— Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь? — спросил он.
— Да. — Она звонко рассмеялась в ответ. — И это не сиюминутное решение. Я все хорошенько обдумала.
— В том-то все и дело, — покачал головой Коди. — Ты остаешься из чувства долга, и это еще больше усугубляет мою вину перед тобой. Неужели не понимаешь? Что, по-твоему, я должен чувствовать, снова воспользовавшись твоей добротой?
— Может, в первый раз так оно и было, — ответила она, — но сейчас совсем другое. Никто меня не принуждает. Я сама решила все и остаюсь по доброй воле. Ну что, договорились?
— Господи, леди, — выдохнул Коди и порывисто шагнул к ней. — Не знаю, чем мы заслужили такое к нам отношение, но я вечно буду благодарен тебе за это.
Он протянул к ней руки, но она уже исчезла. Послышался скрип двери, затем поворот ключа и ее голос из темноты:
— Спокойной ночи, Коди. Иди спать и постарайся заснуть. Завтра наступит совершенно новый день.
И начались поездки. День шел за днем, неделя сменялась неделей, приближалась осень, и Квин забыла о своем намерении поехать в Аризону. Ежедневные хлопоты не оставляли ей времени для грусти. В доме опять звучал смех Коди, он снова шутил с сыновьями, занимаясь в лесу заготовкой дров на зиму.
Квин научилась не вздрагивать, когда он приближался, и даже отвечала улыбкой на улыбку, повстречавшись с ним в коридоре. Но больше всего она любила вместе смеяться над мальчиками и их забавами. Да, прекрасное время!
Коди порылся в груде одежды, лежавшей на его кровати, затем взял ее в охапку и понес вниз.
— Поторопитесь, парни! — закричал он. — Я хочу добраться до Сноу-Гэпа до полудня.
— Что ты делаешь? — удивилась Квин.
— Хочу отделаться от старья, — бросил он небрежно и, подойдя к лестнице, снова крикнул: — Парни, если вы не поторопитесь, я уеду без вас!
Заглянув в гостиную, Коди увидел, что Квин любовно перебирает вещи, которые он только что вытащил из своего шкафа.
— А что делаешь ты? — изумился он.
— Почему ты решил их выбросить? Они выглядят как новые.
Квин держала в руках пару свитеров и тяжелое замшевое пальто, отделанное овчиной.
— Потому что я растолстел с тех пор, как демобилизовался, — ответил он. — Тогда я весил на двадцать фунтов меньше, чем сейчас.
Квин искоса посмотрела на него, прикидывая, сколько он мог весить без этих лишних фунтов, и покачала головой:
— Значит, тогда ты был просто тощим.
— Но факты говорят сами за себя: эта одежда мне мала.
— Ты не против, если я возьму кое-что себе? Я привыкла к поношенным вещам. Джонни приносил нам именно такие, — сказала она и поспешила добавить: — Конечно, я возьму не все, но эти свитера мне вполне подойдут. — Она взяла в руки один из них и, растянув рукава, приложила его к груди. — Вот видишь? Рукава, правда, немного длинны, но я их подверну.
— Можешь взять все, что захочешь, — ответил он, стараясь не думать о ее роскошных формах под тонкой шерстью свитера.
Удивительно, что она может носить одежду, которую уже носил кто-то другой. Клер спустя год не надевала даже свою… И вдруг он вспомнил, что в первый раз увидел Квин под грузовиком в старых потертых джинсах и стоптанных ботинках. И тут он понял, что почти ничего не знает о ее прежней жизни. Он не мог даже вспомнить, упоминала ли она раньше имя «Джонни»!
Квин тем временем с восторгом рассматривала одежду, разбросанную на тахте. Коди наблюдал, как она радостно просунула руки в рукава его пальто и стала вертеться у окна в гостиной, рассматривая свое отражение.
— Неплохо, совсем неплохо, — констатировала она. — Когда зимой я надену под него теплую одежду, оно будет мне впору. Как ты думаешь?
— Я думаю, что ты черт знает какая женщина, Квин Хьюстон! Вот что я думаю. Я также думаю, что тебе надо поторопиться, если ты собираешься поехать с нами.
Она не заметила, как дрогнул его голос, и слава Богу. Всякое проявление эмоций с его стороны всегда вызывало у нее беспокойство. С. легкой улыбкой, едва не приплясывая от радости, она выбежала из комнаты, как была, в пальто и с кучей свитеров в руках.
Ему же было стыдно оттого, что он так мало уделял внимания этой стороне ее жизни, считая все само собой разумеющимся. Коди опустился в кресло, оперся локтями о колени и стал молча смотреть в потолок, пытаясь представить Квин девочкой, которая всегда носила одежду с чужого плеча. Возникший образ выдавил слезу из его глаз, и он вздохнул с облегчением, когда наконец услышал на лестнице шаги сыновей.
— Пора, — сказал он. — Донни, помоги мне отнести все это барахло в машину. Уилл, надень курточку. Джей-Джей, зашнуруй ботинок.
— Подождите меня! — закричала Квин, сбегая вниз.
На лице ее играла улыбка, зеленые глаза блестели, словно свежескошенная трава на солнце, распущенные волосы задорно развевались… На ней были почти новые джинсы, Красный свитер, который она только что унаследовала от него, и все те же старые ботинки.
«Подождать вас? Да я готов ждать вас всю свою жизнь, леди!»
Но эта мысль так и не была озвучена, ибо Квин смутилась бы, услышав подобное, да и сам Коди не был готов высказать это вслух. Пока не готов.
— Как здорово! Квини едет с нами! — завопил Джей-Джей. — Садись со мной! Садись со мной.
— Не суетитесь, мужики, — сказал Коди. — Она сядет рядом со мной. Поехали!
Квин ликовала: пусть хоть чуть-чуть, но она чувствует себя членом этой семьи. Импульсивно прижав, к груди кошелек, она наслаждалась свежестью утра и ясным небом. И ехала она по делу. Сегодня в Сноу-Гэпе она решила наконец осуществить задуманное. Она все время откладывала этот важный шаг, и отсрочка уже стала нервировать ее. Итак, доля Квин в пять тысяч долларов откроет сегодня первый в ее жизни банковский счет.
— Все готовы? — Коди вышел во двор и краем глаза заметил, что Квин пересчитывает содержимое своего кошелька.
— Я готова, — ответила Квин, залезая в машину. Закатав рукава свитера, она поправила упавшую на лицо прядь волос и улыбнулась, несмотря на данное себе обещание оставаться спокойной и хладнокровной.
Коди не переставал удивляться ее странному возбуждению, и на какой-то момент в его душу закрался страх, что именно, сегодня она объявит о своем отъезде. Ему в голову даже пришла мысль отказаться от поездки под каким-нибудь благовидным предлогом, вернуться в дом, запереть ее там и никогда не выпускать, но, пересилив себя, он стал смотреть на дорогу прямо перед собой, стараясь побороть тревогу.
Мальчики тем временем уткнулись в карманные компьютерные игры, а Коди все еще размышлял, как начать с Квин разговор, чтобы он потом не перешел в ссору, чем обычно все и кончалось. Мысль о том, что он может потерять ее, страшила Боннера.
— Итак… какие у тебя на сегодня планы? — спросил он наконец.
