Подружек Ник всегда старался выбрать подальше от дома, так, чтобы его личная жизнь оставалась неприкосновенной. Эти мамочки, с нетерпением ожидающие его женитьбы, просчитаются, и Санни Чендлер им не подмога. И вообще она ему не нравится. Прямая, как жердь, излишне уверенная в себе, высокомерная, самая… белокурая из всех блондинок, какие ему только встречались. Не говоря уж о том, что по части чувственности она проигрывает всякой другой.
Нет уж! Ей не стать даже кандидаткой в подружки Ника Д’Анжело.
Он отвернулся, чтобы не видеть, как она хохочет над какой-то шуткой Андреа, но их взгляды на мгновенье скрестились. Ее улыбка слегка поблекла.
Ник с удивлением обнаружил, что опять смотрит на Санни, проверяя, так ли на самом деле. Но она уже снова была увлечена какой-то историей, рассказываемой Андреа.
— Ты уже закончил тут?
Рядом с ним стоял внук мистера Фабрицио Тони.
— Отец Сартори не может решить, сколько столов надо поставить в этом году.
Ник кивнул.
— Иду. — Вставая и засовывая список недовыполненных дел в задний карман, намеренно не посмотрел на Санни. Хотя ему и хотелось.
Тони припустился вперед, оставив позади Ника, упорно пытающегося думать только о столах. В прошлом году их было слишком много, танцевать неудобно. Но в позапрошлом день выдался очень жарким, и они сбились с ног, отыскивая места для пожилых людей, рано захотевших присесть. В этом году лето жаркое, надо учесть.
Жаркое лето. Жаркое лето с холодной блондинкой.
Он негромко выругался и вошел в полумрак церкви. Но даже святость места не могла охладить накал его страстей.
Когда испытательный срок Санни истечет, ей придется уйти, внезапно решил Ник. Это единственное решение. Пока она здесь, он не в состоянии делать свою работу, во всяком случае так безупречно, как всегда.
В глубине церкви спорили отец Сартори и двое других мужчин. Со своей скамьи на него глядела и понимающе улыбалась миссис Делаторри. Он вздохнул. Помех на пути у него предостаточно.
Санни придется уйти. Или она уйдет, или он неминуемо окажется с ней в постели.
Он даже думать себе об этом не позволял, но сейчас осознал, что такая мысль постоянно крутилась в подсознании. Миссис Делаторри подняла свое необъятное тело со скамьи, опустилась на колени, изобразила рукой подобие креста, потом снова улыбнулась ему и удалилась.
Ник ощутил, что его скулы загорелись. Как будто она знала, насколько далеки от возвышенных его мысли. Но раз уж они забили его голову, придется их обдумать. Почему нет? Ничего другого не остается. Он хмыкнул.
Что, если они с Санни окажутся в постели? Не сбежит ли она после домой к дедушке? Скорее всего. А он безболезненно расправится со своим непонятным влечением к ней и вообще выбросит ее из своей жизни.
Чем больше Ник думал об этом, тем больше ему нравилась идея. Так куда забавнее, чем просто ее уволить. Тем более, что для увольнения, если говорить честно, оснований у него нет. Но она не сможет оставаться тут, если они переспят.
Бесчестным он себя не ощущал. Они взрослые люди, и он не собирается ни к чему ее принуждать. Конечно, она на него работает, но ее зарплата, яснее ясного, не является для нее жизненно важной. И без этих денег проживет прекрасно. Нет, работа здесь не так уж ей необходима. С точки зрения отношений «мужчина — женщина» они на равных. Если ей захочется сказать нет и остаться у него работать, то пусть.
Но после некоторых взглядов, которыми они обменялись за последнюю неделю, он не думал, что она скажет нет.
Что ж, устроим ей небольшую экскурсию по запретным местам. Оба они получат удовольствие, а потом каждый отправится своим путем.
Глава шестая
Ник вышел из конторы и потащился по направлению к кухне. Неделя выдалась неважной и ничего хорошего в дальнейшем не сулила. Чего стоит перспектива неизбежной, ставшей почти привычной перепалки с Карло. Проблем достаточно. Бастуют водители грузовых машин, проклятая простуда скосила половину персонала — их возвращения в лучшем случае можно ожидать к концу недели, так что его планы соблазнить Санни потерпели сокрушительное фиаско. Ясно, отчего его связи никогда не были длительными. Ресторан был очень требовательной любовницей. И Ник впервые заметил, что ситуация его несколько раздражает.
Непонятно почему. Предполагаемый флирт с Санни ничем не лучше любого другого, то есть не имеет совершенно никакого значения. Исходя из нынешнего положения дел, ему куда важнее иметь Санни на кухне, нежели у себя в постели. Давать ей повод уволиться сейчас просто неразумно.
Грядет соседская свадьба, которую должен обслуживать их ресторан, да и лето в разгаре — наплыв посетителей неизменно растет. Постоянно приходится перерабатывать, возможность прижать эту ледышку в уединенном уголке представится не скоро.
Ладно хоть дети на каникулах. Что означает — его взбалмошные сестрицы не могут явиться и внести свою лепту в создание первозданного хаоса. Как ему ни нужны лишние руки, дополнительные языки совершенно ни к чему. Мама Бенни, конечно, постоянно держит его в курсе семейных новостей. В ее глазах не угасал неизменный огонек любопытства, и он чувствовал, что пока надо поостеречься тащить Санни в постель. Если мама Бенни или сестры пронюхают о чем-нибудь подобном, то их планы насчет его будущего могут принять просто чудовищные очертания.
Ник распахнул дверь, готовясь объявить Карло о задержке поставок, заранее зная, что подобное заявление чревато исключительно бурным началом дня, и столкнулся нос к носу, вернее тело к телу, с Санни.
— Ой! — Она моментально отступила назад и вжалась в стену, пропуская его. — Извини, я не видела, что дверь открывается.
— Все в порядке. — Ага, как же! Невинное прикосновение к фартуку, стягивающему ее излишне худую фигурку, привело все его тело в состояние повышенной готовности.
Это знак свыше. Надо держаться от нее как можно дальше. Ей тут не место.
— Мне надо поговорить с Карло, — хмуро сообщил он. Никаких глупостей — только работа. С ней можно только так. — Поставщики вовремя не приедут.
Выражение ужаса на ее лице в точности отразило ее ощущения.
— Вероятно, ты захочешь выйти на минутку, — добавил он, наклоняясь к ней поближе. Черт, какая она хорошенькая, когда щеки у нее горят так ярко. Куда доступнее, соблазнительнее. Он отодвинулся на пару дюймов подальше. — Почему бы тебе не сходить погулять? Зачем слушать вопли?..
— Я могу сходить к мистеру Фабрицио — буду в непосредственной близости. Почему итальянцы так любят ругаться?
— Своего рода искусство, которое мы пытаемся поднять до невиданных высот.
Санни скрестила руки на груди. Ник попытался не глядеть, как четко обрисовались под фартуком ее маленькие округлые груди. Все-таки он постепенно деградирует: строит глазки, исходит слюнями — типичный влюбленный подросток.
