Пацан отличался от остальных более кротким нравом, коричневой, а не черной кожей, большими ушами-лопухами и лысой головой. Черные пряди-пружинки, как грозди червячков, покрывали его дынеобразную башку. Короткие штанишки, майка, драные кроссовки.
«Скольких же успел убить этот юный беспредельщик-пират с детским наивным взглядом и мозолью на пальце от спускового крючка автомата?» – мелькнуло в голове прапорщика.
Он отвел юного бандита в сторону, закрыв камеру и оставив ее на охранника-матроса. Вынул пистолет и жестом приказал пирату идти наверх, на палубу. Пацан, озираясь, сгорбившись и спотыкаясь, поплелся вперед, конвоир в тельняшке за ним.
На верхней палубе с левого борта никто не мешал, подошли к ограждению. Сколько хватало взора, кругом расстилалось морее. Вдалеке из-за сумерек вообще трудно было что-то различить. В синем чистом небе мигали огни самолета, уносившие пассажиров в другие страны.
Темнело.
Александр прислонил парня к ограждению, за которым плескалось море, развернул лицом к себе.
Минуту он молча и сосредоточенно смотрел в молодое лицо, которое, в свою очередь, гипсовой черной маской уставилось на пистолет в руке мужчины.
– Жить хочется? – вдруг прервал тишину прапорщик.
Негр вздрогнул. Он не знал русских слов, но смысл фразы понял, будто чутьем. И кивнул в ответ.
– Хорошо! Это хорошо, что понимаешь меня и ситуацию. – Александр кивком головы и взглядом показал на бездну за бортом дрейфующего лайнера:
– Туда не хочешь?
– Ноу. – Юный пират замотал головой, испуганно пялясь на оружие и кулак, сжимающий его.
– Ну тогда слушай сюда, Джек Воробей. Слушай и запоминай, – отчетливо и медленно проговорил каждое слово Александр, легонько поигрывая пистолетом.
Следующие десять минут он посвятил изложению своей идеи обескураженному ссутулившемуся парню, вспоминая все знакомые английские слова, используя жесты и мимику. Ходит шутка, что и обезьяну при желании можно за год научить говорить! Негр вник в сказанное за десять минут.
Он понял, что требует от него этот русский, в котором чувствовалась природная сила, настойчивость и уверенность в своих способностях и победе. А еще холодная жесткость! Парень, еще недавно сам лишавший жизни людей, осознал трагичность и безвыходность ситуации, испытал дикий страх и неимоверную тягу к жизни. Так сильно жить в этом сраном мире ему еще никогда не хотелось. Показалось, что странный русский действительно сдержит обещание оставить его, Помпея, в живых после выполнения всего того, о чем поведал. А уши-лопухи юного пирата услышали нечто такое, чему удивились бы не только враги, но и сподвижники. Если, конечно, еще не знали об этом.
Помпей закивал. Закивал отчаянно, резво и напряженно, боясь, что русский в тельняшке вдруг передумает и сбросит его, африканского мальчика, с простреленным животом в темень моря, к акулам (пули в живот Помпей почему-то страшился больше всего).
Вскоре его отвели в каюту, закрыли и вспомнили о пленнике только час спустя, непосредственно перед выходом на операцию.
…Из четверых добровольцев-рекрутов Александр решил взять всех, потому что выбирать не было времени и настроения, а в помощниках он нуждался позарез. Он молча обвел взглядом-рентгеном строй.
Пожилой мужичок в черной майке и серой ветровке служил в мохнатых семидесятых по контракту на границе Таджикистана и Афганистана. Ушел по ранению ноги, точнее, ее ампутации после подрыва на мине. С тех пор на протезе, но физически развитое крепкое тело и военная подготовка в прошлом внушили уверенность, и старого погранца зачислили в летучий отряд Александра.
– Как звать-величать, отец?
– Егор Петрович я, – ответил из шеренги пожилой погранец.
– Отлично, батя. Принят. – Александр перевел взгляд на следующего. – Кто, откуда, что умеешь, чем хорош?
Парень лет двадцати, компьютерный любитель шутеров и игр от первого лица, по имени Стас, имеющий подходящий и говорящий о многом ник в интернет-сети – Ubivez. Никакой военной и физической подготовки, но он утверждал, что стрелять умеет отменно и в оружии разбирается неплохо. Благодаря компу. Виртуально.
Александр вздохнул, пожимая юную руку, при этом понимая, что парень морально не готов к смертям, грохоту боя и перемату команд, к крови. Но очень надеялся, что Ubivez действительно сможет хотя бы перезарядить автомат и попасть в цель с сотни шагов.
Очередным рекрутом стал парень лет двадцати пяти, Витек. Два года армейки на Урале. Саперный батальон. Потом родная деревня под Пермью, безработица, разруха и неудачная любовь. Жалкое существование довело деревенского механизатора до отчаяния. Продал старый дом покойных родителей, мотоцикл «Ява» и на все деньги махнул в турне. Поглядеть мир, богатую жизнь, а потом… Потом хоть гори все синим пламенем! Может, в контрактники в Чечню или грузчиком на московские вокзалы, но только не обратно, в пермскую глубинку.
– Стрелять-то помнишь как? – спросил прапорщик, глядя в карие глаза деревенского молодца.
– А то. Помню «калаш», знаю карабин СКС, ну и с минно-взрывным делом знаком, – живо отозвался Виктор, сжимая кулаки, покрытые рыжими волосами и родинками.
– Принят. Дальше.
Четвертым добровольцем оказался матрос с теплохода, недавно оттрубивший три года в ВМС, в Севастополе. Звали его Василий, годков столько же, как и предыдущему бойцу. На теплоход попал по блату, а в обязанности входило обслуживание и содержание шлюпок и спасательных средств. По долгу службы разбирался в морских делах, в плавсредствах и помощи на воде. Стрелять умел – в школе, училище и на флоте побеждал в соревнованиях по пулевой стрельбе.
Короче, годился.
«Мда-а! Наличие отделения спецназа или на худой конец мотострелковой части не помешало бы, но за неимением лучшего и на безрыбье…».
Александр поставил боевую задачу.
Антипиратская операция ночным морским десантом из пяти штурмовиков-добровольцев предполагала военную вылазку, марш-бросок в девять миль по морю, около двух километров вглубь Сомали по джунглям, скоротечный бой на базе боевиков с их уничтожением, захват их склада с ценностями и отход к точке высадки с возвращением на лайнер. Живыми, целыми и довольными актом возмездия, а также дележкой сокровищ африканских дикарей.
У рекрутов аж челюсти отпали и глаза на лоб полезли. Более невозмутимым оказался Петрович, видавший в горах приграничья и не такие повороты.
– Ну что, бойцы, сделаем этих обезьян? Поставим на место? – обратился в завершение монолога Александр.
Ну, вроде закивали. И то ладно.
– Как там говорится в фильме… хотите жить долго и счастливо? Ну, попробуем! Долго не обещаю, а вот интересно и богато давайте, пацаны, сделаем.
– Сделаем, командир, – буркнул Егор Петрович, затягивая ремень. Остальные снова, но уже дружнее закивали.
