у него была черная от крови.
– Эй, очнись, слышишь? – Марат всадил в шею Архимедика шприц. Похлопал по щекам. – Давай открой глаза.
Архимедик зашевелился, застонал.
– Ништяк, – обрадовался Чвиль. – Серега, действуй.
Утюг подхватил умирающего на руки, подбежал с ним почти к самой границе аномалии, натужно заревел и бросил окровавленное тело вперед, словно куклу.
Архимедик грохнулся прямо в зеленоватую вязкую «кашу», выгнулся дугой, захрипел, попытался сесть, чтобы мерзкая субстанция не попадала на лицо.
В сидячем положении «студень» доходил ему до пояса, лип к рукам и телу, но не причинял вреда.
Выход и впрямь открылся.
– По машинам! – завопил Сумрак.
Просить дважды не пришлось.
Мы с Колей подбежали к вездеходу, где за рулем сидел Сало.
– Ты назад, – отрывисто скомандовал мне Сумрак.
Спорить не было времени. Я втиснулся на заднее сиденье, Коля устроился рядом с Толей, рявкнул на него:
– Гони, чего ждешь?
– Там же Архимедик, – попытался спорить Сало. – Он еще живой.
Сумрак выматерился, потеснил Толика и сам нажал на газ, ухватив одной рукой руль, а другой переключая передачи. Двигатель взревел. Колеса закрутились, плюясь землей и травой.
Я видел через переднее лобовое стекло, как Архимедик из последних сил пытается отползти в сторону, расшвыривая во все стороны куски «студня».
Поздно!
Наш вездеход влетел в аномалию, подпрыгнул, переезжая тело. Из-под колес раздался короткий отчаянный крик.
Сало весь окаменел. Я видел сбоку, что глаза у него закрыты, а зубы крепко стиснуты.
Казалось, мы ехали через «студень» целую вечность, под колесами противно чавкало. А потом это внезапно закончилось.
Сумрак по инерции проскочил вперед и остановил телегу. Рядом затормозили еще два вездехода. Из них вышли Чвиль и Ястреб.
– Выбрались? – Марат вопросительно посмотрел на нас и перевел взгляд назад, туда, где по-прежнему торчала каланча.
– Трактор где? – спросил Сумрак.
– Разве Ястреб в него не сел? – удивился Марат.
– А я был уверен, что ты, – огрызнулся Утюг.
– Я ж с Литвой в телеге был, – напомнил Чвиль.
– И я в телеге – с Рубиком.
Я не стал слушать их дальнейшие разборки, медленно пошел к каланче, подсвечивая себе фонариком – фары наших машин сейчас светили в противоположную сторону.
Внешне пейзаж не изменился – тот же бревенчатый магазинчик, те же многоэтажки на другой стороне улицы. И только кое-чего не хватало…
– Где он? – Толик подошел к тому месту, где еще минуту назад плескался «студень», и зашарил лучом фонаря по земле, разыскивая останки Архимедика. Но их не было. И трактор тоже исчез. Вернее, они остались внутри замкнутого пространства «спортлото».
– Мы выбрались, – пустым безжизненным голосом сказал я Толику. – Можно радоваться.
– Ага, – в тон мне откликнулся он. – Прошли по трупам. Вначале Сапог…
– Не надо! – резко перебил я. – Что сделано, то сделано. Мне с этим жить, не тебе.
Он тяжело вздохнул и промолчал.
Глава 6
Сбили с ног – сражайся на коленях. Встать не можешь – лежа наступай!
В. Ф. Маргелов, командующий ВДВ
Литва не пережил ночь. Его положили на обочину, облили бензином и подожгли, чтобы со временем муляжом не встал – так он попросил перед смертью.
До утра коротали время в телегах. Сумрак пересел к Чвилю, забрав с собой Сало, а мне компанию составил Утюг. Рубика связали и бросили к нам на заднее сиденье. Мне тоже стянули руки за спиной. Ястреб снял у меня с пояса клинок – подарок Кима. Я остался безоружным.
Не знаю, как остальные, а мы трое провели остаток ночи в молчании, погруженные каждый в свои мысли.
На рассвете тронулись в путь на двух телегах, бросив третью на произвол судьбы. Этот участок пути, видимо, Сумраку и компании был хорошо известен – никто даже не заикнулся о том, чтобы послать вперед машину с отмычкой. К тому же до БЭМЗ было рукой подать.
Завод встретил нас закрытыми наглухо воротами. Зато дверь, ведущая внутрь домика КПП, оказалась гостеприимно распахнута настежь. Мне совершенно не хотелось входить туда. Интуиция сталкера громко вопила, что это вход в ад…
Мы припарковались на обочине перед заводом.
– Дальше ножками, – сообщил нам с Рубиком Утюг.
– Руки развяжи, – потребовал я.
– Чуть позже, – к нам подошел Сумрак с пистолетом в руке. – Вылезайте.
Я вышел из машины, а Рубик остался внутри.
– Тебе чего, отдельное приглашение требуется? – зарычал на него Сумрак.
– Не пойду… – Рубик забился вглубь вездехода, затравленно глядя на своих палачей.
– Я те дам не пойду! – Утюг полез за ним.
Рубик упирался, брыкался, матерился и умолял, но Ястреб выдернул его из машины, поставил рядом со мной, влепив несильную затрещину для профилактики.
Рубик хлюпнул носом и внезапно окрысился на меня:
– Гад ты, Трын-трава! Из-за тебя все!
– Это с какого перепуга? – удивился я.
– Ты с нами бежать не захотел. Давно б уже за периметром были!
